«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов Издание второе, перерабо - Кузнецов Борис Григорьевич
13. В период между возбуждением уголовного дела и проведением обысков Тихачевой В. Ю. позвонил ее знакомый, который является сотрудником прокуратуры ЦАО г. Москвы, и попросил встретиться. В разговоре он сообщил: «На меня вышли сотрудники ГУБЭП МВД РФ и попросили на правах знакомого убедить тебя, что упираться бесполезно, они все равно уничтожат тебя и твой бизнес. В качестве отступного для них просили 5 000 000 (пять миллионов) долларов США».
14. При следующей встрече он сказал, что сотрудники ГУБЭП согласны в счет денег взять у нее рыболовецкие суда, принадлежащие ее фирме.
Тихачева В. Ю. обратилась за защитой и передала данную пленку с другими документами в Управление собственной безопасности МВД РФ.
Этот знакомый продолжает звонить и настаивает на встрече. Очевидно, ожидает ответа на сделанное предложение.
Учитывая, что распределение квот на вылов водных биоресурсов на 2003 г. по предприятиям Магаданской области должно состояться не позднее декабря нынешнего года, мне понятна спешность и направленность действий правоохранительных органов.
Действуя в коммерческих интересах Котова М. Н., они пытаются ликвидировать ОГУП, нейтрализовать советника губернатора Тихачеву В. Ю., к мнению которой прислушиваются в рыбхозсовете области и в Госкомрыболовстве, и, таким образом, попытаться успеть перераспределить квоты на вылов на 2003 год в пользу фирм, подконтрольных Котову М. Н.
В случае успеха проводимой «операции» фирмы Котова фактически станут монополистами в сфере добычи водных биоресурсов в Магаданской области со всеми вытекающими отсюда экономическими последствиями для государства.
Последовательность вышеизложенных событий, удивительная быстрота их развития сразу после убийства моего мужа наводят на очень серьезные подозрения о причинах убийства.
Прошу Вас провести проверку указанных в настоящем заявлении фактов, дать правовую оценку действий вышеуказанных должностных лиц правоохранительных органов и принять соответствующие процессуальные решения.
Должная реакция на мое заявление не только защитит доброе имя моего мужа, но и позволит сохранить все то, что было сделано им по наведению порядка в Магаданской области.
С уважением,
Л. Ф. Цветкова.
19.11.2002 г.
Приложение № 21
Юлия Латынина. Почему она утонула? Правда о «Курске», которую скрыл генпрокурор Устинов («Ежедневный журнал». 28.03.2005).
12 августа 2000 года. В 11.30 старлей Лавринюк, командир гидроакустической группы ракетного крейсера «Петр Великий», увидел на экране радара большое светлое пятно, а спустя мгновение в динамиках раздался хлопок. Одновременно вздрогнул и сам «Петр Великий». Взрыв услышали не только акустики, но и все, кто был на «Петре Великом». В частности командующий Северным флотом Вячеслав Попов. Он стоял на мостике, дожидаясь торпеды, которую как раз в это время должен был выпустить «Курск» в ходе учебных стрельб.
— Что это у вас трясет? — спросил командующий.
— Включили антенну радиолокационной станции, — сходу ответили ему.
Через полтора часа командующий флотом, не дождавшись ни торпеды с «Курска», ни планового донесения лодки (она должна была выходить на связь каждый час), ни ее всплытия, улетел на берег, где и сообщил журналистам об успешном завершении учений.
Так — вкратце — рисует события известный адвокат Борис Кузнецов, в чьей уникальной книге по минутам восстановлена хроника военного бардака и воинствующей безответственности. «Курск», от взрыва которого содрогнулись десятки участвующих в учениях кораблей (да и учения-то были: лодка стреляет по кораблю, корабль ее выслеживает), был объявлен аварийным в 23.30 и обнаружен спустя 31 час.
Для сравнения: когда в 1983-м у берегов Камчатки затонула подлодка «К-429», тогдашний главком ВМФ Горшков прилетел на Камчатку через 10 часов после аварии и лично возглавил спасательную операцию. Водолазы тогда совершили 1666 спусков и спасли 106 моряков.
13 и 14 августа все еще были уверены, что подводников спасут. С лежащего на дне «Курска» стучали SOS, и эти стуки слышал по корабельной трансляции весь экипаж «Петра Великого» — 600 человек. Начиная с утра 14 августа, спасательный аппарат АС-34 начал погружения к «Курску». Ему так и не удалось пристыковаться к 9-му отсеку, а во время одного из погружений аппарат задел и погнул центрирующий штырь на крышке люка. Пресс-служба ВМФ заявила, что это произошло не из-за плохой техники или неопытности спасателей, а из-за деформации комингс-площадки при взрыве. Однако когда норвежские водолазы с первой же попытки пристыковались к «Курску», они сказали, что люк «открылся очень легко».
Подозрения Главкома ВМФ Куроедова, который заявил, что «более чем на 80 % уверен в столкновении „Курска“ с иностранной субмариной», тоже не оправдались. Когда лодка была поднята, стало ясно, что на ней взорвалась торпеда.
Следствие провело все необходимые экспертизы и по минутам восстановило хронику событий. А дальше встал простой вопрос. Когда погибли моряки? Если они умерли через 4–8 часов после катастрофы, то командование флота не виновато в их гибели. Если они жили несколько дней — те дни, когда весь экипаж «Петра Великого» слышал SOS, — то командование виновато, поскольку проявило преступную халатность.
И тогда на свет явились еще две экспертизы. Одна, судебно-медицинская, подписанная экспертом Колкутиным, который на основании медицинских данных (отсутствие гликогена в печени и мышцах, повышенное содержание сахара в крови) устанавливает, что подводники прожили после катастрофы не более 8 часов. Эксперты, которым адвокат Кузнецов показывал это заключение, не разделили его уверенности. Норвежский эксперт Инге Морилд отметил, что «в телах с признаками разложения гликоген никогда не находили», а шведский профессор Джован Радже высказался по поводу российской экспертизы еще жестче: «It's criminal».
Вторая экспертиза касалась стуков SOS, которые слышали 600 человек. И постановила: стуки происходили из подводной части обычного надводного корабля. Сидела какая-то сволочь два дня и беспрерывно стучала. А почему она стучала не на фоне грохота механизмов, что было естественно для трюма, а на фоне журчащей воды? А черт ее знает.
Книга Бориса Кузнецова драгоценна тем, что представляет собой летопись подробнейшего следствия. О Беслане или «Норд-Осте» такой летописи уже не напишешь. Только через два года выяснилось, что в «Норд-Осте» погибли не 129, а 174 человека. И когда «Новая газета» опубликовала фото и номер «Шмеля», из которого стреляли по школе в Беслане, никто даже не почесался. А в деле «Курска» — пытались. Посылали водолазов. Поднимали лодку. Проводили экспертизы. Выяснили все — с пугающей точностью. И только в последний момент передернули карты.
Но есть и еще одна вещь, самая главная, которую адвокат оставляет за кадром, ибо она не входит в сюжет книги. За всей историей с расследованием гибели «Курска» видна железная воля человека, который хотел выяснить, «как оно было». Русские водолазы не вошли в лодку, и так было просто не позорить русских водолазов, сказать «туда невозможно проникнуть», — но чья-то воля, сломав традиционные военно-морские фобии, послала туда норвежских водолазов. Главком намекнул, что лодку потопили американцы, — и так было просто согласиться с ним, а не позорить русский флот, нанимая иностранную фирму и поднимая подводную лодку со дна.
Воля только одного человека могла сделать это — воля президента России Путина. Это было нарушение всех и всяческих табу, вбитых чекистским окружением и холодной войной. Это было осознание своей личной ответственности перед вдовами. Исполнение обещаний. Желание узнать правду во что бы то ни стало. Не могу себе представить не то что Горбачева — Ельцина, дающего добро норвежским водолазам.
И где-то между августом 2000 года, когда утонул «Курск», и февралем 2002 года, когда расследование близилось к концу, этому человеку принесли на ознакомление результаты тех двух экспертиз. Я пытаюсь себе представить, как это было. Ведь президент Путин — разведчик. То есть начатки знаний в области судебной медицины у него должны иметься. Как он мог не поинтересоваться — с каких пор медицина умеет определять с точностью до нескольких часов время смерти человека, если труп пролежал в воде несколько месяцев? Как он мог не спросить: а как же стуки SOS? А что же вы мне врали?
