Лабиринты безумия - Бунич Игорь Львович (бесплатные серии книг TXT) 📗
Доводы были очень убедительными, а последующая затем директива Муссолини, которому также не хотелось рассказывать японскому гостю об одних поражениях, побудило итальянское командование организовать набег в район Крита на морские коммуникации англичан.
Лютьенс доложил Редеру о результатах своего трехмесячного рейда, находя их неудовлетворительными.
Это только начало, успокоил Редер. По приказу фюрера штаб флота подготовил проект приказа о новой операции надводных кораблей, которую вновь предстоит вести в бой адмиралу Лютьенсу. Но на этот раз в состав эскадры войдет новейший линкор «Бисмарк», находящийся сейчас в Готенгафене. Вместе с тяжелым крейсером «Принц Ойген» линкор прорвется в Атлантику через Датский пролив, где и соединится с вышедшими из Бреста «Шарнхорстом» и «Гнейзенау». Начало операции намечено на следующий период новолуния, который будет в апреле. Позднее к эскадре Лютьенса присоединится и второй линкор этого типа – «Тирпиц». Господству англичан на море будет положен конец, а Атлантика окажется полностью закрытой для их судоходства.
Пока моряки готовились к новым боям под традиционным лозунгом «Боже, покарай Англию!», Гитлер, готовясь к приему в Берлине японского министра, приготовил маленький сюрприз. Этим сюрпризом было присоединение Югославии к странам Оси.
25 марта премьер-министр Югославии Цветкович и министр иностранных дел Маркович тайно прибыли в Вену. Для этого министрам пришлось выехать из Белграда в совершенно другом направлении, сойти на пригородной станции и пересесть на поезд, идущий в Вену. Там они при полном отсутствии прессы и даже собственного посла в Германии подписали протокол о присоединении Югославии к Тройственному Союзу.
Это было первым из того, о чем Риббентроп с радостью сообщил Мацуока по его прибытии в Берлин.
В отличие от приема, оказанного ему в Москве, где японского министра сразу же повезли к Сталину, в Берлине ему пришлось до встречи с Гитлером выслушать длинную, сбивчивую речь Риббентропа в Имперском министерстве иностранных дел.
Основное достоинство японцев – умение слушать не перебивая, давая быстрыми поклонами понять говорящему, насколько им нравится услышанное. Что они при этом действительно думают, понять по их лицам с застывшими улыбками совершенно невозможно.
Это раздражало Риббентропа, а потому речь получилась путаной, временами переходящей в чисто митинговую агитацию.
Начал имперский министр с того, что напомнил Мацуока и присутствовавшему на беседе послу Осима о крахе Англии.
«Германия, – сказал он, – находится в последней стадии своей борьбы против Англии. В течение минувшей зимы фюрер сделал все необходимые приготовления, так что сейчас Германия вполне готова помериться с Англией силами где угодно. Фюрер имеет в своем распоряжении, вероятно, сильнейшие вооруженные силы из всех существующих когда-либо». Риббентроп с гордостью заявил, что Германия уже имеет 24 танковых дивизии. Мацуока почтительно поклонился. Из источников собственной разведки он знал, что СССР только в западных округах уже развернул 40 танковых дивизий.
Поэтому японский посол осмелился почтительно осведомиться: каковы ныне отношения Германии и России?
Но это только конфиденциально, предупредил Риббентроп и сообщил, что «нынешние отношения с Россией являются корректными, хотя и не очень дружественными. После визита Молотова, когда русским предложили присоединиться к пакту трех держав, Россия поставила неприемлемые условия. Они означали принесение в жертву Финляндии, предоставление Сталину баз в Дарданеллах и возможности оказывать сильное влияние на положение на Балканах, особенно в Болгарии.
Германия явно почувствовала, что с тех пор, как сэр Стаффорд Криппс стал послом в Москве, происходит тайное и даже относительно явное укрепление уз между Россией и Англией. Германия внимательно следит за этими действиями».
Мацуока поинтересовался, не опасается ли Германия, что в подобной ситуации Сталин, сговорившись с англичанами, нанесет удар, воспользовавшись какими-нибудь удобными обстоятельствами, скажем уходом крупных сил немецкой армии на Балканский полуостров?
«Я лично знаком со Сталиным, – сдерживая себя, ответил Риббентроп, – и не считаю его склонным к авантюре, но быть вполне уверенным нельзя».
«Германские армии на Востоке всегда находятся в состоянии готовности, – не совсем уверенным голосом продолжал Риббентроп, но увидев, как переглянулись между собой Мацуока и Осима, а их улыбки из эллипсов неожиданно превратились в овалы, Риббентроп сорвался и почти закричал:
«Если когда-нибудь Россия займет позицию, которую можно будет истолковать как угрозу Германии, фюрер сокрушит Россию! Германия уверена, что кампания против России завершится абсолютной победой германского оружия и полным разгромом русской армии и русского государства! Фюрер убежден, что в случае боевых действий великая держава Россия перестанет существовать!»
Риббентроп понял, что говорит лишнее. Улыбки исчезли с японских лиц. Узкие глаза еще более прищурились, чтобы скрыть блеск волнения. Мацуока уже не сомневался, что война между СССР и Германией станет реальностью в самом ближайшем будущем. Не важно, кто нанесет первый удар. Недаром Сталин готов платить столь высокую цену за японский нейтралитет.
Германия стоит настороже и не потерпит никогда ни малейшей угрозы со стороны России. Германия хочет как можно быстрее завоевать Англию и не допустить, чтобы что-либо помешало ей в этом».
На это было трудно что-либо возразить.
«Державы Оси, – подвел итог Риббентроп, – уже определенно выиграли войну. Англичане давно бы вышли из войны, если бы Рузвельт не обнадеживал всякий раз Черчилля… Поэтому цель пакта трех держав – прежде всего запугать Америку и не дать ей вступить в войну. Главный враг нового порядка – Англия, которая является в такой же мере врагом Японии, как и Германии».
В голосе Риббентропа появились вдруг какие-то просительные нотки. «Поэтому фюрер по зрелому размышлению, – понизив голос, сказал он, – пришел к выводу, что было бы выгодно, если бы Япония решилась как можно скорее принять активное участие в войне против Англии. Например, молниеносное нападение на Сингапур явилось бы решающим фактором в быстром разгроме Англии… Япония, захватив Сингапур, приобретет абсолютно господствующую позицию в этой части Восточной Азии. Фактически она разрубит гордиев узел».
Это было слишком даже для невозмутимого Мацуока. Он ответил, что подобный вопрос требует тщательного изучения и консультаций с правительством. Покидая германское министерство иностранных дел, он заметил генералу Осима: «Зачем нам захватывать Сингапур, если они летом завоюют Англию? Сингапур сам упадет к нам в руки?»
«Извините, Мацуока-сан, – ответил генерал. – Я сильно сомневаюсь, что произойдет так, как нас пытался уверить господин министр».
«Почему?» – поинтересовался министр иностранных дел.
«Во-первых, потому, что у них нет флота, – объяснил генерал Осима, – а во-вторых, как только они соберутся высаживаться в Англии, их тут же, как зеленую гусеницу на циновке, раздавит русский сапог. И они это отлично понимают. Так что впереди нас ждет все что угодно, кроме высадки немцев в Англии».
Мацуока ничего не ответил. Он думал.
В тот же день, после обеда, Мацуока был принят Гитлером. Тот так же, как Риббентроп, решил произвести впечатление на японского министра перечнем военных побед Германии.
«С начала войны, – возбужденно рассказывал Гитлер, – уничтожено: 60 польских, 6 норвежских, 18 голландских, 22 бельгийских и 138 французских дивизий. Кроме того, 12 или 13 английских дивизий изгнаны с континента. Сопротивление воле держав Оси стало невозможным. Как известно господину Мацуока, к державам Оси вчера присоединилась и Югославия».
В этот момент внесли бокалы с минеральной водой для фюрера и шампанским – для остальных и был провозглашен тост за окончательную победу над Англией.
Гитлер улыбался, и морщинки очень приятно собирались вокруг его глаз, придавая лицу фюрера очень гостеприимное и теплое выражение. «Было бы очень хорошо, – заявил Гитлер, беря под руку маленького японца, – если бы Япония также приняла участие в окончательном разгроме Англии. Быстрый захват Сингапура был бы просто великолепным событием. Англия бы навсегда утратила возможность к сопротивлению. Что на это скажет господин Мацуока?»
