На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история - Айрапетов Олег Рудольфович
Вслед за Мервом последовало признание русского подданства другими туркменскими племенами. Теперь «мервозность» британского МИДа только усилилась. Вернее, по меткому замечанию бельгийского военного обозревателя, ее заменил кошмар видений русских угроз Герату {264}. В Англии вышла масса публикаций, запугивавших общественное мнение страны близостью русской угрозы британской Индии {265}. «Мерв был завоеван, – гласила одна из таких брошюр, – но Александр III потерял то, что он не сможет никогда вернуть – доверие английского народа» {266}. В парламенте открыто заявляли о том, что раз Герат отстоит от Мерва на 240 миль, а от Кветты – на 514, то судьба Герата теперь полностью находится в руках России {267}.
В Туркмении с 1880 г. продолжалось активное железнодорожное строительство. В конце 1882 г. продолжилось строительство железной дороги от Кизил-Арвата до Самарканда длиной в 1126 верст. Строительство было завершено в 1888 году {268}. Эти изменения также не прошло мимо внимания Лондона. 217 верст, уже протянувшихся от побережья Каспия до Кизил-Арвата, были, по мнению британской прессы, явным свидетельством подготовки русского похода на Индию {269}.
Вскоре эти страхи получили зримое, как казалось, подтверждение. Так как граница туркменских племен с Афганистаном не была точно определена, а Кабул считал часть туркменских племен своими данниками, то возникла проблема, тем более серьезная, что спорными оказались территории, лежавшие на пути в Герат, самом удобном направлении для движения к Хайберскому перевалу, в Британскую Индию. Прежде всего речь шла об оазисе Пенде, населенном туркменами-сарыками. Позиция Британии была простой и последовательной – Лондон полностью поддерживал притязания эмира, считая их абсолютно естественными и исторически обоснованными {270}. В районе оазиса Пенде афганцы в июне 1884 г. арестовали русского путешественника. Последовал резкий протест русских властей, и арестованный был освобожден. Инцидент был улажен, но недемаркированная граница вызывала опасения {271}. Уже в феврале 1885 г. здесь начались мелкие столкновения {272}. В марте 1885 г. афганцы, подстрекаемые английскими представителями, начали стягивать свои отряды к реке Кушка. Вслед за этим последовали провокации на переговорах о разграничении на Кушке {273}. Ген. Комаров распорядился избегать столкновений {274}. На русском, левом берегу находилось всего три русских поста по нескольку человек в каждом {275}. Афганцы немедленно приняли сдержанность за слабость. Они построили несколько редутов, подходили к русским постам и начинали оскорблять часовых. Отсутствие силовой реакции явно раззадоривало. Столкновение было явно неизбежным {276}.
18(30) марта афганский отряд силой 2600 всадников и 1900 пехотинцев начал переходить в пределы спорной территории. Предложение вернуться было проигнорировано, и 18(30) марта ген. А. В. Комаров разбил и отбросил афганцев {277}. Весьма успешно и эффективно показала себя винтовка система Бердана. Огневой бой был исключительно энергичным. Был сделан 122 021 выстрел, примерно по 85–95 на винтовку {278}. Вместе с русской пехотой храбро сражалась туркменская конная милиция. После первой неудачи она успешно контратаковала и преследовала противника {279}. Афганцы бежали, бросив свою артиллерию – 4 полевых и 2 горных английских и 2 горных афганских орудия {280}. Энергичного преследования бежавших все же не было – несколько дней перед боем стояла сырая погода, шли дожди, днем пошел снег, земля под копытами коней превратилась в грязь. Мост через Кушку и левый берег реки был завален трупами афганских солдат {281}. Руководство со стороны англичан действиями афганцев было доказано показаниями пленных и документами {282}.
Местные туркмены – племена сарыков и текинцев – торжествовали. Они ненавидели афганцев и радовались их поражению. Несколько дней хоронили убитых. Разгром был полный {283}. Отряд Комарова потерял убитыми 1 офицера и 10 рядовых и ранеными 3 офицера и 29 рядовых {284}. Такой сокрушительный успех 1,5-тысячного русского отряда при 4 орудиях произвел большое впечатление не только на Кабул {285}. Столкновение, само по себе почти ничтожное, демонстрировало центральной Азии, на чьей стороне сила. К Комарову начали обращаться делегации разных племен с просьбами о покровительстве {286}. Конфликт пришел неожиданно – работа англо-русской комиссии по делимитации должна была привести к решению спорных вопросов. {287} Тем сильнее была реакция на новости. Возмущению Лондона не было границ. Выступивший в палате общин Гладстон обвинил Россию в агрессии против Афганистана и получил почти единодушную поддержку в запросе правительства на экстраординарные расходы – 1 млн. фунтов {288}. 27 апреля парламент вотировал на военные расходы уже 11 млн. фунтов {289}. Русско-английские отношения вступили в глубокий кризис, в британской прессе начались традиционные стенания об угрозе Герату, куда якобы готов вот-вот вторгнуться отряд Комарова.
Весьма характерно, что в 1884 г. в Англии была издана работа ген. Ч. Мак-Грегора «Оборона Индии», в которой говорилось о необходимости жесткого противостояния планам русской агрессии в Индии. Мак-Грегор считал захват Герата первым шагом русского завоевания этой важнейшей британской колонии и призывал к системному противостоянию России по всему периметру ее границ, и, в первую очередь, на Босфоре {290}. Передовой позицией британской обороны Индии признавался Афганистан {291}, а ключом к нему – Герат. Генерал утверждал: «…занятие Герата русскими представляет крайнюю опасность для британской власти в Индии» {292}. Мак-Грегор призывал к союзу с Германией, Турцией и Персией и нанесению удара по владениям России в Закавказье и на Кавказе {293}. «Я торжественно свидетельствую свое убеждение в том, – обращался он к читателям, – что никогда не может произойти настоящего решения русско-индийского вопроса, доколе Россия не будет выбита из Кавказа и Туркестана» {294}. Публикация вызвала раздражение официальных властей, но после Кушки высказанные в ней мысли многим показались откровением.
Лондон отдал приказ об усилении англо-индийской армии, увеличив численность британского контингента на 11 тыс. чел., подняв ее, таким образом, до 70 тыс. с 414 орудиями, а туземного контингента – на 12 тыс. чел., подняв его до 128 636 чел. {295}. Общая численность англо-индийской армии к этому времени составила 220 400 чел., 33 % из которых были англичанами. Практически вся артиллерия после восстания сипаев была сосредоточена только в европейских частях. 1/3 офицером туземных частей были британцами, индийцы командовали ротами и полуэскадронами. Вся англо-индийская армия делилась на три группировки: Бенгальскую, Бомбейскую и Мадрасскую армии. Свои армии содержали и местные князья, но, как правило, это были феодальные ополчения, плохо обученные и вооруженные, которые годились только для поддержания порядка на своих территориях. Весной 1885 г., то есть в разгар кризиса, было принято решение о формировании действующей армии в составе двух армейских корпусов(25 тыс. британцев и 31 тыс. туземцев) и резервной дивизии(6 тыс. британцев и 13,5 тыс. туземцев) для обеспечения тыла {296}.
