Путешествие Демокрита - Лурье Соломон Яковлевич (книги без регистрации .txt) 📗

— Зато те, кто оправдан Осирисом, получат вечную жизнь на полях блаженства, — вмешался Архипп.

— А некоторые, — важно добавил жрец, — даже могут вернуться назад на землю.

— Что же надо сделать для этого? — спросил, заглядывая жрецу в глаза, Архипп.

— То же, что делали ваши мудрецы Орфей и Пифагор, — спокойно ответил египтянин. — Один из них сумел выйти из Аида, а другой вернется к людям через двести лет. Надо чтить богов, приносить им щедрые дары, а главное, дружить с жрецами, — добавил он, неодобрительно глядя на Демокрита. — Только они могут посвятить в таинства, которые открывают двери подземного мира. Надо знать, в какой части преисподней протекает подземный Нил и когда проплывает по нему ладья Аммона, надо знать также тайное имя Аммона, и тогда бог возьмет тебя на свою ладью и вывезет на землю.

— Так скажи же мне скорей его имя! — И Архипп умоляюще схватил египтянина за руку.

— Нет, — решительно ответил жрец, — для этого ты должен прожить в храме не меньше года, пожертвовать богу свое имущество и точно соблюдать все обряды.

— Я согласен, — с готовностью сказал Архипп. — Я стар и мудр. Мне много не нужно. Как и мой учитель Пифагор, я не боюсь смерти, но, если есть возможность вернуться после смерти к людям, я должен сделать все возможное, чтобы не лишать их моей мудрости. А ты, Демокрит? Неужели тебя не пугает смерть и царство мертвых?

— Очень пугает, — рассердился до сих пор спокойно слушавший Демокрит. — Только ни в поля блаженных, ни в муки преисподней я не верю. Я уже слышал эти россказни о воскрешении из мертвых от твоих друзей пифагорейцев. Теперь я наконец понял, откуда они идут. Не пойму только, почему, если они действительно верят в загробное существование души, то не хотят оставаться в своих полях блаженства и готовы все отдать, только бы вернуться в ладье Аммона назад к мучениям этой жизни. Да и ты уже не хочешь ждать, пока твоя душа переселится в какого?нибудь благородного зверя. Забыв все, что проповедовал, ты даешь водить себя за нос обманщику, польстившемуся на твое богатство. Прощай, Архипп. Вернувшись на родину, я обязательно напишу книгу «О том, что в Аиде». Слишком много людей стало верить пифагорейцам, повторяющим египетские выдумки. Я покажу, откуда берут они рассказы о муках грешников, о воскрешении мертвых, и любой мальчишка поймет, что это обман, которому не стоит верить [14].

ПРОПАВШИЙ ПАПИРУС

От Фив до Мероэ — столицы эфиопского царства — сперва надо плыть по Нилу, а потом в течение двенадцати дней пришлось идти напрямик через пустыню. Хотя город был расположен на берегу Нила, до него из?за порогов на реке нельзя было доплыть на корабле. Идти вдоль Нила тоже не имело смысла, и все пользовались прямой дорогой, которая была значительно короче.

Двенадцатидневный переход очень утомил Демокрита. Солнце палило нещадно, мучила жажда, песок скрипел на зубах, забивался в одежду и волосы. В горле пересохло, и язык распух так, что казалось, он уже не помещается во рту.

Наконец вдали показалось Мероэ. Это был небольшой городок, состоявший из белых домиков, сгрудившихся на берегу Нила. Несколько зданий выделялось среди невысоких построек, но даже дворцы и храмы казались маленькими по сравнению с тем, что видел Демокрит в Фивах и Мемфисе. Исключение составлял только величественный храм Солнца.

Стены его были покрыты цветными изразцами и украшены рельефными изображениями битв, в которых участвовали эфиопы. Над входом в храм было вделано в стену изображение солнечного диска.

Возле города виднелось несколько десятков небольших пирамид, отличавшихся от египетских красивыми башенками на вершине и пристройками, нарушавшими тоскливое однообразие стен. Невдалеке от города находились огромные сооружения для сбора дождевой воды и целые горы блестящего черного шлака. Эфиопы раньше, чем египтяне, научились выплавлять железо. Правители страны построили на окраине Мероэ печи для выплавки металла, и вот уже много десятилетий кучи шлака непрерывно росли. Слитки железа эфиопы отправляли вниз по Нилу, выменивая их там на хлеб и предметы роскоши.

Близко к городу подступал густой лес, кишащий дикими зверями. По ночам путники слышали рев леопарда, подбиравшегося к самым домам, и вой шакалов, бродивших возле хлевов. Демокрит видел на лугах, окружавших город, свежие следы слонов и носорогов.

Об эфиопах Демокрит раньше слышал много, и почти все, что рассказывали, оказалось неправдой. Пифагорейцы утверждали, что эфиопы владеют чудотворными секретами, позволявшими оживлять мертвецов. Сами жители Мероэ отрицали это, и Демокрит видел, что они говорят искренне. Неправдой оказалось и то, что эфиопы выбирают своим царем самого высокого и красивого мужчину. Демокрит мог убедиться, что правивший в то время, когда он был в Мероэ, царь был совсем некрасив, а ростом не превышал среднего человека.

На невольничьем рынке Демокрит увидел, как продавали рабов–пигмеев. Пигмеи — племя чернокожих людей, живущих по соседству с эфиопами. Еще в детстве, когда Демокрит учил наизусть Гомера, услышал он о маленьких смешных человечках, живущих у южных пределов земли. «Этот народец такой маленький, — рассказывал Гомер, — что журавли ежегодно осенью, устремляясь на юг, нападают на них:

Теперь Демокрит увидел пигмеев своими глазами, и они оказались вовсе не такими маленькими: взрослый мужчина-пигмей достигал почти трех локтей, то есть был по плечо Демокриту. С помощью одного эфиопа, знавшего египетский и понимавшего язык пигмеев, Демокрит выяснил, что рассказ Гомера о войне пигмеев с журавлями — чистый вымысел. Пигмеи уверяли, что они храбрые охотники, и очень смеялись, когда Демокрит спросил их, не боятся ли они журавлей.

Все эти сведения Демокрит получил, бродя по городу и разыскивая Левкиппа, но никаких следов похищенного разбойниками учителя обнаружить не удавалось. Демокрит исходил город вдоль и поперек, расспрашивал множество людей, но все напрасно. Однако он не сдавался и каждое утро снова и снова отправлялся на поиски.

На десятый день пребывания в Мероэ Демокрит, как обычно, ушел рано утром, а Диагор остался дома.

«Надо было бы написать Дамасу, — думал Диагор, оставшись один, — но о чем писать? Сейчас причины, побудившие Демокрита приехать сюда, известны мне не больше, чем в начале путешествия. А вдруг он и в самом деле ищет Левкиппа?! Невезучий я человек! До самой смерти, видно, оставаться мне рабом, получая колотушки и затрещины. А в том, что затрещин мне не миновать, сомневаться не приходится. Дамас не такой человек, чтобы бросать слова на ветер, а он обещал хорошенько вздуть меня, если я вернусь в Абдеры ни с чем. Хозяева думают, что раб только для того и существует, чтобы можно было срывать на нем плохое настроение. Правда, Демокрит еще ни разу меня не ударил, но неизвестно, что лучше: получить трепку в Абдерах или солнечный удар в одном из этих бесконечных путешествий. Впрочем, я, наверно, получу и то и другое».

От всех этих мыслей Диагор приуныл и, чтобы как?то отвлечься, решил заняться своим любимым делом — сочинением стихов. Диагор взял шкатулку, в которой Демокрит хранил папирус, и открыл ее. В шкатулке лежало всего два листа папируса. Если их забрать, то Демокрит может заметить пропажу. А может и не заметить — он такой рассеянный. Ведь не замечал же он раньше, когда недоставало одного или двух листов.

— Э, как?нибудь обойдется, — решил Диагор, — столько неприятностей, что одной больше или меньше — это уже неважно.

Взяв папирус и удобно расположившись, Диагор начал сочинять: