Великий обман. Выдуманная история Европы - Топпер Уве (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
После возникновения папства в Авиньоне и его переселения в конце XIV века в Рим в Италии началось возрождение интереса к античности. Основоположником гуманизма считается Петрарка, хотя понятие это возникло столетие спустя, и в наш обиход введено было задним числом Винкельманом в 1765 году (Хунгер, с. 525). Кроме Цицерона, Сенеки и других классиков Петрарка знаком вроде бы и с трудами одного из ранних «отцов церкви» Августина. К сожалению, почти все рукописи, которыми он пользовался, включая собственные копии, безвозвратно утеряны, поэтому доказать или опровергнуть его знакомство с Августином не представляется возможным [29].
Вообще, история с вечно теряющимися книгами, «считавшимися у гуманистов за большую ценность, чем реликвии» (Хунгер, с. 547), не находит логического объяснения. Сохранилось большое количество писем ранних гуманистов (почему же не книг?!). Петрарка, например, якобы четырнадцатью веками отделенный от своих любимых поэтов, пишет о них, как о современниках, вместе с ними переживает их трудности, страдает и радуется. Даже Макиавелли в 1513 году высказывается в том же духе: «Без всякого чувства робости разговариваю я с ними; осведомляюсь у них об основаниях тех или иных поступков, и они отвечают мне, ибо они люди» (Хунгер, с. 539). И Петрарка и Макиавелли решительно сходятся в одном весьма характеристическом аспекте: в эмоциональной близости античному прошлому. Вплоть до формы выражения и правописания существует сильнейшее сходство. И не удивительно. Ведь речь идет о возрождении.
Такое «активное приятие» древности возможно лишь в том случае, если твое мироощущение полностью сливается с таковым античности, что при (утверждаемом теорией) отстоянии эпох в полторы тысячи лет кажется мне немыслимым. А от любовного подражания до новодела – тонкого воссоздания «древнего античного» текста – всего один шаг.
«Возрождение» (Ренессанс) по-разному проявлялось в разных областях культуры. Наряду с сознательной фальсификацией шло кропотливое восстановление из фрагментов и спасение памятников прошлого, фиксация и сохранение в письменном виде сведений, передававшихся в устной традиции. Именно по языческому содержанию часто можно судить об относительной подлинности произведения. В ту эпоху язычество было основательно забыто, и сохранением языческих памятников трудно было бы снискать себе славу. Средневековые тексты зачастую подвергались переработке. В ранних изданиях собрания басен Ромулуса, составленном якобы в 350-500 годы (на самом деле, предположительно в XI веке), еще были боги, храмы и жертвы.
Высший расцвет
Плодотворная мастерская подделыциков в монастыре Монте Кассино «явила» миру многие важные тексты. «В 1407 году Бруни и Поджо устремили взоры на архивы монастыря в Монте Кассино, где еще Боккаччо собрал в свое время богатый урожай. Истинный успех их предприятия оценить невозможно; результаты его – скорее всего намеренно – скрывались… При этом Поджо подвизался и как копиист. Переписывая рукописи, он одновременно оттачивал собственный стиль» (Хунгер, с. 544).
Немалое число классических произведений было создано и в Германии. Не случайно «Реформистский» собор состоялся именно в немецком городе Констанц (1414-1418), вокруг которого находились монастыри с богатейшими архивами [30]. «В свите Папы Иоанна XIII на север в качестве секретарей и писцов курии прибыли многие гуманисты, среди них Бруни и Поджо» (Хунгер, с. 540). За длительную поездку через Германию, Францию до Англии, где он задержался до 1423 года, Поджо собрал огромное количество рукописей, частично заказанных им заранее. Приобретения он тут же копировал, никому не позволяя взглянуть на оригиналы.
Базельский собор (1432-1440) оказался не менее плодоносным. Здесь отличился Джованни Ариспа, «спасший» многие греческие рукописи из Византии. Николай Кузанский «открыл» 16 комедий Плавта, 12 из которых были совершенно неизвестны. Шла работа и в Венгрии: король Матиас Корвин собрал целую библиотеку рукописей. Франческо Сассетти вернулся из Франции с багажом из 67 томов произведений древнеримских писателей, в основном, «подтверждающих» уже известные или, по меньшей мере, предсказанные и ожидаемые тексты.
Вот лишь несколько примеров акции, охватившей почти всю Европу. К 1437 году Сикко Полентон подготовил первую Историю латинской литературы в 18 томах. «Латинская литература от Античности до Петрарки видится ему единым целым» (Хунгер, с. 545). В Боббио, также славившемся производством фальшивок, обнаружили тексты неизвестных латинских грамматистов и стихотворцев и, между прочими, Теренция, которого и напечатали в 1497 году в Майланде; «рукопись, разумеется, безвозвратно утеряна: доказательство того, что гуманисты обращались со своими приобретениями вовсе не так бережно, как можно было бы судить по восторгу, с каким они описывали находки друзьям» (Хунгер, с. 546). Не говоря уже о том, что «реликвии» стоили баснословных денег, которые почти всегда готовы были выложить князья-меценаты либо курия.
Фальсификатор на папском престоле
В этой главе мы мысленно окинем взглядом деятельность многократно упоминавшегося Пикколомини (с 1458 года – Папы Пия II), типичного представителя эпохи Ренессанса, «фальсифицировал даже свою собственную жизнь, пытаясь добиться, чтобы она могла служить примером для потомков» (как заявил Пауль Ц. Мартин [31] 23.5.1998 в своем выступлении на конференции в Леонберге). Возможно, чтобы добиться своего избрания Римским Папой, Пикколомини пришлось подделать даже персональные данные. Эти документы до сих пор хранятся в «Codex Reginensis » в Ватикане. День его рождения (24.8.1405) считался исключительно неблагоприятным: Сатурн был в оппозиции к Солнцу, Луне и Венере; Марс – в оппозиции к Меркурию – зловещее сочетание. Мало того, 24 августа простых смертных классического Рима охватывал страх и ужас: именно в этот день, – так писал Цицерон-духи имели обыкновение подниматься из преисподней.
Итак, Пикколомини изменил день своего рождения, выбрав, в соответствии с гороскопом, исключительно благоприятный день, 18 октября 1405 г.: при восходе солнца в 6.49 наблюдались два классических счастливых сочетания: в парах Венера-Юпитер и Солнце-Сатурн небесные тела находились под углом в 60° друг к другу, к тому же Меркурий в астрономическом соединении с Венерой. Лучше не бывает.
А вот с местом рождения, которым ему хотелось сделать Вечный город, обмануть было труднее: он родился в местечке Корсиньяно в Тоскане. Удалось только выкопать легенду о том, что был в войске Суллы некий офицер Корсиний, в честь которого якобы и названа деревня. Что еще оставалось Пию, кроме как застроить деревню роскошными домами, объявить городом и учредить в нем епископскую кафедру? Город стал называться Пьенса (от pius- набожный, благочестивый). В наши дни в Пьенсу съезжаются многочисленные туристы полюбоваться на соборы, епископские дворцы и, прежде всего, на Палаццо Пикколомини, увековечивший фамилию его семьи и выстроенный по его собственному проекту.
В миру он звался Энеа Сильвио, и свое будущее папское имя нашел у Вергилия (Энеида, I, 378): Sum pius Aeneas (Я Эней, благочестивый). Разумеется, он придумал себе герб и разместил на нем соответствующий этому выражению девиз, который должен был предвещать трон Папы Римского его близкому родственнику (его племянник, Пий III,управлял Вселенской церковью 26 дней). Предшественника же своего, Пия I (142-157, святого и мученика), он выдумал; его письма признаны даже католическими богословами фальсификацией. Пикколомини считал себя девятым по счету Папой Римским; вообще, цифру девять он называл святой и придавал ей большое значение. Она часто повторяется в его удивительной автобиографии, оконченной как раз к новому, 1464 году. Стилем и размахом она напоминает «Галльскую войну» Цезаря. Начинается его жизнеописание с истории благородного семейства Пикколомини, исконных римских жителей, переехавших, по несчастью, в Тоскану. Буркхардт на это замечает: «Будем надеяться, что у него не возникало при этом неблагочестивое желание быть одним из Юлиев».
