Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб - Соколов Борис Вадимович (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Британский представитель попросил о советской помощи в Египте, но получил ответ, что советские ресурсы мобилизованной живой силы не столь велики, как полагают союзники. Кроме того, им не хватает самолетов, танков и артиллерийских орудий, в частности потому, что часть поставок предназначенного для России вооружения, которое британцы должны были доставить через порт Басра в Персидском заливе, была перенацелена для защиты Египта. Было решено провести наступательные операции в двух секторах фронта: севернее Орла и севернее Воронежа, с использованием больших танковых сил и воздушного прикрытия. Отвлекающая атака должна быть проведена у Калинина. Необходимо, чтобы Сталинград, Новороссийск и Кавказ были удержаны».
Гелен добавил сюда свой комментарий: «Изменения в общем положении на фронте в последние несколько дней заставляют отнестись к сообщению агента с полным доверием. Это подтверждается передвижениями противника на фронте наших групп армий «А» и «Б» (наступавшими соответственно на Кавказ и Сталинград. – Б. С.), его уклончивыми действиями на фронте реки Дон и его отступлением к Волге одновременно с удерживанием оборонительных линий на Северном Кавказе и на Сталинградском плацдарме; на фронте нашей группы армий «Центр» его отход к линии Тула, Москва, Калинин является еще одним подтверждением. Планирует ли противник дальнейшее широкомасштабное отступление в случае наступления наших групп армий «Север» и «Центр», в настоящее время нельзя с уверенностью определить».
Две советские атаки, у Орла и Воронежа, как и предсказывалось, были проведены в июле, с использованием большого количества танков. Позднее Гальдер отметил в своем дневнике: «Подполковник Гелен из ФХО предоставил точную информацию о силах противника, заново развернутых, начиная с 28 июня, и о предполагаемой силе этих соединений. Он также дал правильную оценку энергичных действий противника по защите Сталинграда» (эту запись начальник Генштаба сухопутных сил сделал 15 июля 1942 года, в день, когда шеф ФХО сообщил о донесении «агента 438». – Б. С.).
Конечно, Кукридж не очень хорошо знал реалии Восточного фронта и допустил немало ошибок. В частности, союзные военные миссии появились в Москве только в 1943 году. Английский историк Дэвид Кан, цитируя в своей книге фрагмент того же самого донесения от 14 июля 1942 года, дает более правильный перевод с немецкого: не «главы британской, американской и китайской военных миссий», а «британский, американский и китайский военные атташе». Он считает, что «донесение Минишкия» было либо дезинформацией, либо фантазией отправившего его резидента и не отражало действительного положения вещей и истинных намерений советского руководства. Доказательство в пользу такой версии Кан видит в том, что о совещании, якобы состоявшемся 13 июля 1942 года, не найдено никаких донесений ни от британского, ни от американского военных атташе в Москве.
Я решил проверить сведения, сообщенные «агентом 438». Оказалось, что по всем пунктам они соответствуют действительности.
Записи в дневнике ГальдеРа за вторую половину июля 1942 года фиксируют массированные советские атаки с большим количеством танков в районе Воронежа, а также на участке группы армий «Центр» (в период с 10 по 17 июля) в районе Орла. Как вспоминал маршал Советского Союза И. X. Баграмян, еще 16 июля Ставка поручила командованию Западного и Калининского фронтов подготовить и провести Ржевско-Сычевскую наступательную операцию с целью отвлечь немецкие силы с юга. Однако операция закончилась неудачей – возможно, и по той причине, что противник был заранее осведомлен о ее проведении. Конечно, сведения о предстоящих операциях советских войск могли сознательно включить и в дезинформационное донесение, чтобы придать ему достоверность. Ведь в том, справедливо или нет сообщение о будущем наступлении Красной Армии на том или ином участке фронта, германское командование все равно сможет убедиться довольно быстро.
Но можно ли говорить о дезинформации в других сведениях, сообщенных «агентом 438»? На этот вопрос придется ответить отрицательно.
Как раз в июле 1942 года Советский Союз дал согласие на переадресовку ленд-лиза из Басры в Египет, чтобы помочь английской армии отразить новое наступление армии Роммеля. 10 июля Сталин получил от Черчилля послание, где британский премьер благодарил за «согласие на отправку нашим вооруженным силам в Египте 40 бомбардировщиков «Бостон», прибывших в Басру по пути к Вам». Верно в донесении и утверждение о возможном истощении советских ресурсов живой силы. Именно в июле 1942 года Красная Армия единственный раз за всю войну столкнулась с кризисом пополнений, вызванным огромными потерями убитыми и пленными в первый год войны. 23 июля было принято предложение заместителя наркома обороны Е. А. Щаденко, внесенное в ГКО еще 6 июля, об уменьшении числа коек и сокращении штата эвакогоспиталей, чтобы высвободить для нужд фронта и тыла дополнительно 200 тысяч человек. При этом даже не думали отом, что подобные пересмены увеличат сроки возвращения раненых в строй и, в свою очередь, уменьшат размер пополнений за счет выздоравливающих раненых: слишком велика была нужда в немедленном пополнении несших большие потери частей.
В годы Первой мировой войны кризис с людскими ресурсами в России наступил гораздо позже: на третьем году войны, осенью 1916 года, причем тревожное положение с пополнениями для армии тщательно скрывали как от противника, так и от союзников. Теперь, в Великую Отечественную, никто не собирался скрывать наш кризис в людских ресурсах от Англии и США. Советские представители говорили об этом не только на совещании 13 июля 1942 года, о котором сообщал Минишкий, но и в столицах союзников. Опубликованные только в 1984 году британские дипломатические документы свидетельствуют, что именно 14 июля, в день, когда поступило донесение от «агента 438», посол СССР в США в беседе с государственным секретарем особо подчеркнул, что советские ресурсы живой силы не являются неистощимыми, и то же самое повторил в Лондоне другой советский посол, аккредитованный при помещавшихся в британской столице эмигрантских правительствах.
Кстати, еще тогда же, в 1942 году, немецкой разведке удалось найти косвенное подтверждение этой информации Минишкия. Как пишет в своих мемуарах Гелен, немцы смогли прочитать несколько телеграмм из американского посольства в Куйбышеве (туда был эвакуирован из Москвы дипломатический корпус) в Вашингтон, где говорилось о советских трудностях с рабочей силой в промышленности.
Наконец, даже состав участников совещания 13 июля, долгое время вызывавший недоумение историков, поскольку маршалы К. Е. Ворошилов и Б. М. Шапошников к тому времени уже не занимали сколько-нибудь значительных постов в руководстве Красной Армии (участие В. М. Молотова, наркома иностранных дел, было естественно). Однако их присутствие на встрече с союзными военными атташе вполне объяснимо: именно Шапошникову и Ворошилову Сталин поручил работу с иностранными делегациями. Например, в августе 1942 года, в следующем месяце после совещания, описанного Минишкием, Москву посетил начальник британского Генштаба фельдмаршал Алан Брук. И, как явствует из его дневника, опубликованного уже после войны, во время визита Брук из высокопоставленных советских военных встречался и даже выпивал на банкете как раз с Климентом Ефремовичем Ворошиловым и Борисом Михайловичем Шапошниковым. Очевидно, Сталин нашел достойное занятие оказавшимся не у дел маршалам: ублажать союзных визитеров, былым своим авторитетом и бодрым духом подкреплять их уверенность, что Советский Союз выстоит под натиском нового немецкого наступления. Отмечу также, что позднее, в конце 1943 года, Ворошилов сопровождал Сталина на переговоры с Черчиллем и Рузвельтом в Тегеране (Шапошников ктому времени был тяжелоболен). Кроме того, в сентябре 1943 года Ворошилов стал председателем образованной при НКИД Комиссии по вопросам перемирия, в состав которой, наряду с профессиональными дипломатами, вошел и Шапошников. Так что оба маршала вполне успешно подвизались и на дипломатическом поприще, что делало естественным их присутствие на встрече Молотова с военными атташе союзников 13 июля 1942 года.
