Собрание сочинений. Том 7 - Маркс Карл Генрих (книга бесплатный формат .txt) 📗
Наконец, русские, по самой природе своей армии, вынуждены придерживаться военной системы, весьма близкой к современной. Их армия в главной своей части состоит из больших масс полуварварской и поэтому тяжелой на подъем пехоты и многочисленной, полуварварской, легкой иррегулярной кавалерии (казаков). В решающих сражениях, в крупных боях русские никогда не действовали иначе, как крупными массами. Суворов понимал необходимость этого уже при штурмах Измаила и Очакова. Отсутствие подвижности у этой армии отчасти возмещается иррегулярной кавалерией, которая маневрирует вокруг нее во все стороны и маскирует таким образом все ее движения. Но как раз эта массовость и неповоротливость русской армии и делают ее весьма пригодной для того, чтобы образовать собой ядро и главную опору, становой хребет коалиционной армии, операции которой всегда являются несколько замедленными по сравнению с действиями армии национальной. Эту роль русские великолепно выполнили в 1813 и 1814 гг., и трудно назвать за эти годы диспозицию сражения, в которой не бросалась бы в глаза густота русских колонн, значительно превосходивших своей глубиной и плотностью все другие войска.
Со времени 1812 г. французов едва ли можно еще рассматривать как преимущественных носителей наполеоновских традиций. Эти традиции перешли в большей или меньшей степени ко всем крупным европейским армиям. В каждой из них эти традиции произвели целую революцию главным образом уже в последние годы Империи. В каждой из них наполеоновская система применяется в стратегии и тактике в той мере, в какой она совместима с характером данной армии. Нивелирующее влияние буржуазной эпохи проявилось и здесь; старые национальные особенности находятся в процессе исчезновения также и в армиях: таким образом французская, австрийская и прусская армии, а в значительной степени даже и английская, представляют собой машины, более или менее одинаково приспособленные для наполеоновских маневров. Этим отнюдь не исключаются весьма различные их качества в прочих отношениях, например в рукопашном бою и т. п. Но из всех европейских армий (крупных) только русская армия, полуварварская, способна к самостоятельной тактике и стратегии, потому что лишь она одна еще не созрела для вполне развитой современной системы ведения войны.
Что касается французов, то в результате малой войны, которую они вели в Алжире, они даже прервали нить наполеоновской традиции большой войны. Еще надо доказать, компенсируется ли отрицательное влияние этой разбойнической войны на дисциплину преимуществами, связанными с приобретением навыков к войне, приучает ли она людей к походной жизни или, наоборот, изматывает их силы, переутомляя их, и, наконец, не лишает ли она и генералов того coup d'oeil {глазомера. Ред.}, который нужен для большой войны? Во всяком случае французская кавалерия, несомненно, в той или иной мере портится в Алжире. Она отучается от удара сомкнутым строем, который составлял ее силу, и приучается к системе действий врассыпную, в которой ее всегда будут превосходить казаки, венгры и поляки. Из генералов Удино оскандалился у стен Рима, и только Кавеньяк отличился в июньских боях; но все это отнюдь еще не grandes epreuves {большие испытания. Ред.}.
Таким образом в целом шансы, в смысле превосходства в стратегии и тактике, по меньшей мере такие же на стороне коалиции, как и на стороне революции.
III
Но не создаст ли новая революция, которая приведет к господству совершенно новый класс, подобно первой революции, новые боевые средства и новую систему ведения войны, по сравнению с которой нынешняя, наполеоновская, окажется такой же устаревшей и бессильной, какой оказалась система времен Семилетней войны перед системой времен первой революции?
Современная система ведения войны является необходимым продуктом французской революции. Ее предпосылкой является социальная и политическая эмансипация буржуазии и парцельного крестьянства. Буржуазия дает деньги, парцельные крестьяне ставят солдат; эмансипация обоих классов от феодальных и цеховых пут является необходимым условием для возникновения нынешних колоссальных армий; связанный же с этой ступенью общественного развития уровень богатства и культуры точно так же является необходимым условием для обеспечения современных армий необходимым количеством оружия, боевых припасов, продовольствия и т. д., для создания нужных кадров образованных офицеров и для умственного развития самих солдат.
Я беру современную военную систему, полностью разработанную Наполеоном. Ее двумя осями являются: массовые масштабы применения средств наступления — живая сила, кони и орудия — и подвижность этих наступательных средств. Подвижность является необходимым следствием массовости. Современные армии не могут, подобно небольшому войску периода Семилетней войны, в продолжение месяцев маршировать взад и вперед на территории в каких-нибудь 20 миль. Они не в состоянии возить за собой все необходимое количество продовольствия в походных магазинах. Они вынуждены нападать на занимаемую ими местность, подобно туче саранчи, производя фуражировку во всех направлениях в пределах досягаемости своей кавалерии, и вынуждены уходить, когда все съедено. Магазинные запасы удовлетворяют своему назначению, если содержат не больше, чем может потребоваться в непредвиденных случаях. Они все время опустошаются и снова пополняются, они должны следовать за быстрыми передвижениями армии и поэтому лишь в редких случаях могут иметь достаточно запасов для покрытия потребностей армии хотя бы в течение одного месяца. Поэтому современная военная система не может применяться в течение длительного срока в бедной, полуварварской, слабо населенной стране. Вследствие этого французы потерпели крушение, медленное в Испании и быстрое в России. Но, в свою очередь, и испанцы были разорены французским нашествием: их страна была в сильнейшей степени истощена. Россия же не может применять своей собственной тяжеловесной системы ведения войны большими массами в течение долгого времени, — даже в Польше. На ее же собственной территории, пока она лишена железных дорог, эта система и вовсе неприменима. Оборонительная кампания России на Днепре или на Двине разорила бы страну.
С этой подвижностью армии также связан известный уровень развития солдата, который во многих случаях должен уметь сам себе помочь. Сюда относится более значительное развитие патрульной, фуражировочной и аванпостной службы и т. д.; большая активность, требуемая от каждого солдата; частое повторение случаев, когда солдату приходится действовать в одиночку и основываться на своем собственном разумении; наконец, большое значение, которое приобрели стрелковые бои, результаты которых зависят от умственного развития, coup d'oeil и энергии каждого отдельного солдата, — все это предполагает со стороны унтер-офицеров и солдат более высокий культурный уровень, чем был в армии старого Фрица. Варварская или полуварварская нация не обладает, однако, таким культурным уровнем в массах, чтобы можно было, с одной стороны, дисциплинировать и механически обучить 500000—600000 человек, без всякого отбора призванных под ружье, и, с другой стороны, развить или сохранить у них этот самый coup d'oeil для малой войны. У варваров есть от природы этот разбойничий coup d'oeil. Пример — казаки; зато они в такой же мере непригодны для несения регулярной военной службы, в какой русские пехотинцы-крепостные, наоборот, непригодны для настоящего стрелкового боя.
Этот всеобщий средний культурный уровень, предполагаемый современной военной системой у каждого солдата, имеется лишь в самых передовых странах: в Англии, где солдат, хотя бы он был по происхождению самым неотесанным крестьянином, проходит цивилизующую школу городов; во Франции, где армия составляется из эмансипированных парцельных крестьян и тертой городской черни (remplacants{34}); в Северной Германии, в которой феодализм также либо совершенно уничтожен, либо принял более или менее буржуазные формы и в которой значительная часть контингента армии поставляется городами; и наконец, судя по последним войнам, такой уровень имеется, повидимому, хотя бы в известной части австрийской армии — в той, которая рекрутируется в наименее феодальных областях. Всюду, за исключением Англии, основой армии является парцельное хозяйство, и армия является тем более приспособленной для современной военной системы, чем в большей степени парцельный крестьянин по своему положению приближается к свободному собственнику.
