Пути. Дороги. Встречи - Сидоров Георгий Алексеевич (серия книг TXT) 📗

Лисак Павлович Каюков появился в У гуте 25 декабря. Он зашёл в мой дом как старый знакомый среди белого дня, чтобы все видели, к кому он пришёл.

Выслушав за традиционным чаем, что нам пришлось пережить, он, улыбаясь, сказал:

— Я всё это видел, Гера, но скажу прямо, временами мне казалось, что послал вас на верную смерть. Чаша весов клонилась то туда, то сюда. Тёмный, понимая, что проигрывает, нашёл себе могучего союзника. Такого сильного, что даже дух Юган-Ики не смог с ним справиться. Единственное, что сделал дух реки, так это на себя забрал часть силы тёмных, но только часть. Вы ведь не нашли пули Николая в медведе?

— Не нашли, — кивнул я. — А он промахнуться не мог. Но тогда, почему мои выстрелы оказались верными?

— Не столько верными, сколько точными, — поправил меня шаман. — И скажу тебе прямо, — опять вмешалась непонятная мне сила. Не будь её, вы бы погибли, а идолы на кургане так бы и остались стоять. Скажи мне откровенно, — посмотрел на меня Лисак Павлович, — ты случайно не знаком с хранителем мест силы — древним жрецом звёздного народа?

— Я же говорил, что такого не знаю. Мне старая шаманка рассказала, что эти люди всё ещё живут, но сам я их не видел, — сказал я Лисаку Павловичу.

— Значит, нет, но тогда, почему его сила с тобой всегда рядом?

— Может, он меня где-то видел, например, в одной из моих самодельных экспедиций и я ему чем-то понравился, — предположил я.

— Может, — задумчиво, сказал шаман.

— А ты можешь мне сказать, что за союзника приобрёл себе мёртвый?

— Подключился к силе иудо-христианского сверхдуха.

— К самому эгрегору Амона! — пришёл я в ужас.

— К самому, — виновато склонил голову хант. — Знал бы, что такое случится, я бы отговорил тебя. Как-то не подумал о крайнем случае.

— И всё-таки души отпущены, и пули погиб! — улыбнулся я.

— Такое трудно поддаётся объяснению. Но оно произошло, — накрыл своей сильной ладонью мою руку шаман. — Вот что для нас главное!

Через несколько минут Лисак Павлович сказал:

— На Югане, Салыме и Демьянке в тайге стоят несколько мёртвых городов. Города очень древние. От них остались только еле заметные следы. Весной я тебе их покажу. Воды будет много, и мы подъедем к ним вплотную. Тебе надо хорошо изучить и старый Сургут. Ты, наверное, не знаешь, что только в 1962 году новый город вошёл в границы древнего. Когда-то Сургут был основан железными «аус-ях». Он намного древнее царского острога. Так что, давай занимайся. Это очень важно, знать правду о нашем крае. Но мне вот что хочется: чтобы ты побывал на Тром-Агане и Агане. Там, на Торум-Ягуне в районе юрт Ермаковых, стоит древняя крепость. Её называют шаманской горой. От неё укрепления идут до юрт Рускинских и даже дальше. Эти древние стены тянутся более 70 километров, они построены хантами от набегов самоедов. Но дело в том, что стены соединяют собой два огромных древних города. Благодаря укреплениям города ты найдёшь. На увалах, откуда текут Тром-Аган с Аганом, стоит огромная пирамида. И ненцы, и ханты боятся её. Считают, что на ней живут очень сильные духи. Ты должен всё это найти и увидеть. Не только увидеть, но и нанести на карту. Но карту никому нельзя показывать. Иначе все твои находки погибнут.

— Я это знаю, — остановил я шамана.

— Это хорошо, что знаешь. Тогда я спокоен. Пойми, Гера, чем ты сейчас занимаешься, очень важно для будущей России. Ты и представить себе не можешь, как это важно.

Я слушал и не верил своим ушам, мне говорил о важности того, чем я занимаюсь, не член партии и не какой-нибудь функционер из подхалимов-перестройщиков, и даже не русский человек, а хантейский шаман! Его волнует будущее России! Интересно, почему? Не всё ли ему равно?

— Скажи мне, Лисак Павлович, какая разница хантам, что будет в будущем с Россией? — спросил я его прямо.

— Малые народы Сибири заинтересованы, чтобы в России было всё нормально для того, чтобы у них было будущее, Гера, — вздохнул шаман. — Если на эти земли придут американцы или европейцы, то и хантов, и ненцев, и тунгусов, и якутов, чтобы не путались под ногами, сразу же загонят в резервации. Для нас это хуже смерти. Поэтому вы, русские, должны твёрдо знать, что Сибирь — это ваша земля! И вы здесь самый древний коренной народ. Понимаешь — коренной! Если вы из Сибири не уйдёте, то рядом с вами выживут и все малые народы севера Азии.

— А с чего ты взял, что Сибирь может оказаться под властью американцев или европейцев? — удивился я.

— Горбачёв, Гера, тот человек, на которого сделал ставку Запад. Он затеял под названием «перестройка» великую в СССР смуту. Если Горбачёва никто не остановит, то наше отечество распадётся на множество мелких государств. Посмотри, всё идёт к этому. По всей вероятности, — продолжил Лисак Павлович, — Брежнева убрал Андропов, возможно, по приказу Запада. Но придя к власти, Андропов попытался остановить процесс разложения и распада. Он затеял борьбу с коррупцией и воровством. Поэтому и его скоро отправили к предкам. Таким образом освободили дорогу к власти Горбачёву, Гера. Неужели ты этого не понял? А теперь Горбач, как рябуха с рябчонкой, носится со своей перестройкой. А перестройка его, ты послушай радио, нацелена на гибель нашей страны. На её распад. Значит, и на отделение Сибири от России. Как известно: «Свято место пустым не бывает». Уйдут русские из Сибири — припрутся либо китайцы, либо американцы. Помнишь, как произошло с Аляской? Пока русская власть там была и эскимосы, и индейцы, и алеуты жили нормальной жизнью. Их никто не притеснял. Они владели своей землёй и угрозы, их гибели не было. Но как только в 1867 году в Новоархангельске был спущен российский флаг, сразу всё и началось. И теперь на Аляске почти не осталось ни эскимосов, ни индейцев, ни алеутов. Думаю, ты меня понимаешь? — закончил свой монолог хантейский шаман.

— Понимаю, — кивнул я растерянно. — Но что-то от твоих слов мне стало страшно! Неужели всё так серьёзно?

— Серьёзнее некуда, Гера. Надвигается беда. Великая беда. Поэтому ты должен воочию убедиться, что это твоя земля, — показал Лисак Павлович в замороженное окно. — Просторы твоих далёких предков. Они были здесь подлинными хозяевами, а не мы и ненцы, тем более якуты. Ты должен увидеть развалины давно забытых городов белых богатырей, их могилы и всё, что уцелело от древних храмов. Но увидеть мало, ты обязан о том, что узнал, рассказать своему народу. Передать так, чтобы тебе поверили!

— Дорогой Лисак Павлович, — посмотрел я на взволнованного ханта. — Да кто же мне поверит? Скажут, что я сошёл с ума и на этом всё закончится. С детства ведь вбито в голову, что в Сибири никогда русского народа не было.

— Для того чтобы в будущем у России отнять север Азии, — продолжил за меня шаман. — Но я, вот что тебе поведаю, — почти шёпотом сказал он. — Ты обладаешь силой. Всё, что ты говоришь, наполнено ею. Другим не поверят, это так, но тебе люди станут верить. Тем более, если ты кое-что покажешь вашим учёным…

— Нашим зомби научным работникам?! — удивился я.

— Да-да, им, — кивнул головой Лисак Павлович.

— Но что это даст? — спросил я его.

— Кое у кого из них проснётся сомнение в том, чему его учили и что даёт людям он сам. Отсюда и может начаться новое в понимании современной истории…

Лисак Павлович был прав. Зародить сомнение, вот на первых порах что просто необходимо. А потом будет уже намного проще.

— Хорошо, я попробую. Сначала ты мне покажешь священные места здесь на Югане и Салыме, а потом я поеду на Торум-Ягун.

— На реке Торума, — поднял руку шаман, останавливая меня жестом, — ты отыщешь, это недалеко от юрт Ермаковых, озеро Косын-лор. На том огромном озере живёт мой старый знакомый, он последний из хранителей тех мест. Его имя — Николай Константинович Кеченов. Он, как и я, такого же роста и у него серые глаза. От русского не отличишь. Как ты уже догадался, Николай Константинович тоже из рода Ворона. Живёт на озере он один уже более десяти лет. Вокруг его чума только могилы соплеменников. Кеченов очень сильный шаман. Поэтому проблем с ним у тебя не будет. Вы очень скоро найдёте общий язык. Он тебе и покажет укрепления Тром-Агана. Заодно мёртвые города древнего народа, и расскажет, как отыскать в вершине реки заросшие лесом пирамиды. И ещё, — добавил Лисак Павлович, хитро улыбаясь. — Николай Константинович знает легенд и сказок больше, чем я…