История человеческой глупости - Рат-Вег Иштван (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
ДОВЕРЧИВЫЕ НЕВЕРУЮЩИЕ
Великий Химик, который взвешивает, смешивает и переливает жидкое вещество человеческого головного мозга, иногда как-будто приходит в шутливое настроение: он смешивает разнородные частички и ехидно радуется, какую странную массу ему удалось слепить.
Человек с таким перемешанным мозгом усваивает глубочайшие знания, разбирается в самых сложных ходах науки, раскрывает самые сокровенные тайны природы. Но он не может распознать сплетенную обыкновенным мошенником паутину лжи и с удивительной наивностью позволяет, чтобы ему буквально вдели кольцо в нос и заставили танцевать, как это делают ярмарочные комедианты с неуклюжим медведем. А ведь речь идет о таком же блестящем ученом, являющемся таким же украшением академий и университетов, как его коллеги-скептики, установившие скрипящие тормоза на колеса телеги прогресса.
Мы знаем академиков, которые позволяли обманывать себя так, как это не позволили бы не только бессмертные старцы, но и сообразительные школяры.
Героем из героев был Мишель Шазль, всемирно известный математик, достойный член Академии наук, автор новаторских научных трудов, обладатель золотой медали лондонского Королевского общества, зарубежный член Берлинской, Петербургской, Брюссельской, Римской, Стокгольмской, Мадридской и других академий. В течение восьми лет, с 1861 по 1869 годы, ученого дурачил один полуграмотный мошенник. За солидные деньги он продавал ему фальшивые письма знаменитостей мировой истории. Не десяток-другой, не сотню-другую, даже не тысячу-другую. За восемь лет он продал 27345 (двадцать семь тысяч триста сорок пять) писем. По основной научной специальности академика в его коллекции хранилось 1745 писем Паскаля, 622 письма Ньютона и 3000 писем Галилея. Великолепно разбиравшийся в математике ученый, не считая, выбрасывал деньги на эти письма. За восемь лет мошенничества он выплатил жулику 140000 (сто сорок тысяч) франков.
Паук не в состоянии так ловко оплести паутиной муху, как ловко сделал это мошенник по имени Врэн-Люка с потерявшим голову ученым. Вот сказка, которой он пользовался:
Граф Буажурден, бывший сторонник короля, бежал от революции. Он сел на корабль и направился в Америку. Поблизости от берегов корабль попал в шторм, утонул, а граф погиб в волнах. Спасательная экспедиция среди обломков корабля обнаружила сундук, в котором хранилась бесценная коллекция рукописей, принадлежавшая графу. После разгрома революции наследники получили драгоценный сундук, хранили его как семейную реликвию, но второе поколение уже не испытывало того почтения к памяти предков; разорившись, оно нуждалось в деньгах и было согласно продать несколько писем. Естественно, в тайне, чтобы самолюбие родни не было оскорблено. Несколько писем постепенно разрослись до 27345 штук, а ученый с голодной жадностью коллекционера бросался на письма, предлагаемые во все увеличивающихся количествах.
Письма были написаны на бумаге, вырванной из старых книг, старинным шрифтом. Автор подделки позаботился даже о том, чтобы выдержать бумагу несколько дней в соленой воде. Это соответствовало сказке о кораблекрушении и должно было помочь развеять возможные подозрения.
О бесконечной наивности великого математика свидетельствует тот факт, что он даже не поинтересовался: существовал ли вообще эмигрант по имени граф Буажурден? Правда ли, что он погиб в море? Кто его наследники? Где они живут? Возможно ли лично встретиться с кем-нибудь из них и осмотреть всю коллекцию? Все сомнения были рассеяны нахальным трюком фальсификатора: он продал ученому несколько редких писем, получил за них солидные деньги, а спустя несколько дней явился с грустным выражением лица и заявил, что просит вернуть письма, вот полученные за них деньги; дело в том, что один из наследников, генерал старого закала, страшно разозлился, узнав о случившемся. Он запретил продажу других писем и потребовал возвращения этих. Если и были в душе ученого какие-то сомнения, они тут же развеялись, как облака в летний день. Он сам умолял посредника, чтобы тот успокоил старого генерала, ведь у него, академика, письма находятся в надежном месте. Врэн-Люка взял на себя эту сложную задачу, уговорил старого ворчуна, и сокровища потекли из сундука в шкаф господина Шазля. Было, однако, в этой истории одно слабое место. Паскаль и Ньютон писали письма на французском языке, и ловкая фальшивка могла обмануть неопытный глаз. Но вот Александр Великий-то как мог переписываться на французском языке с Аристотелем, а Клеопатра на французском языке писать письма Юлию Цезарю? Ибо в первой сотне писем, извлеченных из сундука, были и такие редкости. И даже еще более странные, как это выяснится в дальнейшем.
Мошенник, не спотыкаясь, вел нить своего сказания. С удивительной ловкостью он продолжал ткать полотно рассказа. "Эти старые письма — не оригиналы, а переводы, сделанные в XVI веке, — говорил он. — Нет никаких сомнений, что оригиналы в то время еще существовали и переводы достоверны. Собрание оригиналов хранилось в Турском аббатстве, в архиве, там и были сделаны переводы. Оригиналы, правда, с тех пор затерялись, но сам Людовик XIV считал эти переводы достоверными и включил их в свое собрание рукописей. Вместе с мадам Помпадур он расширил коллекцию, которая в числе других королевских сокровищ сохранилась до Людовика XVI. Этот несчастный король в период революционных бурь подарил коллекцию графу Буажурдену, чтобы она не попала в недостойные руки якобинцев".
Ученый сохранял полное спокойствие.
И до самого заката своей жизни он мог бы наслаждаться созерцанием своей в тайне хранимой коллекции, если бы тщеславие не толкнуло его на то, чтобы с частью экспонатов выйти перед публикой. Руководили им не собственные амбиции, а национальная гордость француза.
Приобретенными им за большие деньги письмами он хотел доказать, что закон всемирного тяготения открыл не англичанин Ньютон, а француз Паскаль. Заслуга принадлежит французскому гению, и в империи физики он должен быть возвращен на трон, с которого его вытеснили англичане без всяких на то оснований.
15 июля 1867 года состоялась знаменательная сессия Академии наук, на которой Мишель Шазль выступил с заявлением и предоставил доказательства: переписку Паскаля с юным студентом Ньютоном, приложенные к письмам заметки, в которых излагался закон всемирного тяготения, и адресованные Паскалю письма матери Ньютона, в которых она выражает благодарность за проявленную в отношении ее сына доброту.
Это было как взрыв! Древнее сравнение с взбудораженным муравейником не в состоянии выразить наступивший после заявления переполох. Большинство аплодисментами приветствовало Шазля, ученого-патриота, вернувшего французскому гению утраченную славу, похищенную чужеземцем. Больше того, нашелся один известный химик, который подверг анализу чернила, использованные при написании одного из писем, и авторитетно заявил, что чернила изготовлены именно в тот период, к которому относится письмо. Но некоторые скептики кривили-таки рты. "Что-то тут не чисто, — говорили они, — ибо, судя по дате написания первого письма, Ньютон в то время был 12-ти летним школяром, так что невероятно, чтобы Паскаль доверил свое великое научное открытие такому мальчугану". Бросались в глаза и другие мелкие неточности, анахронизмы, которые ставили под сомнение подлинность писем. Включился в дискуссию и англичанин — сэр Дэвид Брюстер, знаменитый биограф Ньютона. Он прямо заявил, что вся эта переписка фальсификация, и, вообще, всем известно, что Ньютон начал заниматься физикой намного позже, а закон гравитации во время переписки Паскалю не мог даже сниться.
Профессор Шазль не потерял равновесия духа. Французским скептикам он ответил так, как принято в таких случаях: вы — плохие патриоты, не помогаете, а мешаете. Против английского ученого он бросил в бой свежую партию боеприпасов: письма от Галилея. Итальянский ученый адресовал их юному Паскалю и затрагивал в них, в частности, теорию гравитации. Следовательно, Паскаль занимался гравитацией уже тогда, когда Ньютон не родился.
