Заветы Ильича. «Сим победиши» - Логинов Владлен Терентьевич (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Когда же диктуются статьи, предназначенные для печати, это фиксируется в «Дневниках», как правило, в обычном порядке, может быть, даже более подробно, чем прежде. Валентин Сахаров сетует на избыточность информации сугубо личностного, «мемуарного характера», не имеющей, по его мнению, «никакой ценности для делопроизводства» 1033 Что ж, скажем ленинским секретарям за это спасибо!
Итак, отсутствие записей о диктовках в «Дневнике дежурных секретарей» нисколько не опровергает сам факт данных диктовок. Тем более что при желании эти вполне объяснимые пробелы можно восполнить. И для этого существует надежнейший источник, который, даже при очень большом желании, никак не включить в документы «заговора» против Сталина.
Я имею в виду все тот же «Журнал дежурных врачей». Он заполнялся, как уже говорилось, медиками ежедневно, и его основное содержание связано с сугубо медицинской информацией: осмотры, консилиум, процедуры, назначения, анализы и т. п. Но есть в этом журнале и то, чего порой не хватает в «Дневнике дежурных секретарей».
Исследователей более всего беспокоит пробел в секретарских записях между 24 и 30 декабря. А вот что свидетельствует врач AM. Кожевников: 25 декабря — «настроение в общем хорошее. Спокоен. Стенографистке диктовал 10 мин.»; 26 декабря — «настроение плохое, пессимистическое… Стенографистке диктовал 15 мин.»; 27 декабря — «В.И. диктовал стенографистке немного больше 15 мин.»; 28 декабря — «Вчера, когда стенографистка прочла ему продиктованное, то В.И. остался неудовлетворенным содержанием прочитанного. Диктовал стенографистке 20 мин. Читал 10 мин.»; 29 декабря — «диктовал стенографистке 2 раза по 10 мин.»; 30 декабря — «В течение дня В.И. 2 раза читал по 20 мин. и 2 раза диктовал по 15 мин. Первой своей диктовкой остался очень доволен, вторая не вполне клеилась, и это расстроило В.И.»; 31 декабря — «Два раза диктовал стенографистке и потом читал продиктованное. В.И. остался доволен своей работой». Далее идут аналогичные заметки за 1, 2, 3 января. И наконец, 4 января 1923 года — о дне той самой диктовки, которую выше цитировал Сталин: «Днем спал полтора часа. Проснулся в гораздо лучшем настроении, чем было утром. 2 раза диктовал и читал»1. Таким образом, факт диктовок Ленина именно в те дни, которые были пропущены в «Дневнике дежурных секретарей», подтверждены «Журналом дежурных врачей» полностью.
Положению Фотиевой и Володичевой в это время никак нельзя позавидовать. С одной стороны — преданность Владимиру Ильичу и чувство огромной ответственности. С другой — партийная дисциплина, жестко контролируемая Сталиным и определяющая, что дозволено и чем не должен заниматься Ленин. Эта ситуация постоянно создавала проблемы.
Помня о так называемом «грузинском деле», Владимир Ильич спрашивает Володичеву: «Был ли этот вопрос в Политбюро. Я ответила, — пишет Володичева, — что не имею права об этом говорить». Вроде бы на том и кончен разговор. Ан нет. Не тот был собеседник «Спросил: “Вам запрещено говорить именно и специально об этом?”. “Нет, вообще я не имею права говорить о текущих делах”. “Значит, это текущее дело”. Я поняла, что сделала оплошность» 1034 1035 1036.
29 января Сталин спрашивает Фотиеву, — «не говорю ли Владимиру Ильичу что-нибудь лишнего, откуда он в курсе текущих дел? Например, его статья об РКИ указывает, что ему известны некоторые обстоятельства. Ответила — не говорю и не имею никаких оснований думать, что он в курсе дел»5.
Запись о реорганизации РКИ («Что нам делать с Рабкри-ном?»), непосредственно связанную с «Письмом к съезду», Ленин стал диктовать 9 и 13 января 1923 года. Поначалу он полагал, что этот документ, как и другие документы, он сам внесет на обсуждение XII съезда РКП (б) 1037. Однако ход болезни не давал твердой уверенности в том, что он сможет осуществить свой план. И тогда Владимир Ильич решает опубликовать их в виде статей до съезда.
19,20,22 и 23 января он диктует и редактирует окончательный вариант статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII съезду партии)» и 23-го, около 15 часов, через Марию Ильиничну передает ее редактору «Правды» Бухарину. О том, как разворачиваются события дальше, существует две версии: одна принадлежит Троцкому, вторая — Куйбышеву.
23 октября Троцкий пишет членам ЦК и ЦКК: «Т. Бухарин не решался печатать статью т. Ленина, который со своей стороны, настаивал на ее немедленном помещении. Н.К. Крупская сообщила мне об этой статье по телефону и просила вмешаться в целях скорейшего печатания статьи. На немедленно созванном по моему предложению Политбюро все присутствовавшие: т.т. Сталин, Молотов, Куйбышев, Рыков, Калинин, Бухарин были не только против плана т. Ленина, но и против самого напечатания статьи. Особенно резко и категорически возражали члены Секретариата. Ввиду настойчивых требований т. Ленина о том, чтобы статья была ему показана в напечатанном виде, т. Куйбышев… предложил отпечатать в одном экземпляре специальный номер “Правды” со статьей т. Ленина для того, чтобы успокоить его, скрыв в то же время статью от партии. Я доказывал, что предложенная т. Лениным радикальная реформа прогрессивна сама по себе, — при условии, что, разумеется, ее правильного осуществления… Меня поддержал только т. Каменев, явившийся с опозданием почти на час на заседание Политбюро. Главным аргументом, склонившим к напечатанию письма, был тот довод, что ленинской статьи от партии все равно не скроешь»1.
В связи с тем, что этот эпизод (под крики «Позор!») всплыл в ходе партийной дискуссии, Валерьян Куйбышев, в письме Комиссии Хамовнической партконференции, предложил 23 февраля 1924 года свою версию: «До заседания Политбюро, когда еще не все члены Политбюро собрались и заседание еще не открылось, в кабинет т. Сталина входили постепенно один за другим члены ПБ и бегло знакомились со статьей Влад. Ильича по корректурному оттиску, принесенному т. Бухариным… У меня лично вначале сложилось впечатление, что усилившаяся к тому времени болезнь Влад. Ильича отразилась на статье. Это впечатление усиливалось нервным настаиванием т. Ленина и нажимом на т. Бухарина, чтобы статья во что бы то ни стало была помещена в завтрашнем номере и ему показана. Между тем обращалось внимание на некоторые отдельные места статьи, которые, будучи взяты обособлено, были непонятны и казались странными: раскол партии, лучший наркомат НКИД, детальное определение количества служащих РКП и т. д.
…Оттиск статьи Ильича ходил из рук в руки, раздавались отдельные реплики (я помню, например, реплику т. Троцкого — “почему НКИД лучший наркомат?”), высказывались летучие отзывы и предложения. В этой нервной обстановке, создавшейся благодаря опасениям за здоровье Ильича, у меня,
'Известия ЦК КПСС. 1989. № И. С. 181.
повторяю, не ознакомившегося по-настоящему со статьей в целом, мелькнула мысль: “Если Ильич болен и в статье эта болезнь отразилась, и если Ильичу необходимо показать эту статью напечатанной, то не набрать ли специальный номер «Правды»?” Эту мысль я высказал. Но это были летучие мысли вслух. Я сразу же от этой мысли отказался… Когда статья была прочитана, я не только не сделал такого предложения, но даже и мысли такой не возникало больше, так как все сомнения рассеялись как дым — из-за статьи чувствовался здоровый Ильич — и я высказался за немедленное опубликование статьи»1.
Итак, 23 января Ленин завершил работу над статьей «Как нам реорганизовать Рабкрин». 24-го Каменев зачитал ее на Политбюро. 25-го января статья публикуется в «Правде». Казалось бы, все хорошо. Но если читатель критически отнесется как к претензии Троцкого на роль «защитника» Владимира Ильича, так и к заверениям Куйбышева о всеобщем «одобрям-се», если усомнится в этом — он будет прав.
