Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне - Беккер Кайюс (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗

Итак, в воду!

Берег был совсем близко, плыть предстояло недолго. Водолазно-спасательный прибор должен был обеспечить преодоление небольшого расстояния до берега. Фойгт сначала освободил затвор своего стеклянного купола и попробовал, сможет ли он его легко и быстро откинуть. Затем привел в боевое положение взрыватель подрывного заряда. До взрыва он имел три минуты времени. Этого оказалось достаточно, чтобы спокойно откинуть купол, выпрямиться и, наконец, вытащить ноги из входного люка. «Капитан» охотно пронаблюдал бы и за тем, как подрывная шашка уничтожит его «корабль», но пока он вылезал из торпеды, в кабину набралась вода, и «Негер» пошел ко дну.

Прежде чем выбраться на берег, Фойгту пришлось все-таки плыть добрых четверть часа. Его сразу же встретили солдаты, немало напуганные внезапным появлением человека из морской пучины.

На свой первый, сразу же заданный солдатам вопрос старший фенрих получил успокоившее его разъяснение, что он вышел на берег в двух километрах за линией немецких окопов.

Гардемарин Карл-Гейнц Потхаст плыл к своей цели, порту Анцио, совсем близко от берега. Избрав такой курс, он надеялся, что, во-первых, обязательно выйдет к цели, а во-вторых, что ему легче будет пробираться сквозь заслон противника, поскольку сторожевые катера, по его мнению, должны были находиться мористее.

Он решил поддерживать связь с четырьмя товарищами из своей группы, обладавшими меньшим опытом, и привести их в порт всех вместе или по крайней мере так, чтобы между членами группы сохранялся контакт. Поэтому Потхаст захватил с собой сигнальный фонарик голубого света, чтобы держать связь с остальными водителями, которые должны были следовать за ним вплотную. Однако план этот сорвался. Кроме Потхаста, лишь один из «капитанов» его группы смог взять старт, но гардемарин сразу же потерял его из виду. Водить «Негеры» строем, подобно соединениям крупных кораблей, оказалось невозможным. Слишком ограниченны были пределы видимости, слишком трудна ориентировка. Таким образом, было получено еще одно доказательство того, что в данном случае речь могла идти лишь о решительном, «перемытом всеми водами» одиночном бойце, не полагающемся ни на кого, кроме самого себя.

До Анцио Потхаст доплыл без всяких приключений. Поставив рычаг скорости на «средний ход», он спокойно обогнул мол и направился ко входу в гавань. На оконечности мола Потхаст заметил часового, фигура которого довольно четко вырисовывалась на фоне звездного неба. Потхаст проскользнул на расстоянии каких-нибудь 30 м от него. У внутренней стороны мола стояло небольшое каботажное судно, других кораблей в порту не было. «Капитан» долго и тщательно наводил торпеду на судно. Ширина цели была невелика, потому что Потхасту приходилось выпускать торпеду под острым углом. «Капитан» нажал на рычаг выпуска торпеды, немедленно лег на обратный курс и поспешил в открытое море. Торпеда взорвалась через 35 секунд с оглушительным грохотом. У Потхаста не было времени для наблюдения за результатами: нужно было срочно уходить. На берегу все сразу же пришло в движение. Замелькали вспышки выстрелов, забегали по небу лучи прожекторов. Видимо, смятение в порту было велико, и никто не подозревал, что диверсант совсем рядом, в воде. Карл-Гейнц Потхаст, не обнаруженный и не преследуемый, вышел из опасной зоны и повел свой «Негер» назад, за линию немецких окопов. Возвращение было самой напряженной фазой боевого рейса. Водитель по этому поводу записал в своем дневнике следующее:

«Я вновь и вновь с ожесточением повторял самому себе: не спать! Не спать, иначе ты пропал! Уже совсем ослабевший, дошедший до полного изнеможения, я открыл купол, выкарабкался из погружающегося «Негера», и меня вынесло на берег… Задание было выполнено. Ни одного другого судна, кроме того, что стояло у мола, я так и не видел».

«Капитаны» группы, направившейся в Неттунскую бухту, также напрасно охотились за вражескими кораблями, против которых предстояло направить первый удар соединения «К».

От гардемарина Петке и ефрейтора Бергера мы знаем, что они проникли глубоко в бухту, и тем не менее их поиски оказались столь же безрезультатными. Куда же девались корабли?

Плавание в расположение противника при отсутствии там объектов для атаки означало серьезную неудачу – прежде всего потому, что «Негеры» все равно гибли. Как мы уже говорили, их нельзя было вернуть на сушу, и приходилось подрывать и топить, даже если они были совершенно исправны.

Ефрейтору Бергеру при возвращении удалось торпедировать небольшой военный корабль. Это был второй сторожевик союзников, пораженный в эту ночь, не считая малого судна в Анцио. Однако на этом перечень успехов, достигнутых в ходе первой диверсионной операции, заканчивался. В него не вошел ни один транспорт, ни одно крупное десантное судно. Накануне днем в пределах достижимости находилось пять кораблей, однако в атакованной бухте их найти не удалось. Могло быть лишь одно объяснение: вечером они ушли.

Конечно, это досадное обстоятельство омрачило радость «капитанов», довольных высокими качествами их боевого средства. Одноместные торпеды, несомненно, выдержали испытание. Если исключить вызванные местными условиями трудности спуска на воду, то недостатки касались лишь технических деталей некоторых торпед-носителей, что и вынудило водителей этих торпед преждевременно прервать плавание. Девять «капитанов» могли с полной уверенностью рапортовать о достижении района предполагавшихся действий. Лишь один доложил о том, что подвергся преследованию вражеского корабля охранения.

Несмотря на потопление двух несших боевую службу сторожевиков, нападающие не были обнаружены. Это могло свидетельствовать лишь о том, что удар был для противника совершенно неожиданным. Тем с большей досадой воспринимался факт исчезновения крупных кораблей. «Капитаны» были убеждены – и по праву – в том, что «большие силуэты», безусловно, не ушли бы от них, если уж «Негеры» смогли поразить малые, верткие суда. Но теперь уже ничего нельзя было изменить. Момента внезапности – главного козыря «Негеров» – больше не существовало. Союзники были теперь начеку, тем более что на следующий день они уже знали, каким оружием немцы нанесли свой удар: им удалось выловить совершенно исправную одноместную управляемую торпеду. Водитель был мертв. Он незаметно для себя отравился двуокисью углерода и потерял сознание.

Не вернулись еще два «капитана», но и они стали жертвами несчастных случаев, а не огня противника. Потерять трех человек было жаль, но с военной точки зрения урон, нанесенный противнику, оказался несравненно более значительным. «Негеры» хорошо выдержали испытание. В последующие месяцы им еще предстояло сыграть свою роль.

За кратковременным визитом в Рим (в гражданском платье, так как для немецких военнослужащих доступ в «открытый город» был закрыт) последовало приглашение «капитанов» в ставку главнокомандующего немецкими вооруженными силами в Италии, находившуюся высоко в горах. Если в Риме водителям «Негеров» бросились в глаза явная беспечность и безразличие к войне, так сильно контрастировавшие с их собственной, полной опасностей жизнью, то в «Монте Кессельринг» (так они назвали ставку) их шокировала и смутила помпезность приема, устроенного в их честь. Ведь бойцы соединения «К» чувствовали себя не более как солдатами, которые, правда, выполнили свой долг, но, к сожалению, достигли меньшего, чем намеревались. Они, от действий которых под Анцио ждали необыкновенного эффекта, оказались в состоянии нанести противнику лишь эпизодический удар, никак не подорвавший господства союзников на море. А что происходило в «Монте Кессельринг»? Уж не собирались ли сделать «капитанов» объектом поклонения? Неужели дела Германии так плохи? Водителям «Негеров» эта ситуация была не по вкусу.

Вскоре первая боевая флотилия соединения «К» вернулась назад, на Балтийское море.

Глава третья. «Негеры» атакуют флот вторжения