Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Солонин Марк Семенович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
В течение 25, 26, 27 июня частями 64-й сд было уничтожено до 350–400 танков и бронемашин противника, взято несколько пленных. Генерал-майор т. Орлов принял самые жесткие меры по возвращению отдельных бегущих красноармейцев с фронта в тыл, главным образом из состава гарнизона УР…» [463]
Не менее ожесточенный бой полыхал 27 июня и к северу от Минска. Для немцев день начался со странного эпизода: «Командир 39-го танкового корпуса докладывает радиограммой: 7-я танковая дивизия в 06.00 отбила у Смолевичи танковую атаку противника с направления Борисов с тяжелыми потерями у противника. Следует принять во внимание возможность продолжение атак. Не идет ли речь о танковых резервах из-под Москвы?» [353] Что это было? «Резервы из-под Москвы», т. е. 1-я моторизованная дивизия 7-го мехкорпуса появится у р. Березина лишь 29 июня, а у Минска ее не было никогда. Скорее всего, немцев атаковало (странно, что с восточного направления) одно из многочисленных подразделений разгромленных мехкорпусов Западного фронта (а может быть, и подразделение 5-й тд Северо-Западного фронта, докатившееся от Вильнюса до восточных пригородов Минска).
Как бы то ни было, сообщения о контратаках с участием танков встречаются в немецких документах за 27–28 июня неоднократно; немцы даже ввели в действие противотанковый резерв (один взвод 50-мм ПТО из состава противотанкового дивизиона 7-й тд и две 88-мм зенитки, поставленных на огневую позицию у автострады Минск, Борисов) и отчитались о 35 уничтоженных за 27 июня танках противника.
Главные же события развернулись в районе Острошицкий Городок, Белоручье, где 100-я стрелковая дивизия при поддержке 151-го корпусного артполка нанесла контрудар в северном направлении, продвинулась на 10–12 км и на некоторое время перерезала коммуникации прорвавшейся в район Смолевичи 7-й танковой дивизии вермахта. Ситуация была оценена как весьма тревожная: «В случае продолжения противником организованных атак против частей 7-й танковой дивизии у Смолевичи командующий 3-й ТГр приказал командиру 39 ТК во избежание прорыва противником позиций 7 тд произвести отход ограниченными силами на запад». [353]
В реальности немцы ограничились тем, что повернули на 180 градусов разведбат 7-й танковой дивизии и в 16–30 поставили перед ним задачу наступать от Рудня на Острошицкий Городок. [455] Вероятно, этот эпизод отражен в донесении начальника отдела политпропаганды 2-го стрелкового корпуса: «До полка пехоты с танковым батальоном из Рудня начали выдвигаться в западном направлении во фланг и тыл 603-го стрелкового полка (161-я сд) , примыкавшего к 100-й сд». [464] Основную же роль в деблокировании коммуникаций 7 тд сыграло начатое в 7 вечера наступление мотопехотных частей 20-й танковой дивизии от Мацки на Белоручье, поддержанное действиями танкового полка дивизии, наступавшего вдоль дороги с запада.
Ожесточенный бой продолжался до темноты, понесшие большие потери части 100-й сд отошли к м. Паперня (н.п. у реки Вяча в 3 км южнее дороги Козеково, Слобода). [461] «Когда батареи направили хорошо скорректированный огонь на позиции противника, сопротивление прекратилось, и наше наступление могло быть продолжено. Между оставленными противотанковыми пушками, минометами и пулеметными гнездами лежали тела убитых советских солдат. Артиллерия и танки противника смогли уйти».
28 июня
Развязка наступила 28 июня, когда к месту сражения у Минска с юго-запада стали подходить передовые части 17-й и 18-й танковых дивизий 2-й Танковой группы. С этого момента положение 44 СК стало совершенно безнадежным — последний неиспользованный резерв, 108-я стрелковая дивизия, ранее практически бездействовавшая, оказалась теперь под ударом превосходящих сил противника:
«10.00. В штабе 44 СК получены сведения об отходе 444 сп (108-я сд) из района Дзержинск (Койданово) . Командир 44 СК приказал командиру 108-й сд сменить КП ближе к 444 сп, лично руководить боем 444 сп…
10.10. Командир 44 СК комдив Юшкевич [153] отдал устное приказание своему заместителю генерал-майору Орлову выехать в 444 сп и железной рукой восстановить порядок, потребовать стойко обороняться, ни шагу назад, в тыл не пропускать ни одного человека, по отношению к беглецам и не выполняющим требование о возвращении на фронт применять оружие.
10.45. Командир 44 СК комдив Юшкевич в приказании № 5 требует от командира 64-й сд и гарнизонов УР стойко оборонять занимаемый рубеж и ни шагу назад; всех беглецов, самостоятельно бросающих поле боя, возвращать на место, в случае нежелания — расстреливать на месте…
12.00. 444 сп атакован несколькими группами танков из района Дзержинск общей численностью до 70 танков [154] . Танки противника подавили один дивизион легкого артполка, нанесли поражение 3-му дивизиону 49-го корпусного артполка и прорвались внутрь обороны 108-й сд.
13.00. Прорвавшиеся танки противника из района Дзержинск атаковали командный пункт 44 СК в районе лес восточнее Волковичи. В результате 4 танка противника уничтожено огнем противотанковой батареи, 2 танка подбито и увезено на буксире. На КП имеются потери: 7 человек убито, из них три средних командира, 22 ранено». [463]
Тем временем отнюдь не бездействовали и «старые противники»; 12-я танковая дивизия прорвалась, наконец, через оборону обескровленного 159-го стрелкового полка (64-я сд) и в 16 часов вошла в разрушенный бомбежками Минск. В центре полосы обороны 64-й сд кто-то еще оказывал сопротивление, о чем скупо свидетельствуют документы 20-й танковой дивизии вермахта: «28 июня в 04.30 танковый полк с 3-м батальоном впереди снова выходит в наступление. Вначале движение хорошее, но затем попадается все более сильный противник. Даже с поддержкой одного батальона 59-го мотопехотного полка сопротивление не удается сломить, а собственные потери увеличиваются…» Именно в этой, последней фазе сражения 20-я тд теряет командира мотопехотного полка (убит) и командира артполка (ранен). Лишь к вечеру 28 июня 20-я тд выходит к дороге Острошицкий Городок, Минск и, повернув на юг, в 9-30 29 июня входит в Минск.
Штаб 44 СК окончательно теряет связь с подчиненными ему частями. «В 24 часа связь с 108-й стрелковой дивизией совершенно прекратилась и более не возобновлялась, а посланные делегаты от штаба корпуса в штаб 64-й стрелковой дивизии — помощник начальника Оперативного отдела майор Нартов и начальник Отдела тыла подполковник Кузин — в штаб корпуса не возвратились. Посланный в 108-ю стрелковую дивизию помощник начальника Оперативного отдела ст. лейтенант Сыроежкин, делегат от 539-го стрелкового полка и три командира [из] батальона связи корпуса, из них один командир батальона связи капитан Аршавский, также не возвратились обратно». [462]
29 июня оставшиеся в строю командиры и бойцы 64-й и 108-й дивизий сосредоточились в лесном массиве между Ратомка и Старое Село; туда же подходили многочисленные группы бойцов, отступающих с запада, а вечером 30 июня появились и командиры штаба 3-й Армии вместе с ее командующим, генерал-лейтенантом В.И. Кузнецовым. Решено было прорываться на юго-восток, и это решение оказалось верным: южный обвод «минского котла» был еще очень тонким [155], части 17-й немецкой танковой дивизии растянулись на 60-км участке от Столбцов до Минска, а 18-ю танковую Гудериан бросил в обход Минска с юга, через реки Свислочь и Волма к магистрали Минск, Борисов. Выход из окружения начался в ночь с 1 на 2 июля, с боями удалось вывести из «котла» порядка 3 тыс. человек.
Отход 2-го стрелкового корпуса (т. е. немногочисленных сохранивших боеспособность и управляемость частей 100-й и 161-й дивизий) начался раньше, соответствующий приказ командир корпуса генерал-майор Ермаков отдал в 3-00 28 июня. Части с боями отходили на восточный берег р. Волма, в обширный лесной массив между дорогами Минск, Смолевичи и Минск, Смиловичи. Об обстановке красноречиво свидетельствуют несколько строк в донесении политотдела корпуса:
