Полный курс лекций по русской истории - Платонов Сергей Федорович (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
В таком виде представляются нам формы московского управления перед началом реформы Петра. Для того чтобы закончить обзор государственного устройства и управления, следует еще сказать несколько слов о сословиях XVII в.
Дворянство допетровской эпохи представляется обыкновенно как класс лиц, обязанных государству личной (по преимуществу, военной) службой и обеспеченных за это государственной землей в виде больших или малых поместий. Земельное хозяйство дворянина было построено на труде зависимых от него крестьян. Находясь в такой политической и экономической обстановке, дворянство в XVII в. достигает ряда улучшений в своем быте. С одной стороны, с вымиранием и упадком старого боярства верхним слоям дворянства открывается доступ к высшим государственным должностям. Во второй половине XVII в. многие первостепенные правительственные лица выходят из рядов простого дворянства (Ордин-Нащокин). С другой стороны, экономическое положение дворянства лучше обеспечивается: законодательным путем крестьянство окончательно прикрепляется к земле и лицу землевладельца. (Уложением крестьяне прикрепляются окончательно к земле; в 60-х годах XVII в. побег крестьянина считается преступлением и за него назначается законная кара, а практика в течение всего XVII века развивает обычай, показывающий, что крестьянин прикреплен не только к земле, но и к лицу владельца; этот обычай – продажа крестьян без земли). Вместе с тем права дворян на поместья постоянно растут, расширяется право распоряжения поместьем, поместье делается наследственным владением и очень сближается с наследственной собственностью дворян – вотчиной. Наконец, военная служба перестает быть исключительно повинностью дворян, образуется солдатское войско (рейтарские, драгунские и солдатские полки), состоящие из иностранцев и русских людей низших классов, в этом войске дворяне являются офицерами, и этим войском часто заменяются дворянские ополчения. Петр Великий уже застает дворянство в качестве высшего класса русского общества, из которого выходит весь состав высшей и низшей администрации. Прежний же высший класс – боярство – не дожил до Петра в старом родовитом составе и правительственном значении.
Городское население, в качестве особого замкнутого общественного класса, было сформировано только Уложением. Состоя из торговых и промышленных людей, этот класс возбуждал правительственные заботы во второй половине XVII в. Правительство старалось о развитии русской торговли и промыслов. Идеи меркантилизма, господствовавшие в то время на Западе, появились у нас: Ордин-Нащокин без сомнения был знаком с ними, и это отразилось в Новоторговом уставе 1667 г., который, заключая в себе законодательство о торговле и торговом классе, выказывал высокое понятие о торговле как факторе общественного благосостояния. Но развитию русской внешней торговли мешало отсутствие собственных гаваней, удобных сухопутных дорог и конкуренция иностранных купцов, которой не могли выдерживать русские. Промышленность же и внутренняя торговля в русских городах не могла развиваться успешно, потому что главные потребители – достаточные дворянские классы – или группировались в центре государства, в Москве, или были рассеяны по своим усадьбам и там сами производили все необходимое трудом и умением своих крестьян и холопов. Поэтому городская жизнь не могла быть развита, городское население не могло быть многочисленно. Только на севере государства (на Волге и на дороге к Архангельскому порту) встречаем богатые города как исключение.
Крестьянство, как уже было сказано, к концу XVII в. стало в полную зависимость от лица землевладельца. По отношению к последним оно мало чем отличалось от холопов в смысле подчиненности, но государство продолжало видеть в крестьянах общественный класс и облагало их податью. В то же время государство стремилось и холопов ввести в государственное тягло и на некоторые их разряды налагало государственные платежи. А владельцы холопов стали устраивать своих холопов на пашне и давали им во владение дворы. На деле в конце XVII в. и крестьяне владельческие, и холопы представляли из себя зависимость землевладельцев, обложенных государственной податью. Разница была только в юридической форме зависимости тех и других от их владельцев. Так, еще до Петра произошло полное сближение крестьянства с холопством. Но крестьяне, жившие на дворцовых (государевых) и черных (государственных) землях, были далеки от такого сближения: они составляли класс полноправных граждан, хотя и у них каждый был прикреплен к своей общине.
Время Петра Великого
Детство и отрочество Петра (1672-1689)
Изучение первых лет жизни Петра имеет большую важность в том отношении, что позволяет нам понять, в какой обстановке развивался его характер, какие впечатления вынес Петр из своего детства, как шла его умственная жизнь, какое отношение сложилось в нем к среде, его воспитавшей. Существует мнение, что бурное детство было причиной всех дальнейших резкостей в поведении Петра и вызвало в нем жгучее озлобление против старины, стоявшей помехой на его дороге. Далее мы увидим, что в этом мнении много правды. Сам Петр иногда с горечью отзывался о своих детских годах.
Петр был младшим сыном царя Алексея Михайловича. Царь Алексей был женат два раза: в первый раз на Марье Ильиничне Милославской (1648-1669), во второй – на Наталье Кирилловне Нарышкиной (с 1671 г.). От первого брака у него было 13 детей. Многие из них умерли еще при жизни отца, и из сыновей только Федор и Иван его пережили. Оба они были болезненными: у Федора была цинга, Иван страдал глазами, заикался, был слаб телом и рассудком. Быть может, мысль остаться без наследников побудила царя Алексея спешить вторым браком. Свою вторую жену Наталью Кирилловну царь встретил в доме Артамона Сергеевича Матвеева, где она росла и воспитывалась в обстановке реформационной. Увлекшись красивой и умной девушкой, царь обещал найти ей жениха и скоро сам присватался к ней. В 1672 г. 30 мая у них родился крепкий и здоровый мальчик, нареченный Петром. Рождение его окружено роем легенд, неизвестно когда развившихся. Говорили, что Симеон Полоцкий предсказывал еще до рождения Петра его великую будущность; что юродивый заранее определил, сколько он проживет; что в церкви дьякон, не зная еще о рождении Петра, в минуту его рождения возгласил о его здравии и т.д.
Царь Алексей был очень рад рождению сына. Рады были и родственники его молодой жены, Матвеев и семья Нарышкиных. Незнатные до тех пор дворяне (про Наталью Кирилловну ее враги говорили, что прежде, чем стать царицей, она «в лаптях ходила»), Нарышкины с женитьбой царя приблизились ко двору и стали играть немалую роль в придворной жизни. Их возвышение было враждебно встречено родственниками царя по первой его жене – Милославскими. Рождение Петра увеличило эту вражду первой и второй семей царя и сообщило ей новый характер. Для Милославских рождение Петра не могло быть праздником, и вот почему: хотя наследником престола всегда считался, а с 1674 г. официально был объявлен царевич Федор, тем не менее при болезненности его и Ивана Петр мог иметь надежду на престол. Если бы царствовал Федор или Иван, политическое влияние всецело принадлежало бы их родне – Милославским; если бы престол перешел к Петру, опека над ним и влияние надела принадлежали бы матери Петра и Нарышкиным. Благодаря такому положению обстоятельств с рождением Петра семейный разлад Милославских и Нарышкиных терял узкий семейный характер и получил более широкое политическое значение.
Отсутствие родственной любви и неприязнь между Милославскими и Нарышкиными существовала и при жизни царя Алексея; но он сдерживал эту неприязнь своим личным авторитетом, хотя уверенно можно сказать, что и его авторитет не мог примирить враждующие стороны. При полной противоположности интересов родня царя расходилась и взглядами, и воспитанием. Старшие дети царя (особенно Федор и четвертая дочь Софья) получили блестящее по тому времени воспитание под руководством С. Полоцкого. В этом воспитании силен был элемент церковный, действовало польское влияние, заметное на южно-русских монахах. Напротив, Нарышкина вышла из такой среды (Матвеевы), которая при отсутствии богословского направления впитала в себя влияние западноевропейской культуры. Это различие направлений могло только усиливать вражду. Столкновение было неизбежно.
