История сыска в России, кн.1 - Кошель Пётр Агеевич (читать книги регистрация .TXT) 📗
К этому времени Гершуни представлял собой типичного социалиста, решившего бороться с правительством для начала легальными методами. Он организовал начальную школу для еврейских мальчиков, при ней вечерние курсы для взрослых. Круг его знакомств среди местного населения разрастался, это позволило Гершуни начать революционную работу. Ему удалось устроить мастерскую станков для нелегальных типографий, создать паспортное бюро, переброску через границу и пр. Он помогал распространению нелегальной литературы, ввозимой из-за границы. Тогда же Гершуни знакомится с вернувшейся после 25-летней ссылки Брешко-Брешковской, поселившейся в Минске. Пользуясь авторитетом Гальперина, они по существу руководят новой партией. Программа «Свобода», собственно, написана Гершуни. Он первый стал возбуждать еврейскую молодёжь, подбирать людей, в будущем готовых к терактам.
После минских арестов Гершуни с другими членами «Рабочей партии» привезли в Москву, где его допрашивал начальник Московского охранного отделения Зубатов. Тот знал, чем занимался Гершуни в Минске, фактов было достаточно, чтобы замаячила Сибирь. И Зубатов повёл с ним долгие беседы, вынуждая Гершуни раз за разом каяться в содеянном. Зубатов был истовым монархистом. Он полагал, что самодержавие, давшее России силу, величие, – единственная форма русского существования. «Без царя не бывать России, – говаривал он подчинённым, – счастье и величие России в её государях и их работе… Так будет и дальше. Те, кто идут против монархии в России, – идут против России, с ними надо бороться не на жизнь, а на смерть». Не взгляды ли Зубатова на еврейский вопрос, политику правительства и самодержавие повлияли на Гершуни бросить легальную просветительскую деятельность и уйти целиком в террор?
Зубатов тогда не разобрался в Гершуни, видя в нем лишь культурника, и отпустил его. В начале 1901 года Гершуни покидает Минск и посвящает себя террору. Он побывал в Нижнем, Самаре, Саратове, Воронеже и других городах средней России, которых Гершуни практически не знал.
Спустя полтора года в письме к знакомой он писал:
«Вы знаете, я далеко не аскет, совершенно не способен отрекаться от радостей жизни. Но никогда я эту радость не испытывал так поглощающе, никогда жизнь не ощущалась всем существом и никогда не была так дорога, как теперь. Я думаю, учёный, открывший закон, по которому управляется мир, должен испытывать нечто подобное: это даёт ему возможность из раба природы стать её господином. И моё счастье так полно именно потому, что я из раба своей жизни стал её господином. Такое счастье – не временно, не преходяще. И когда подумаешь, что тысячи людей добровольно несут на себе рабские цепи обывательской жизни, то только поражаешься, как люди способны отравить свою жизнь. И Вы понимаете, что раз сбросивши эти цепи, познав чувство не раба, а „господина“ своей жизни, прошлая обывательская жизнь, полная компромиссов, бесцельной и пошлой тяги-лямки, отнимающей все время, больше не может привлекать…»
Дальнейшая жизнь Гершуни сливается с деятельностью партии социал-революционеров.
Итак, «Северный союз социалистов-революционеров» был разгромлен. Аргунов перед арестом поручил переговоры по объединению разных народнических групп Азефу. Для объединения очень бы не помешал печатный орган, который безопаснее было выпускать за границей. Туда и выехали избежавшие ареста Азеф с семьёй и Мария Селюк. «Азефу мы вручили все, как умирающий на смертном одре, – говорил Аргунов. – Мы ему рассказали все наши пароли, все без исключения связи, все фамилии и адреса, и отрекомендовали его заочно своим близким. За границей он должен был явиться с полной доверенностью от нас…»
Приехал и Гершуни как представитель саратовских и южных организаций.
За границей начались переговоры об объединении. Это встретило поддержку и у зарубежных революционеров М.Гоца и В. Чернова. Позже член ЦК С.Слётов писал: «Для успеха дела было не менее важно, чтобы в ряды партии формально вступили и приняли на себя ответственность как организации, так и лица, имена которых пользовались заслуженной известностью в революционном мире… Знамя надо было поднять и нести высоко, так, чтобы сборное место было видно всем борцам революционного социализма». В январе 1902 года официально образовалась «Партия социалистов-революционеров» с центральным комитетом, газетой «Революционная Россия» и девизом «В борьбе обретёшь ты право своё». В программе говорилось: «Признавая в принципе неизбежность и целесообразность террористической борьбы, партия оставляет за собой право приступить к ней тогда, когда, при наличности окружающих условий, она признает это возможным…»
Главной задачей партии являлось свержение самодержавия, конечной целью – переустройство России. Средства борьбы – агитация и террор. Считалось, что крестьянская община может использоваться как ступень к переходу в социализм.
Руководство партией сложилось из Гоца, Гершуни, Чернова, Рубановича, Азефа, Минора, Натансона…
Старшим по возрасту, да и по жизненному опыту, из них был Михаил Гоц.
Сын московского купца-миллионера, он родился в 1866 году, окончил гимназию, учился в университете. В 1886 году Гоца арестовали за принадлежность к народовольцам и сослали в Сибирь. Во время якутских беспорядков он был ранен и потом отправлен с другими 20 поселенцами на каторгу. Только через девять лет он по амнистии вернулся в Россию и сразу уехал за границу. Его мучили сильные боли после удара винтовкой: возникшая опухоль давила на спинной мозг, медленно приводя к параличу конечностей. Году сделали операцию, и он умер под ножом в 1906 году. Но это будет потом, а пока Год полон сил и замыслов. Из-под его пера выходит множество статей, он становится идеологом партии. В 1903 году Года по требованию русского правительства арестовывают в Неаполе, но вскоре освобождают.
Виктор Чернов, родившийся в 1876 году, из потомственных дворян, станет в будущем министром земледелия в правительстве Керенского и, по некоторым данным, немецким шпионом. Но это тоже потом. Ему пока нет и тридцати. Чернов занялся литературно-террористической работой. В следующие годы выходят его брошюры «Земля и право», «Крестьянин и рабочий как экономические категории» и др.
По сравнению с социал-демократической программа партии социалистов-революционеров была понятна каждому. К тому же, молодёжь романтически настраивалась на волну конспирации, борьбы «плаща и кинжала». К 1903 году на фоне общего либерализма организации партии возникают чуть ли не по всей России. Велась пропаганда среди учащейся молодёжи, городских рабочих, крестьянства.
Студенческие волнения 1899 – 1901 годов, пожалуй, начали то общественное движение, которое затем подогревали заграничные центры. Однажды у московских студентов произошло столкновение с полицией, которая разогнала их нагайками. Студенты объявили забастовку, подхватили её и другие города. Правительство приняло «Временные правила об отбывании воинской повинности воспитанниками учебных заведений, удаляемыми из сих заведений за учине-ние скопом беспорядков». В обществе создалось враждебное отношение к правительству, либералы всячески поносили министра народного просвещения Боголепова, профессора римского права. В начале 1901 года бывший студент Карпович, приехавший из-за границы, стрелял в Боголепова и смертельно ранил его. На допросе Карпович объявил себя социалистом-революционером. Его приговорили к 20 годам каторги. Пять лет из них он просидел в Шлиссельбургской крепости, потом его перевели в Бутырки, а оттуда в Акатуй. В 1907 году бежал за границу, был членом «Боевой организации эсеров», после разоблачения Азефа от партии отошёл. После февральского переворота Карпович возвращался в Россию, но пароход, на котором он находился, подорвался на немецкой мине.
Во втором номере «Революционной России» была помещена статья «Выстрел Карповича»:
«В личной отваге важнейший залог революционного успеха… Если есть отвага в груди, ты заставишь обывателя поверить в свою силу, а правительство затрепетать перед твоею решительностью. Если есть отвага в груди, ты не побоишься не только нагаек, но и виселицы. Если есть много отваги в груди, прямо и смело к врагу подходи и срази его острым кинжалом». Кончалась статья некрасовской строфой:
