Трагедия и доблесть Афгана - Ляховский Александр Антонович (читать книги онлайн TXT) 📗

В этих условиях афганское руководство активизировало свои действия по налаживанию контактов с оппозицией. На этом направлении обозначились у президента страны определенные перспективы по налаживанию взаимоотношений с видными лидерами оппозиции Б. Раббани и С. А. Гилани, углублению конспиративных связей с Г. Хекматияром, а также наметились некоторые сдвиги в диалоге с бывшим королем Афганистана Захир Шахом. К этой деятельности подключились, наконец, и советские официальные дипломатические лица, проведя несколько встреч и переговоров с представителями «Альянса-7» (в частности, в декабре в Эт-Таифе, Саудовская Аравия). К сожалению, раньше такое не практиковалось, хотя условия к этому были, так как советская военная разведка установила неофициальные контакты с одним из лидеров «Альянса-7» еще в 1986 г.

В целом по стране конспиративным путем велись переговоры с сотнями руководителей вооруженных формирований различных исламских группировок. Общая численность подчиненных им контингентов составляла 70 тыс. человек (третья часть мятежников). Важно отметить, что в большинстве случаев оппозиционные руководители местного масштаба поддерживали контакты с представителями режима без согласования своих действий с зарубежными штаб-квартирами или эти согласования проводились ограниченно. Изложенная позиция была характерна для таких влиятельных главарей «второго эшелона», как Ахмад Шах Масуд, Туран Исмаил, Джелалуддин, Саид Джагран, Абдул Басир, контакты с которыми поддерживались при посредничестве влиятельных религиозных и национальных авторитетов. При этом существенную помощь афганской стороне, особенно на стадии установления и первоначального развития диалога с оппозиционерами, оказали советские военные представители в РА.

Полевым командирам, как правило, направлялись вопросы, которые предлагалось обсудить с целью установления мира в контролируемых зонах. Например, в ноябре такие вопросы были переданы Джелалуддину Хаккани.

Большую тревогу у Наджибуллы вызывало состояние дел в территориальных и племенных формированиях, созданных в русле политики национального примирения, порою из бывших отрядов вооруженной оппозиции. Их командиры в сотрудничестве с госвластью в первую очередь видели источник получения вооружения и боеприпасов. Они были крайне ненадежны, руководствовались только собственной выгодой и фактически являлись для мятежников резервом. Эти формирования нередко воевали между собой, а при боестолкновениях правительственных войск с моджахедами первыми переходили на их сторону. Да и падение режима Наджибуллы во многом предопределил неожиданный отказ от сотрудничества командира узбекской дивизии территориальных войск Р. Дустома, который выдвинулся на первые роли в афганской армии уже после вывода советских войск.

Нередко командиры племенных формирований действовали то на стороне правительства, то на стороне оппозиции. В качестве примера сошлюсь на свидетельство советника при командире 18-й пд: «В сентябре 1987 г. через командование 18-й пд на переговоры с правительством Афганистана вышел командир территориального полка Расул Пахлаван, который в январе отказался от сотрудничества с госвластью и увел свой полк в горы. На сей раз он выразил готовность подписать с правительством протокол о совместных действиях, на основании которого его полк вновь бы вошел в состав 18-й пд, а Расул брал на себя обязательство обеспечить безопасность пропуска колонн с грузами по дороге Шиберган — Меймене. На торжества по случаю подписания протокола прибыли представители правительства, первый заместитель министра обороны ДРА генерал-лейтенант Н. Азими и много журналистов. От аппарата главного военного советника в Афганистане присутствовали полковник В. Тиунов и подполковник В. Скоп.

Расул, чувствуя, что прежнего доверия к нему нет, решил своеобразно подтвердить свои «истинно добрые» намерения. Он сообщил, что его людьми задержан и находится в плену французский разведчик, которого он готов передать кабульским властям. Естественно, мы очень заинтересовались этим предложением и сразу же с командиром дивизии генерал-майором Фаруком вылетели на вертолете в Меймене в полк к Расулу. Как только вертолет приземлился, к нему подвезли на машине молодого человека типично восточной внешности, в национальной афганской одежде, с завязанными глазами и связанными руками. Передали также его сумку с вещами.

Прямо в вертолете я стал расспрашивать пленного, кто он такой и как попал к Расулу. Переводчик перевел, что пленный является арабом французского происхождения, зовут его Аллен Гийо, он журналист. Для того чтобы собрать информацию, он двигался пешком из Пакистана по северным районам Афганистана до тех пор, пока не был захвачен в плен. В его сумке лежало несколько фотоаппаратов, дневники с записями и кассеты с фотопленкой. На самом дне сумки под вещами мы обнаружили карту севера Афганистана, на которой был нанесен маршрут движения «журналиста». Кроме того, наше внимание привлекли наколотые, видимо иголкой, точки вдоль трассы Хайратон — Саланг и Хайратон — Мазари-Шариф — Шиберган. Советник начальника разведки 18-й пд подполковник Скоп перенес эти точки на свою карту и определил, что они полностью совпадают с местами расположения сторожевых застав 40-й армии.

По прилете в Мазари-Шарйф мы передали Гийо прибывшим из Кабула представителям афганских органов безопасности. Несколько дней спустя мы получили шифровку, в которой сообщалось, что «журналист» признался в своей разведывательной деятельности. Одновременно там говорилось, что у Расула осталась видеокамера француза с пленкой, на которой заснят командир полка, лично стреляющий из орудия по советским солдатам. Естественно, Расул все отрицал, и понадобилось немало изобретательности, чтобы получить у него эту видеокамеру, однако кассету он так и не отдал.

Через некоторое время мы узнали, что французский журналист Аллен Гийо за сбор разведывательной информации осужден на 8 лет. Однако в первой половине 1988 г. президент Наджибулла в качестве жеста доброй воли освободил его и передал французскому правительству».

Осенью 1988 г. лидеры оппозиции не думали о примирении с правительством, а, наоборот, готовились действовать еще более решительно и дерзко. Они стремились привлечь себе в союзники командиров племенных и территориальных формирований, заключивших договоры с кабульскими властями. Об этом советское командование узнавало и из… первоисточников. Ведь у нас в Афганистане довольно-таки неплохо работали самые разные службы армейской разведки, не говоря уже о каналах особых отделов КГБ и специалистах ГРУ ГШ ВС СССР. Сошлюсь на пример радиоперехвата переговоров, которые вел общий главарь вооруженных формирований оппозиции провинции Герат Туран Исмаил (ИОА) с командирами племенных формирований Фазиль Ахмадом Саиди и Даудом Зиярджем, сотрудничавшими с госвластью. Они очень наглядно показывают характер их взаимоотношений и уровень «надежности» командиров племенных и территориальных формирований по отношению к режиму Наджибуллы.