Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Козинкин Олег Юрьевич
Увы, все это также было у наших будущих маршалов Победы в предвоенные месяцы в Генштабе.
Работая над книгой, дал ее почитать «простому военному пенсионеру» А. Севагину, который (как и положено простому военному, «немного» разбирающемуся в таких вопросах) очень удивился: «Только вот вопрос, можно ли назвать это стратегической ошибкой? Если, с одной стороны, считали, что можно нанести превентивный удар по отмобилизованным войскам Германии, а с другой стороны, что не учитывали возможность такого удара немцев? По расчетам немецкого штаба мобилизационный ресурс СССР составлял как минимум 11 миллионов человек. У немцев такого ресурса не было. Какие к черту приграничные сражения! У немцев был единственный вариант, ударить сразу и со страшной силой. Самое главное было для них – сделать все, чтобы сорвать отмобилизование РККА. Т. е. мощными «каннами» прорвать оборону, стремительно прорваться в глубь территории СССР, окружить и уничтожить как можно больше наших войск. Неужели в нашем ГШ этого не понимали? В это трудно поверить. В любой армии есть военные теоретики, есть преподаватели военных академий. Каждый военный конфликт в мире сразу разбирается и анализируется. Разборы и анализ действий войск в первую очередь поступают в Генеральный штаб армии. Шла мировая война, немцы взяли всю Европу. Как можно не учитывать выводы военных теоретиков? Неужели маршал и генерал армии ошиблись в таком вопросе?»
Исследователь М. Нейман по поводу слов Жукова: «Одно дело, что сказал Георгий Константинович [в свое оправдание] в своих мемуарах это одно, а планирование – совсем другое. И при планировании совершенно точно было определено, что немцы будут готовы на 15-й день, только не войны, а от «дня М». И своё планирование вели от «дня М»…».
Полковник ГШ РФ поправляет подполковника «из войск» Неймана: «Берем Директиву 21 («Вариант Барбаросса») и документы по его реализации! Какие 15 дней, смотрим графики! 4 месяца 9 волнами, танковые части (10 дивизий) в последние две недели двумя волнами, авиация в последние 4 дня, а до этого только штабы и саперы! Так что реальность становилась очевидной только за 2 недели до старта! Нет, не дураки в Вермахте планированием занимались. Вот откуда и 18 июня – мы обнаружили прибытие танковых дивизий, и все стало однозначным!»
(Примечание. Говоря о «18 июня», надо сказать, что после облета границы 18 июня комдивом 43-й САД Н. Г. Захаровым в полосе ЗапОВО, донесения об этом полете в Москву отправляли пограничники. И судя по всему, эти данные облета легли на стол Сталину в этот же день. Через Берию. В отчете показано было, что немцы двинулись к границе, к штабам своих дивизий, наконец, и технику – танки, авиацию, и живую силу. Это было зафиксировано, и после этого 18 июня и пошли в округа те самые «директивы ГШ от 18 июня» на приведение в боевую готовность приграничных дивизий с выводом последних на их рубежи обороны из казарм. 20 июня в Москве Разведуправление получило от НКГБ СССР разведсводку «о военных приготовлениях Германии против Советского Союза». После чего РУ подготовило доклад для Жукова Тимошенко. Но об этом подробнее в следующих главах…)
Планирование велось от начала мобилизации, которую можно проводить как открыто и официально, так и скрытно и поэтапно. И до начала войны. Немцам отмобилизование при этом особо не нужно было проводить – достаточно было только перебрасывать вермахт к границам СССР. А мы могли и проводили именно скрытое отмобилизование «распорядительным порядком», призвав на сборы те самые 800 тысяч приписников (проверять численность и укомплектованность войск не в целом, а именно в приграничных округах, то, что доукомплектование они проводили, и доукомплектовывались только тылы, в данном исследовании мы не будем – лучше, чем об этом показывал маршал М. В. Захаров и прочие Баграмяны, мы показать не сможем).
Также и о «мобресурсе» Германии: «Известно, что через призыв в Германии прошли более 20 млн чел. Учитывая, что перед началом войны в Германской армии уже служило более 7 млн чел., то осталось 13. Это не моб. ресурс? А учитывая французов, эстонцев и прочих? У немцев была хорошо отлаженная система пополнения армии в военное время» (М. Нейман).
Тут стоит дать некоторые поправки – Мобилизационные возможности Германии были в любом случае более низкими, чем у СССР, и это не только людские ресурсы. Не зря уже осенью 41-го немецкие экономисты поставили Германии «диагноз» – экономически Германия войну проиграла. Не от хорошей жизни они привлекали наших пленных на тыловых работах в вермахте, чего СССР не делал. И в войне победила экономика, которую мобилизовал Сталин в СССР, но надорвал Гитлер в Германии. В конце концов, в Германии даже монеты стали делать из цинка уже с 1939 года (как и в Первую Мировую), а в СССР – монеты оставались никелевыми и латунными и во время войны….
Т.е., несмотря на то, что отмечал в своих «Соображениях» Шапошников уже жуковы в виду своей военной безграмотности несли чушь о возможном начале войны со стороны немцев?! И эту чушь они протаскивали в различные дополнения к общим «Соображениям» весной 1941 года?! Т. е. «это было все же не преступлением, это было хуже – ошибкой»?
Тут стоит подробнее рассказать, как себе представляли начало войны в РККА. О каких таких «мнениях», которые «дезориентировали военные кадры в отношении возможных действий войск в начале войны», говорится в этом исследовании, и почему «В «Соображениях» указывалось, что противнику для стратегического развертывания главных сил при нападении на СССР потребуется до 15 сут.»
Вот что выдавал один из начальников штабов приграничного округа – будущий «невинная жертва сталинских репрессий»:
«Исследуя все материалы, которые мы имеем непосредственно по операциям Германии и Польши, мы видим одно разительное начало во всех этих действиях. В 16 дней Германия расправилась с Польшей, с ее вооруженными силами, нарушила стратегическое развертывание Польши. Из этого напрашивается один вывод об особых наступательных операциях. Тов. Жуков брал пример операции безотносительно от периода войны. Она могла быть (как нарисовано здесь) одной из последовательных операций. Так вот, я беру пример, когда эта операция начинается в начальный период войны, и невольно возникает вопрос о том, как противник будет воздействовать в этот период на мероприятия, связанные со стратегическим развертыванием, т. е. на отмобилизование, подачу по железным дорогам моб-ресурсов, сосредоточение и развертывание. Этот начальный период войны явится наиболее ответственным с точки зрения влияния противника на то, чтобы не дать возможность планомерно его провести.
Я этот вопрос, товарищи, поднимаю потому, что порой сталкиваешься с некоторыми выводами, по-видимому, очень поспешными. Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы» [3]. Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей.
Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения, и помешать ему в этом.
Вопрос о начальном периоде войны должен быть поставлен для организации особого рода наступательных операций. Это будут операции начального периода, когда армии противника не закончили еще сосредоточение и не готовы для развертывания. Это операции вторжения для решения целого ряда особых задач. И на сегодня эти задачи остаются и должны быть разрешены. Это воздействие крупными авиационными и, может быть, механизированными силами, пока противник не подготовился к решительным действиям, на его отмобилизование, сосредоточение и развертывание для того, чтобы сорвать их, отнести сосредоточение вглубь территории, оттянуть время. Этот вид операции будет, конечно, носить особый характер.» (РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 56, л. 53–58. Выступление начальника штаба ПрибОВО генерал-лейтенанта П. С. Кленова на совещании в декабре 1940 года. Есть в интернете.)
