Секретный фронт Генерального штаба. Книга о военной разведке. 1940-1942 - Лота Владимир Иванович (читать книги без .TXT) 📗
В период с 25 января по 21 февраля 1941 года Развед-управление организовало и провело сборы начальников разведотделов штабов военных округов. Были проведены и другие сложные мероприятия, связанные с организацией перехода военной разведки к работе в чрезвычайных условиях. Под чрезвычайными условиями в Разведуправ-лении понималась только одно — война. В тот напряженный период военным разведчикам удалось сделать немало. По оценке генерал-лейтенанта М. А. Мильштейна, который после войны был начальником кафедры разведки Академии Генерального штаба, военная разведка, несмотря на потери, понесенные в годы репрессий, перед войной «не только восстановила свои прежние связи, но и превратилась в одну из самых сильных, если не сильнейшую военную разведку в мире». М. А. Мильштейн накануне и в годы войны работал в Разведуправлении Красной Армии, представлял интересы ГРУ на совещаниях, которые проводил Л. П. Берия, добиваясь активизации работы советской разведки по добыванию сведений о производстве атомного оружия в США.
Глава пятая. И день, и час вторжения…
Разведуправление регулярно докладывало о наращивании группировки немецких войск вблизи границ с СССР: по данным на 4 апреля 1941 года — до 83–84 дивизий, на 25 апреля — до 95—100 дивизий, на 5 мая — до 103–107 дивизий и на 1 июня — 120–122 дивизии.
17 апреля 1941 года Разведуправление подготовило специальное сообщение для высшего политического и военного руководства страны: «Война между Германией и СССР, судя по ведущейся подготовке, не исключена уже в ближайшее время».
7 мая 1941 года были доложены данные о том, что германское Верховное командование отдало приказ о полной подготовке театра военных действий на Востоке к 1 июня 1941 года.
9 мая 1941 года военный атташе в Германии генерал Тупиков доложил наркому обороны Тимошенко и начальнику Генштаба Жукову о плане возможных действий немецкой армии против СССР. В докладе указывалось, что разгром Красной Армии немцы планируют провести в 1–1,5 месяца с выходом на меридиан Москвы.
31 мая 1941 года Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко и Жукову в очередном спецсообщении военной разведки были доложены общий боевой состав германской армии, распределение войск против Англии и СССР, группировка немецких войск против Прибалтийского и Западного военных округов, а также против Киевского Особого военного округа.
Можно сделать только один вывод, что уже к марту 1941 года военная разведка достаточно полно и своевременно сообщала о подготовке Германии к войне против СССР и планы нападения.
Так же последовательно и непрерывно докладывалось о возможных сроках нападения:
— 31 декабря 1940 года из Бухареста — война начнется весной 1941 года.
— 22 февраля 1941 года из Белграда — война начнется в июне 1941 года.
— 15 марта из Бухареста — война начнется в июне 1941 года.
— 19 марта из Берлина — нападение планируется между 15 мая и 15 июня 1941 года.
— 4 мая из Бухареста — начало войны намечено на середину июня 1941 года.
— 22 мая из Берлина — нападение ожидается 15 июня.
— 16 июня из Берлина — нападение назначено на 22–25 июня.
Значительное место в «Перечне…» занимают донесения источника «X». Под этим псевдонимом в данном документе числился сотрудник немецкого посольства в Москве Герхард Кегель [63]. С этим источником работал полковник К. Б. Леонтьев. От источника «X» (в других документах он упоминается под псевдонимом «ХВЦ») было получено более ста донесений, 20 из них включены в «Перечень…» и доложены по мере поступления высшему политическому и военному руководству СССР. Все донесения Герхарда Кегеля, переданные полковнику К. Леонтьеву, должны были привлечь внимание И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. К. Жукова и других членов советского правительства. Вот некоторые из них.
В начале февраля 1941 года Кегель передал Леонтьеву сообщение, где говорилось, что на границе с СССР Германия сосредоточила такое количество «войск, которое больше, чем необходимо для защиты границы». Источник также сообщил, что «в восточных городах Германии идет усиленное укрепление системы противовоздушной обороны».
В конце марта Г. Кегель передал К. Леонтьеву сведения о закрытом брифинге, устроенном Гитлером для особо доверенных редакторов нацистских газет. По данным Кегеля, на этой встрече с журналистами Гитлер «запретил писать что-либо об СССР», заявил, что советско-германский договор уже не соответствует интересам Германии и «надо подготовить общественное мнение к изменению политики Германии в отношении СССР».
Далее Кегель сообщал, что в кругах НСДАП господствует мнение: если «Германия в ближайшее время не достигнет решительной победы над Англией, то Германия выступит против СССР…», «считают, что Германия должна в июне выступить против СССР».
Следует отметить, что это сообщение Кегеля полковник Леонтьев доставил в Центр 27 марта 1941 года.
29 апреля Г. Кегель сообщил К. Леонтьеву о том, что германский военный атташе в СССР убежден, что немцы рассчитывают всю операцию против СССР провести за четыре недели, захватить Москву, Ленинград, Киев и Одессу. Предупреждая К. Леонтьева о грозящей опасности, Г. Кегель говорил о том, что «гитлеровцы совершенно открыто готовят общественное мнение Германии против СССР».
Через день во время очередной встречи с разведчиком Г. Кегель сообщил ему, что германский посол Фридрих фон Шуленбург, побывавший в апреле 1941 года в Берлине, больше часа ждал приема у Гитлера. Беседа протекала холодно. Посол сказал фюреру, что он не может поверить в то, что Россия когда-нибудь нападет на Германию. Гитлер ответил: «Вести войну с Россией я не собираюсь». Обрадованный посол, прибыв в Москву, рассказал дипломатам своей миссии о встрече с фюрером. Наблюдательный и опытный Герхард Кегель сделал другой вывод. Он считал, что Гитлер дезинформировал своего посла. «Точно такая же ситуация, — сказал Кегель советскому разведчику, — сложилась в 1939 году в Варшаве, когда посол Мольтке за шесть недель до вторжения Германии в Польшу был вызван в Берлин. Тогда Гитлер тоже сказал, что он не собирается нападать на Польшу» [64].
Г. Кегель, хорошо знавший особенности дипломатических правил германского министерства иностранных дел, заключил, что «вопрос о войне Германии против СССР окончательно решен».
Сведения, переданные Герхардом Кегелем полковнику К. Б. Леонтьеву, имели исключительную ценность для советской военной разведки, так как отражали истинное отношение руководства министерства иностранных дел и министерства внешней торговли Германии к Советскому Союзу. Кегель изнутри видел все, что скрывалось за кулисами советско-германского пакта 1939 года. Более того, он имел возможность общаться и с Вальтером Шел-ленбергом, руководителем политической разведки Германии. Откровенные высказывания Шелленберга о предстоящей войне Германии против СССР Кегель также сообщил полковнику К. Б. Леонтьеву [65].
Последующие сообщения Герхарда Кегеля только конкретизировали нарастание угрозы. 7 мая он передал Леонтьеву донесение: «Верховное командование отдало приказ закончить подготовку театра войны и сосредоточение войск на Востоке к 2 июня 1941 года».
По данным Кегеля, полученным им от военного атташе Германии в СССР, «количество войск после сосредоточения: Восточная Пруссия — 2 млн человек; бывшая Польша— 3 млн человек; Венгрия и Балканы — 2 млн человек. Таким образом, против СССР должно быть сосредоточено до 7 млн войск».
1 мая полковник К. Леонтьев дважды встречался с Г. Кегелем. На второй встрече источник сообщил о том, что Гитлер принял окончательное решение начать войну против СССР.
В июне 1941 года полковник К. Б. Леонтьев провел с Г. Кегелем 9 встреч. На каждой из них разведчик получал сведения, имевшие особую важность для оценки состояния советско-германских отношений. На основе этих сведений готовились срочные доклады, которые направлялись И. В. Сталину, В. М. Молотову, наркому обороны С. К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба Г. К. Жукову.
