Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов” - Арбузов Владимир Васильевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
В роскошно отделанном новом городском театре спектакль начался Русским Гимном, а по окончании спектакля наш гимн был пропет под аккомпанемент оркестра примадонною Rachel van Lier с чисто русским акцентом. После спектакля мы все были приглашены в фойе театра, где муниципалитетом был устроен банкет, на котором после тоста за Его Императорское Величество Государя Императора произнесено много других, выражавших живейшие симпатии французов к русскому народу, войску и флоту.
Задержанный приготовленным для нас праздником, от которого я никак не мог уклониться, я полагал сняться с якоря вчера вечером, но по неготовности расчета с поставщиком ранее захода солнца я был вынужден остаться на рейде до сего утра. В течение последних дней мы имели почти постоянный штиль с пасмурностью. Со вчерашнего же вечера погода прояснилась и начались легкие SW ветры. Состояние здоровья команды весьма удовлетворительно.
От 22 октября 1888 г.
Вверенный мне крейсер вышел из Шербурга в 8 час. 30 мин. утра 14 октября, отсалютовал контр-адмиральскому флагу и был приветствован со стоящих на рейде судов людьми, посланными на вахты и кричавшими “ура”. Переход в Плимут совершен при весьма благоприятных обстоятельствах, начавшийся с полночи легкий SW расчистил пасмурность, облекавшую горизонт в течение трех последних дней и дал возможность без малейшей задержки рассмотреть английский берег с приметными на нем маяками и знаками, и в 9 час. 30 мин. того же вечера, имея лоцмана на судне, мы вошли на Плимутский рейд и стали на якорь на глубине 7 1/2 сажень.
15 октября я ездил в Девонпорт с визитом к главному командиру адмиралу Sir Yohn Hay и капитану над портом контр-адмиралу Sir W. Hunt Grubbe. Оба они в этот же день после полдня отдали мне визиты почти одновременно. Адмирал обошел и осмотрел все судно с большим вниманием и по пути указывал сопровождавшим его офицерам на различные новинки, еще не введенные на новейших английских судах, но достойные подражанию.
А особенного его внимания заслужили объясненная ему система электрического освещения, вентиляции и подача снарядов, разработанная у пас гораздо практичнее, чем на “Imperieuse”. В тот же вечер я, по приглашению адмирала Sir Y. Hay, обедал у него в Девонпорте и получил разрешение осмотреть вместе со своими офицерами Адмиралтейства в Девонпорте и Кейгаме. Так как эти дни шел почти непрерывный дождь, то нам удалось воспользоваться этим разрешением лишь во вторник. С особенным вниманием нам удалось рассмотреть доделывающийся в Кейгаме броненосец “Aurora” и совсем готовый, в ожидании команды “Undaunted”, оба того же типа, что и “Orlando”, почти без изменений. Нам показывали все весьма охотно, представляя самим доглядывать и осматриваться, но, к сожалению, провожавшие нас не могли удовлетворить большей части наших вопросов, потому что сами их не знали.
Во время нашей стоянки на здешнем рейде мы приняли 750 тонн угля по цене 18 шиллингов за тонну. Здоровье команды не оставляет желать ничего лучшего. Выпавшие на долю их необыкновенно тяжелые работы по окончательному снаряжению крейсера, особенно в течение последнего месяца перед уходом из Кронштадта, только благодаря особой заботливости старшего офицера о соразмерном распределении труда и об уделении достаточного и своевременного отдыха для команды, не оставили никаких следов, и команда теперь уже приняла здоровый и бодрый вид, вызывающий удивление и зависть иностранцев. Число больных на крейсере еще ни разу не превышало 1%, а теперь их трое, из которых один уже 20-й день с нарывом на руке. Но и тот поправляется.
Вся наша команда перебывала на берегу во всех трех посещенных нами портах, и везде вела себя отлично и возвращалась очень исправно; и в Киле, в день нашего ухода, я имел удовольствие выслушать по этому поводу весьма лестный отзыв главного командира адмирала Ф. Бланке; да и здесь ни разу не было ни опоздавших, ни нетрезвых.
По пути к Мысу Доброй Надежды, куда полагаю прийти в начале декабря, я намерен зайти на острова Зеленого мыса в Порто Гранде, для пополнения запаса угля. На переходах между Кронштадтом и Плимутом наши машины действовали в течение I12 часов паром из 5 котлов и 82 часа — из 9 котлов; на все это, как сказалось по проверке остатков, издержано 620 тонн угля, что по расчету составляет средний расход угля на каждый котел по 30 пудов в час.
Вчера. 21-го октября, убедившись в справедливости распространившегося здесь слуха о крушении царского поезда близ станции Борки и о чудесном спасении Их Императорских Величеств от явной опасности, я сообщил об этом при собрании команды, которая с восторженными криками встретила эту последнюю новость, и затем мы торжественно отслужили благодарственный молебен с коленопреклонением.
От 11 ноября 1888 г
Четырехдневной стоянкой на Фунгальском рейде мы воспользовались, главным образом, для исправления штуртросной цепи Галля, которую укоротили на пару звеньев; кроме того, обмылись от соли, обсушились и проветрили палубы и жилые помещения, не раскупоривавшиеся в течение целой недели, и отчистили все железо, поржавевшее на последнем переходе; кое-где подкрасились и вообще привели судно в приличный вид.
29 октября, по просьбе русских, проживающих на Мадере, нашим священником с певчими отслужен на даче Ушкова торжественно благодарственный молебен по поводу спасения жизни Государя Императора и его Августейшего семейства при крушении поезда. К молебствию, кроме наших и французских офицеров с фрегата “Resolue”. собрались губернатор с главными представителями власти на Мадере и иностранные консулы с семействами. После молебна я с тремя офицерами и большая часть присутствовавших были у губернатора на парадном приеме и на завтраке по этому случаю.
30-го числа все члены русской колонии на Мадере собрались на крейсере к обедне, и некоторые приобщились Св. Тайне. 31-го октября, желая отблагодарить губернатора за его внимание и тамошнее общество за оказанное нам радушие, мы устроили на крейсере прием, а во вторник 1-го ноября после полдня мы вышли с Мадеры для продолжения своего плавания по назначению. Во время стоянки в Фунгале мы приобрели покупкой 370 ведер красного вина для команды по 1 руб. 28 коп за ведро и свежую провизию, платя по 5 руб. 12,29 коп. за пуд мяса, по 2,87 коп. за пуд зелени и по 3 руб. 27,8 коп. за пуд белого хлеба; за пресную воду брали по 3 руб. 50 коп. за тонну. Угля мы не брали, но я узнал, что за тонн виллийского угля, с погрузкой в судно, в Фунгале платят теперь по 24 шилинга; эта цена несколько выше нормальной вследствие стачки углекопов в Англии. Переход с Мадеры до Porto-Grande. 1042 миль, сделан при ровном попутном ветре, силою от 3 до 4 баллов, под парами в трех котлах и под всеми парусами в 118 часов, со средней скоростью 8,8 узла.
Чтобы проверить установившееся у нас мнение, будто большие двухвинтовые суда вовсе не способны ходить под одними парусами, я однажды при полном бакштаге, силою не более 3 баллов, находясь под всеми прямыми парусами, кроме грота, остановил машину и по прошествии часа точно измерил скорость хода, которая оказалась в 3 3/4 узла; затем, выделив два котла, оставил машину действовать под парами из одного лишь котла, для преодоления сопротивления поверхностей лопастей винтов. Машина при этом оказалась способной делать по 21 обороту в минуту, и с этой скоростью пары держались исправно и без особых усилий. Крейсер пошел со скоростью 4 1/2 узлов. Пришлось нам пожалеть о том, что парусность, от которой, правда, и не ожидалось никакой пользы, и потому уменьшенная донельзя, оказалась маловатой. А сила ветра была такая, при которой можно было бы нести все лисели, включая и унтер-лисели. На основании этого опыта я смею полагать, что крейсера “Память Азова” и “Адмирал Корнилов” для переходов океанами и для крейсерства могли бы с выгодой носить полную, соответствующую их величине, парусность. За весь последний переход от Мадеры до Порто-Гранде, правда, весьма благоприятный, в действительности издержано на действие машин, на освещение и опреснение воды всего лишь 140 тонн
