Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы - Дейниченко Петр Геннадьевич (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Осенью 1633 года русские войска под Смоленском сами оказались как бы в осаде — поляки перерезали дороги в центр страны и уничтожили запасы продовольствия. Оказать помощь Шеину не было никакой возможности — необходимо было сдерживать крымских татар, которые воспользовались случаем и разоряли южные районы страны. Армия Шеина несла тяжелые потери. В середине февраля 1634 года воевода вынужден был принять предложение Владислава о капитуляции. Русскому войску было позволено отступить со знаменами и личным оружием. Шеин спас лишь малую часть своей армии — около 8 тысяч человек. В Москве его осудили как изменника и казнили. Против Шеина говорило и то, что после Смоленска поляки терпели одни неудачи. В марте 1634 года, как раз когда в Москве решали участь Шеина, поляки сами запросили мира — причиной тому стало появление на границе Польши турецкого войска. В мае Россия и Польша подписали мирное соглашение (Поляновский мир). Король Владислав отказался от претензий на московский престол, но Смоленск и Северская земля остались в польском владении, а Москва вынуждена была заплатить Владиславу 20 тысяч рублей. На первый взгляд, Поляновский мир был невыгоден для России. Но, заключив его, страна впервые за долгое время по-настоящему вышла из состояния войны.
Более, чем поляков, в Москве страшились удара с юга. До сих пор его удавалось избегать благодаря искусному маневрированию между Крымским ханством, Османской империей и казаками. Всякий разбой казаков в Крыму и Турции считали провокацией со стороны России. Москва отделывалась заверениями, что непременно приструнит казаков, но продолжала снабжать их продовольствием и боеприпасами. В Москве предпочитали смотреть сквозь пальцы, как ее беспокойные подданные грабят черноморские города, тем самым подрывая мощь опасных южных соседей. Но в 1637 году казаки преподнесли сюрприз. Они убили турецкого посла Фому Кантакузина и захватили турецкую крепость Азов, вырезав все мусульманское население. Потеря крепости нанесла серьезный ущерб турецким интересам в Северном Причерноморье, поскольку Азов перекрывал казакам путь в Черное море. Убийство посла вызвало международный скандал.
Поначалу из-за этого в Москве ожидали большой войны с Турцией. Царь тут же направил султану грамоту, где говорилось, что Азов казаки взяли без его ведома, но это не помогло. По приказу султана крымские татары разорили южную окраину России, официально уведомив Москву, что мстят за Азов, и пообещав повторить набег на следующий год. Но до 1639 года Турция воевала с Персией, потом умер султан, и лишь в мае 1641 года новый султан Ибрагим I двинул на Азов 240-тысячное войско с сотней осадных орудий; казаков же в крепости было не более 6 тысяч. Как ни удивительно, все попытки турок взять крепость кончились полным провалом — в сентябре они сняли осаду. Казаки понимали, что еще одного такого удара им не выдержать, и обратились в Москву с просьбой оказать им военную помощь и принять у них крепость.
Чтобы решить судьбу Азова, царь Михаил в начале 1642 года созвал Земский собор. Все понимали, что помощь казакам приведет к немедленной войне с Турцией. Несмотря на то что дворянство и служилые люди высказались в поддержку войны, победило желание сохранить мир с Турцией — казакам повелели покинуть Азов. Они ушли оттуда, оставив груды развалин. Турецкий султан удовлетворился объяснением, что московское правительство над казаками не властно, и богатыми подарками.
Угроза войны заставила Россию бросить все силы на укрепление южной границы. Началось создание Белгородской засечной черты. Там было построено 18 крепостей и два укрепрайона с системой валов и засек. Новые укрепления не только отодвинули границу далеко к югу, но и позволили ввести в сельскохозяйственный оборот бескрайние просторы Дикого поля. Продолжались и военные реформы. В начале 1640-х годов в России впервые появилось регулярное войско, сформированное по европейскому образцу.
В 1645 году Михаил Федорович скончался после тяжелой болезни. Престол перешел к его сыну, 16-летнему Алексею. Снова, как и в 1613 году, русский трон занял неопытный юноша. Умирая, отец вверил его заботам боярина Бориса Морозова, который долгие годы был воспитателем царевича. Опасаясь появления неожиданных претендентов, Морозов сразу же созвал Земский собор, утвердивший Алексея на престоле.
Вскоре после смерти отца Алексей лишился и матери. Теперь Морозов оказывал на осиротевшего царя огромное влияние. Не удивительно, что скоро он сделался фактическим правителем при молодом государе. Однако второй Борис Годунов или Филарет из него не получился.
Соборное уложение
После тридцати лет правления Михаила Россия вышла из разрухи. Сельское хозяйство удалось привести в относительный порядок, осваивались новые плодородные земли на юге, во многих местах строились заводы, развивалась торговля. С соседями был мир, русские проникли далеко в Сибирь и вышли к Тихому океану. Государь правил, советуясь с боярами и с выборными «от всея земли». Обошлось даже без массового голода и эпидемий. И все же народ роптал.
Для недовольства были серьезные основания — население все больше нищало. Создавая систему обороны, приглашая иностранных специалистов, осваивая новые земли, правительство, не задумываясь, пополняло казну за счет своих подданных. Но если в начале правления Михаила люди готовы были отдать последнее во имя спасения отечества, то теперь неподъемные подати вызывали все большее возмущение.
Смена царя вызвала надежду на облегчение. Но его не последовало. Напротив, в 1646 году правительство ужесточило налоговую политику. Власти старались учесть все податное население, вводили все новые налоги и сборы. Платить приходилось все время — оброки, деньги на выкуп пленных, деньги стрелецкие, деньги в подмогу подьячим, сторожам, палачам, вплоть до платы за право черпать зимой воду из проруби.
Царь Алексей Михайлович. Неизвестный художник. 2-я пол. XVII в.
Разумеется, доведенные до крайности подданные начинали прибегать к разным уловкам, последней из которых было бегство. Бежали куда угодно — в Сибирь, в Польшу, в казаки, благо правительство все не решалось ввести сыск беглых. Лет через 10–15 беглый мог потихоньку вернуться на родину и пристроиться где-нибудь на новом месте, тем более что прежний помещик его, если он не был крупным земельным магнатом, к тому времени мог уже сам пойти по миру.
Поэтому казна больше надеялась на косвенные налоги. Уклониться от них было практически невозможно. Последней каплей стала пошлина на соль, введенная в марте 1646 года. Изобрел ее дьяк Назарий Чистой, входивший в ближайшее окружение Алексея Михайловича. Намерения у правительства были самые благие: в указе говорилось, что соляная пошлина будет всем ровна и лишнего платить никому не придется, в отличие от стрелецких и ямских денег, которые платить «иным тяжело, а иным легко… а иные и не платят, потому что ни в разряде списках, ни в писцовых книгах имен их нет». Но правительство слишком резко подняло цену — с 13 до 33 копеек за пуд. В результате продажа соли резко сократилась. На Волге сгнили тысячи пудов рыбы, засолка которой обошлась бы втридорога. Почти сразу по всей стране начались массовые волнения.
Царица Мария Ильинична, первая жена Алексея Михайловича. Рисунок нач. XX в.
Приближенные Алексея Михайловича недооценили угрозу. Они по-прежнему с увлечением проводили различные полезные государственные меры: продолжалось строительство Белгородской засечной черты, которую решили продлить до Симбирска, шли переговоры с Польшей о совместных действиях в борьбе против Крыма. Подготовка к войне требовала дополнительных расходов — нужно было закупать за границей вооружение, обеспечивать дипломатическую поддержку. Добиться благосклонности иностранных держав в то время можно было, предоставив их купцам и промышленникам всевозможные льготы. Правительство шло на это, невзирая на недовольство, которое вызывало в народе засилье иноземцев. Не забывали приближенные государя и о своем кармане — за годы правления Михаила Романова вокруг него сложился устойчивый круг лиц, использовавших свое положение для того, чтобы набивать себе карманы. Первым из них был боярин Морозов, за двадцать лет едва ли не стократно увеличивший свое состояние.
