Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам - Черток Борис Евсеевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Королев настоял, и Госкомиссия отправила в Якутию поисковую группу во главе с Арвидом Палло. Этот ветеран ракетной техники воистину прошел через «огонь, воду и медные трубы» с Королевым еще в РНИИ, потом с нами во время войны в Билимбае, со мной и Исаевым в Германии, снова с Королевым в Подлипках. Теперь ему предстояло найти в безлюдной Якутии при 40°С ниже нуля остатки космического корабля. В его группу входил специалист по обезвреживанию заряда АПО и, на всякий случай, представитель Института авиационной медицины. Местные власти и авиация выполняли с большой готовностью все требования Палло. Вскоре поисковые вертолеты обнаружили по указанной им трассе недалеко от городка Тура цветные парашюты.
Спускаемый аппарат лежал невредимый.
Группа Палло с большой осторожностью приступила к открытию люков и разъединению всех электрических цепей, памятуя поговорку, что «сапер ошибается только один раз». Катапульта не выбросила контейнер с собаками из спускаемого аппарата. Этот случайный отказ спас жизнь собакам — внутри защищенного теплоизоляцией СА они себя отлично чувствовали, несмотря на четырехдневное ожидание при сорокаградусном якутском морозе.
Собаки были извлечены, завернуты в тулуп и срочно отправлены в Москву как самый ценный груз. Палло еще несколько дней руководил эвакуацией спускаемого аппарата с помощью вертолетов.
По поводу этого пуска никаких официальных публикаций не было. Шутка и Комета, несмотря на героическое поведение при аварийной посадке, не удостоились триумфа Лайки, Белки и Стрелки. Идея установки памятного обелиска на месте приземления Белки и Стрелки была отклонена в аппарате ЦК. Кто-то, не потерявший чувства юмора, заметил, что «лучше поставить памятник всем собакам, которых вы загубили, и на мраморе высечь черные даты аварийных пусков».
Так заканчивался високосный 1960 год.
Всего три года прошло с начала космической эры. За последний год мы осуществили девять попыток космических пусков: две по Луне, две по Марсу, пять по программе будущего «Востока».
Только в трех из девяти мы вывели аппараты в космос и только в одном из девяти пусков можно считать выполненной предусмотренную программу без серьезных отклонений. Шесть неудач по вине ракет-носителей, одна по вине земного руководства (это первый корабль-спутник) и одна из-за дефекта в системе управления корабля при торможении.
Итоги года обсуждались на различных административных и партийно-хозяйственных уровнях. В отчетном докладе на своем активе я приводил в стиле жесткой критики большой перечень наших ошибок. При этом называл фамилии виновных и ответственных руководителей.
В те годы самокритика была лучшим методом профилактики от партийной и административной критики сверху. Но в нашем коллективе, собравшем действительных энтузиастов и даже фанатиков, преобладала атмосфера взаимного доверия и быстрого реагирования на все происшествия. В ответ на мою критику посыпались не жалостные оправдания, а совершенно конкретные сообщения о том, что уже сделано, чтобы было «лучше, надежней и безопасней». Сыпались предложения по укреплению приборного производства, обвинения в адрес смежников, критика проектантов, справедливые требования дать время для наземной отработки.
Никакой растерянности и пессимизма! После каждого совещания, сопровождавшегося острой полемикой, расходились с уверенностью, что дальше все пойдет хорошо.
Впереди были годы побед и тяжелых поражений.
НОВЫЕ ЗАДАЧИ И СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
Создание кораблей-спутников оказалось не только технически, но и организационно новой и сложной задачей.
В течение первого ракетного десятилетия не менее 90% научно-технических проблем находились в компетенции первого Совета главных конструкторов. Вокруг этого Совета образовалась своего рода замкнутая «ракетная каста» ученых, инженеров, производств, баллистических центров, испытательных полигонов. Приступая к разработке программы пилотируемого полета, мы поняли необходимость существенного расширения нашей кооперации.
Программа создания космических аппаратов для полета человека была разработана в ОКБ-1. В разработке программы участвовало много людей, но душой — фактическим автором — был Королев.
Для реализации задуманного плана отработки аппаратов и всех обеспечивающих систем по этой теме было тщательно подготовлено и выпущено в мае 1959 года первое постановление правительства. В постановлении были перечислены основные исполнители.
Исполнители не всегда принимали наши предложения с энтузиазмом. Приходилось иногда прилагать немало усилий, чтобы нужный главный конструктор был записан в постановление правительства.
Космические пуски 1957-1959 годов, первые лунники показали, что новые задачи выходят за сферу деятельности интересов и возможностей первой исторической шестерки главных.
Прорыв монополии «большой шестерки» совершили первыми молодые радиоинженеры. Конкуренты по радиотехническим проблемам, не признававшие монополию НИИ-885, воспользовались обилием новых задач и смело вторглись в сферу деятельности Рязанского, который не имел возможности своими силами охватить быстро расширяющийся фронт работ.
Алексей Богомолов, приняв от академика Котельникова руководство радиоколлективом МЭИ, организовал ОКБ, которое приступило к созданию новых систем телеметрии и контроля траектории.
Для передачи на борт третьего спутника, а впоследствии и всех кораблей-спутников, многочисленных радиокоманд управления потребовалась специальная помехозащищенная командная радиолиния. Эту задачу решал в НИИ-648 главный конструктор Армен Мнацаканян.
Космическое телевидение обзавелось своей собственной радиолинией и превратилось в необходимую принадлежность всех космических кораблей. Директор НИИ-380 Игорь Александрович Росселевич и два главных разработчика, Валик и Брацлавец, были обязательными подотчетными и ответственными лицами в каждом телевизионном сеансе.
НИИ— 695 и его главный конструктор Юрий Быков получили все права на создание специальной радиопереговорной линии, наземные станции которой со времен полета Гагарина известны всему миру позывными «Заря». Быков разработал коротковолновую систему оперативной телеметрии «Сигнал» и пеленгацию для поиска спускаемого аппарата. Каждая из радиосистем оснащала своими станциями наземные пункты командно-измерительного комплекса.
Вслед за монополией на радиосистемы была нарушена и монополия Глушко на разработку двигателей. Первым это сделал Алексей Исаев, создав двигатель для ракеты Р-11. Тогда, в 1954 году, Глушко не обиделся. Но уже на Р-7 в его двигательную систему вклинивается ученик Исаева — Михаил Мельников, разработавший рулевые двигатели. Затем появляется Косберг, разработчик двигательной установки третьей ступени, и снова Мельников, осиливший двигатель для четвертой ступени той же Р-7 («изделие 8К78»).
Как только королевское ОКБ-1 начало проектировать пилотируемый аппарат, возникла проблема тормозного ракетного двигателя. Тяга тормозного двигателя должна быть направлена против вектора орбитальной скорости космического аппарата. Только после выдачи двигателем тормозного импульса аппарат сойдет с орбиты и войдет в атмосферу. Тормозящее действие атмосферы уберет остальную часть энергии, которую ракета-носитель передала аппарату при выводе его в космос. Для разработки системы возврата пилотируемого аппарата на Землю необходимы были еще два главных конструктора — тормозной двигательной установки и парашютной системы приземления.
Новые главные конструкторы, новые организации быстро вовлекались в нашу кипучую деятельность, соблазнившись увлекательной перспективой. Если не было доброй воли, действовала дипломатия Королева и только в крайних случаях принуждение сверху.
В те годы Королев не имел модного впоследствии звания Генерального конструктора. Он был главным среди остальных главных. Его авторитет держался не на звании и не на должности.
Начиная эру пилотируемого космоса, он обязан был, не разрушая старого Совета из шестерки главных, привлечь к работе с правом решающего голоса по крайней мере еще 15 человек, в том числе Келдыша, главных конструкторов новых систем, руководителей командно-измерительного комплекса, баллистических центров, Института авиационной медицины, командование Военно-Воздушных Сил.
