Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах - Синдаловский Наум Александрович (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Но не только юбилейными праздниками отмечена фольклорная летопись Петербурга последних лет. В 1995 году скоропостижно скончался митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн. По официальной версии православной церкви, отец Иоанн отошел в мир иной, как и положено истинному христианину, в собственной постели, в своей резиденции, исповедовавшись перед смертью. На самом деле, по свидетельству многочисленных средств массовой информации того времени, митрополит скончался на глазах многих людей прямо во время презентации нового петербургского отеля «Северная корона». Смерть его произошла, прямо скажем, при весьма странных обстоятельствах. Владыко, как уверяют многие близкие к нему люди, находился в полном здравии и хорошо выглядел, что не преминул отметить подошедший к нему для приветствия мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Затем к митрополиту подошла супруга Анатолия Александровича Людмила Нарусова. Отец Иоанн осенил ее крестным знамением, и в этот момент «сразу же стал крениться и в конце концов упал на пол». Иоанна похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Заговорили о неком знаке, «поданном свыше супруге мэра госпоже Нарусовой».
В 1997 году умер Михаил Константинович Аникушин, скульптор, который превыше всего ставил традиции петербургского монументального ваяния, для которого уличная скульптура всегда была элементом градостроения. Смерть его окутана некой тайной. В Петербурге ходили упорные слухи, что он стал жертвой криминальной разборки. Во всяком случае, сам скульптор накануне смерти будто бы утверждал, что конкурс на создание мемориального комплекса на Поклонной горе в Москве выиграл он, а работу почему-то поручили Зурабу Церетели.
Петербургские улицы, словно выставочные залы, начали заполняться памятниками, художественные достоинства которых для многих петербуржцев оставались спорными. На Малой Конюшенной улице, почему-то по личной инициативе начальника петербургского управления МВД генерала Пониделко, был установлен памятник Городовому. Почему именно ему так необходимо было установить памятник в самом центре Петербурга, остается тайной. Говорят, что даже губернатор Яковлев был смущен видом бронзового красавца в натуральную величину с «выпирающими из лосин лядвами, вызывающими прямой интерес у парочек, припозднившихся после встреч в Екатерининском садике». «Поставь его себе на свой… садовый участок», – будто бы в сердцах прошептал Яковлев в лицо генералу. Тайной остается и натурщик, который позировал скульптору А. С. Чаркину при работе над памятником. Городской фольклор выдвинул версию, что им мог быть только Никита Михалков – столь очевидно сходство скульптуры со знакомым образом известного режиссера. В народе ее так и называют: Памятник Никите Михалкову.
Там же на Малой Конюшенной установлен и памятник Гоголю – грустная фигура писателя, заключенного в тесную клетку ограды, фонарей, деревьев, сквозь которую он исподлобья наблюдает суету Невского проспекта. В Петербурге немедленно родилась легенда: будто бы это памятник известному питерскому «авторитету» Владимиру Кумарину, который смотрит в сторону Казанского собора, потому что бросил вызов так называемым «казанским». И одной руки у Гоголя не видно, а Кумарин и в самом деле во время одной из бандитских разборок потерял руку. При этом вспоминали весну 1995 года, когда погиб еще один питерский «авторитет» по прозвищу Марадона. Если верить фольклору, еще тогда бандиты собирались установить ему памятник. Тогдашняя попытка успехом не увенчалась. Действовать в открытую было уже небезопасно. Так что идея установки памятника великому русскому писателю, похоже, оказалась весьма кстати.
Кажется, наиболее удачным оказался памятник Федору Михайловичу Достоевскому вблизи станции метро «Владимирская». Но и вокруг него складывается мифология весьма характерного свойства. Видимо, сказывается атмосфера соседнего Кузнечного рынка. Питерские алкоголики облюбовали скверик возле памятника для своих встреч. А Федора Михайловича прозвали «Третьим». Откупоривая бутылку, они всегда могли рассчитывать на то, что «защитник всех униженных и оскорбленных отказаться не может».
Вблизи Сампсониевского собора, в ограде которого погребены многие петербургские зодчие XVIII века, по проекту скульптора и художника Михаила Шемякина был установлен Памятник первостроителям и архитекторам Петербурга. Но вскоре он был разграблен. Все бронзовые детали, в том числе стол и стулья, были вывезены злоумышленниками По одной версии, для сдачи в металлолом, по другой – назло Шемякину, который будто бы по одному меткому определению «шемякинизировал» Петербург. Впрочем, там же в свое время стояла на пьедестале бронзовая голова Карла Маркса, которая тоже исчезла. Правда, есть легенда, что питерские коммунисты, опасаясь, что памятник основоположнику могут снять по официальному распоряжению, спрятали его, надеясь на лучшие времена.
Появился в Петербурге и памятник знаменитому герою питерского фольклора Чижику-пыжику. Вокруг него сразу же сложилась новая традиция. Туристы бросают на крошечный пьедестал памятника монетки, уверенные в том, что если они задержатся на пьедестале, то счастье, богатство или удача не обойдет их стороной. Но большинство лир, центов, пфеннигов и копеек пролетают мимо маленькой птички и оседают на дне Фонтанки. И тут вспомнили знаменитого путешественника Миклухо-Маклая, который будто бы наблюдал, как ныряльщики диких племен южных островов доставали монетки со дна моря. Говорят, что именно он завез эту традицию в Петербург. Во всяком случае, местные питерские мальчишки подхватили туземный обычай и на глазах изумленных туристов ныряют в холодные воды Фонтанки.
19 февраля 2000 года, находясь в гостях у калининградского губернатора, скоропостижно скончался первый мэр Санкт-Петербурга Анатолий Александрович Собчак. После того как на перевыборах он проиграл своему заместителю Владимиру Яковлеву, чья сомнительная избирательная кампания, по слухам, поддерживалась Москвой, Собчак подвергся неслыханной травле, не последняя роль в которой принадлежала Федеральной службе безопасности. Он был неудобен во власти и, тем более, опасен вне ее. Его безуспешно пытались обвинить в коррупции и в каких-то махинациях с квартирами. Обстановка была такая, что он был вынужден на какое-то время покинуть страну. Но как только политическая ситуация в стране изменилась, Собчак тут же вернулся в Россию и активно включился в общественную жизнь. Но теперь уже не выдержало сердце. Накануне, в петербургской квартире Собчака, у его жены Людмилы Нарусовой разбилось маленькое карманное зеркальце. Придала ли в тот момент Людмила Борисовна какое-то значение этому мистическому факту, сказать с полной достоверностью сегодня невозможно. Но на выставке под символическим названием «Угадавший время», организованной в Музее политической истории в годовщину смерти «последнего романтика в политике», как стали называть Собчака позже, это расколотое зеркальце заняло подобающее место.
Но остановить потоки грязи не удалось даже смерти. Одни говорили о том, что причиной смерти стало лекарство, несовместимое с алкоголем, которое Анатолий Александрович сам принял. Другие – что в номер, где он находился, напустили какой-то газ, а те, кому следовало оберегать Собчака, «не сразу вызвали скорую помощь». Изощреннее всех оказалась фантазия коммунистов, «у которых, как известно, с Собчаком была давняя, взаимная „любовь“». Они утверждали, что «Собчак умер в объятиях проститутки, перед тем крепко выпив и приняв таблетку виагры».
Безусловной заслугой Собчака следует считать возвращение Санкт-Петербургу его исконного исторического имени. На референдуме, инициированном им, абсолютное большинство горожан поддержало идею Собчака возвратить городу название, полученное им при рождении. Произошло это в 1991 году, ровно через трижды по 96 лет после основания Санкт-Петербурга. А, как мы уже знаем, по авестийскому зороастрийскому календарю эти годы называются годами Святого Духа.
Вместе с тем с приближением конца века и тысячелетия на Петербург обрушился очередной шквал предсказаний и пророчеств. Так было всегда, и мы об этом уже знаем. Но на этот раз, кроме привычного: «Доживет ли Петербург до своего 300-летия?» и некоего гипотетического «часа пик», который вот-вот наступит, – появились и более конкретные прогнозы. Неистощимый Павел Глоба пообещал в марте 1997 года взрыв на складе отравляющих веществ, после чего Петербург, вероятно, вымрет. Его товарищи по цеху были еще более суровы и непреклонны. Они вещали о взрыве на Ленинградской атомной электростанции, который непременно произойдет в 1989 году. Если, конечно, еще раньше не случится «падения в Балтийское море метеорита с последующим затоплением Петербурга».
