Проект Россия. Выбор пути - Автор неизвестен (полная версия книги TXT) 📗
Выключить это нельзя. Это системный эффект, который может быть исправлен только системой. Пока сохраняется демократия, изменения невозможны. Вы, ваши дети, ваши друзья, так и будете кушать ядовитую пищу, потому что она приносит прибыль ее создателям.
Может показаться, что гнем к запрету на свободное творчество. Отнюдь, запрещать творить нельзя. Практика показывает: запретительная политика в этой сфере ничего не дает. Стране нужно искусство, и оно может родиться только в свободном творческом полете. Под заказ, под «Сталинскую премию» ничего яркого не рождается. Посмотрите фильмы, сделанные придворными художниками под заказ, и убедитесь в их энергетической пустоте.
Мы понимаем задачу цензуры не в том, чтобы запрещать производить, а в том, чтобы не выпускать в широкую продажу ядовитые продукты.
Определять, что можно кушать, чего нельзя, должны не сами творцы и не сами потребители. Можно заранее сказать, они выберут «блестящее и жужжащее». Это должны делать люди другого уровня, способные в долгосрочной перспективе просчитать, во что выльется употребление той или иной пищи.
Мы снова вернулись к вопросу, на который не ответили. Кто должен определять степень полезности и вредности? Вывод парадоксален и непривычен. Получается, произведения наркоманов, извращенцев, маньяков и т. д., как бы ни были внешне они привлекательны, излучают энергию, составляющую сущность своих творцов. Их творения по необходимости меняют сознание в худшую сторону. Это своего рода Чернобыль, облучающий душу. Духовные вирусы разрушают человеческое мировоззрение и формируют сатанинское.
Вы никогда не задумывались, почему в балетных коллективах высок процент педерастов? Если из 100 пришедших танцевать балет 98 (если не 100) становятся педерастами, как вы думаете, это случайность или результат воздействия балета? Если вы полагаете, что случайность, имеете великолепную возможность объяснить, во-первых, отличие случайности от закономерности. Во-вторых, почему «случайность» не имеет такого устойчивого постоянства, например, среди художников или писателей. Если же это закономерность, мы должны констатировать – содомия является следствием искусства (балета). При всей его внешней возвышенности, оно меняет сознание юношей в худшую сторону (кстати, мы, как и подавляющее большинство граждан, не находим возвышенности в мужчинах, наряженных в колготки, танцующих с женщинами, у которых максимально подняты юбки). Грация и пластика, все это хорошо, но само по себе не показатель. Если Чикатило грациозно орудовал ножом, это не повод восхищаться им. Нужно смотреть в суть вещей, а не ограничиваться поверхностным взглядом.
Государственному, равно как и человеческому организму, нужна иммунная система. Если ее нет, организм заражается и умирает. Возражать против запрета на продажу наркотиков могут только наркоторговцы. Еще несчастные люди, которых они подсадили на наркотики. Может ли общество принимать во внимание эти возражения? Даже если они под лозунгами свободы и равенства? Сегодня нам пытаются доказать право сильнодействующих средств на существование, потому что они вызывают приятные галлюцинации. Ну не бред?
Кто против утверждения, что всякое искусство, изменяющее сознание людей в худшую сторону, должно быть уничтожено, а всякому искусству, изменяющему человеческое сознание в лучшую сторону, нужно создавать режим наибольшего благоприятствования?
Искусство должно делать человека хоть немного лучше. Народная мудрость – лучше быть мало богатым и здоровым, чем много больным и бедным. Прилагательные «мало-много» можно оценить при существительном. Мало или много чего? Сами по себе они не имеют ценности.
Требование проверять пищу, прежде чем кормить ею народ, закономерно. Контроль качества пищи всегда считался обязательным. Но вот пришла демократия и объявила: пищу для души контролировать не нужно, свобода. Началось великое отравление народа. Одни смертельно отравленные полуживые, другие в коме, иные умерли. Абсолютно здоровых практически нет.
Чтобы оправдать свои болезненные страсти, под них подводят логическую базу. Возникают целые доктрины, призванные легализовать грязь. Моменты, достойные омерзения, «перекрашиваются» в другой цвет и вводят в заблуждение многих. В ход идут любые приемы и ухищрения. Враг использует наших больных людей как агентов разрушения.
Украинский режиссер ставит спектакли, где актеры должны сначала играть голыми, потом мазать друг друга дерьмом. И все это подается как концептуальное искусство. Либеральные журналисты спрашивают, как ему удалось добиться такого доверия актеров (мазаться дерьмом и голыми ходить). Больной человек вещает о своей высокой миссии. Говорит о высоких кастингах, о том, что его не понимают на Украине и в России. Что у него заказы из Европы, и он покидает «немытую Россию». Представляете маразм ситуации? Украина и Россия не хотят мазаться в дерьме, и они немытые, а вот кто аплодирует такому, тот и мытый, и просвещенный.
В основании всего этого либеральная свобода, построенная на отрицании Бога. «Телевизионные академики», «правозащитники» и «защитники демократии» уверены – попрание нравственности, устоев общества и поедание говна есть дело вкуса, шалость и проявление свободы. Для них это никакой не порок, а так, безобидное развлечение.
Государство должно кормить душу пищей, способствующей ее здоровью. Для этого жесткая цензура рынка должна быть заменена на такую же жесткую цензуру идеи. Это на первых порах ограничит прибыль. Но при поддержке продукция здоровой духовной пищи станет вполне конкурентоспособна. Что лучше? Улица – это рынок. Родители – это Отечество.
Совместная песня, молитва и даже молчание объединяет и укрепляет народ. Это как энергия – ее не видно, но она есть. Энергия пронзает своими волнами всех поющих, и все чувствуют друг друга. Аналогично и на совместном богослужении. Люди молятся вместе, чтобы молитва приобрела другую силу. Этот эффект заметили еще древние евреи, и успешно им пользовались.
Один из показателей упадка – народ не может вместе петь песен. Сегодня у нас нет песни, слова которой знали бы все.
