Англо-Бурская война (1899—1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги бесплатно полные версии txt) 📗
«Сколько вас здесь?» — спросил Бота. «Сотня», — ответил офицер. «Неправда. Сто двадцать. Я считал, когда вы двигались». Ответ бурского лидера показывает, насколько тщательно следили за маленьким отрядом, пока он не оказался в ловушке. Передышка была очень кратковременной, поскольку через пятнадцать минут раздались выстрелы орудий Уайта. Остаётся вопрос: могло ли подкрепление прибыть раньше? Но не возникает никаких сомнений или вопросов относительно действий охранников. Они держались до последнего патрона. Полковник Лаинг, три офицера, а также шестнадцать солдат были убиты, четыре офицера и двадцать два солдата были ранены. Большое количество погибших обусловлено смертоносными свойствами бурских пуль. У подразделения не осталось ни одной лошади, которая не была бы ранена, и трофеями победителей, поскольку они не могли увести с собой пленных, стало исключительно оружие. Стоит упомянуть, что раненые британцы были отправлены через порядки буров в Хейлброн, без охраны. То что они без помех прибыли туда, объясняется терпимостью врага, а также тактом и энергией капитана медицинской службы Портера, который командовал конвоем.
Воодушевлённый этим скромным успехом, а также известием, что Герцогу и Критцингеру удалось проникнуть в Колонию, Де Вет приготовился следовать за ними. Севернее Кроонстада британские разведчики обнаружили всадников, двигавшихся на юг и на восток, то поодиночке, то небольшими отрядами. Это были рекруты, за счёт которых, Де Вет наращивал свои силы. 23 января пятьсот человек пересекли железнодорожную линию, двигаясь в том же направлении. К концу месяца, собрав около двух с половиной тысяч человек и имея свежих лошадей, бурский лидер, расположившийся у Доорнберга, что в двадцати милях от Винбурга, был готов к своему очередному молниеносному броску. Двадцать восьмого января он прорвался на юг через сеть британских кордонов, в которой, похоже, имелось слишком много прорех. Пройдя железную дорогу Блумфонтейн — Ледибранд у Израел-Поорта, он ринулся на юг, а за ним устало следовали британские отряды, подобно тому как тяжело дышащие бульдоги пытаются угнаться за гончей.
Прежде чем мы обратимся к рассмотрению этого нового предприятия, необходимо сказать несколько слов о мирном движении в бурских штатах, о котором мы уже вскользь упоминали. 20 декабря лорд Китчинер выпустил воззвание, с целью обеспечить защиту тем бюргерам, которые желали прекратить войну, но не могли этого сделать, не вызвав враждебных действий со стороны своих непримиримых собратьев. «Доводится до сведения всех бюргеров, — говорилось в документе, — что в том случае, если после публикации данного документа они добровольно сдадутся, то получат возможность жить со своими семьями в государственных лагерях до окончания партизанской войны, после чего смогут благополучно вернуться в свои дома. Вся живность и имущество сдавшихся бюргеров встретят бережное отношение и в случае реквизиции будут оплачены». Это разумное и либеральное предложение старательно скрывалось от солдат командирами сражающихся отрядов, но им широко пользовались те буры, до сведения которых это предложение доводилось. Бурские лагеря беженцев, в которые постепенно переводили все гражданское население, были созданы в Претории, Йоханнесбурге, Кроонстаде, Блумфонтейне, Варрентоне и других местах. Это была кубинская система реконцентрации, с той разницей, что гостей британского правительства хорошо кормили и с ними хорошо обращались в течение всего срока задержания. В течение нескольких месяцев количество обитателей лагерей выросло до 50 тысяч человек.
Естественно, что часть этих людей, испытав на себе мягкость британского правления и будучи убеждёнными в бесперспективности дальнейшей борьбы, хотела передать свои чувства и убеждения товарищам и родственникам, находящимся на поле боя. В Трансваале, и в Колонии Оранжевой Реки создавались Комитеты мира, которые пытались убедить своих соотечественников смириться с неизбежным. Примечательное письмо было опубликовано от имени Пита Де Вета — человека, который отважно сражался за дело буров; письмо было адресовано его брату — известному генералу. «Что лучше для Республики, — задаёт он вопрос, — продолжать борьбу, рискуя полностью уничтожить нацию, или покориться? Представьте себе на мгновение, что нам предложили получить назад страну, в которой необходимо оказать помощь тысячам людей, а у правительства нет ни фартинга?… Отвлекитесь на мгновение от эмоций, обратитесь к здравому смыслу, и вы согласитесь со мной, что для народа и страны лучше покориться, быть лояльным по отношению к новому правительству и иметь ответственное правительство… Если же война будет продолжаться ещё в течение нескольких месяцев, нация настолько обнищает, что в стране останется только рабочий класс, а сама нация в будущем исчезнет… Британцы убеждены, что завоевали страну и её народ, и считают вопрос решённым, теперь они лишь пытаются избежать кровопролития, проявив великодушие в отношении тех, кто продолжает борьбу».
Таковы были чувства бюргеров, выступавших за мир. Их глаза были открыты, а горькие чувства были обращены не к британскому правительству, а к тем отдельным британцам, которые отчасти из идеализма, отчасти из группировочных интересов заставляли их идти на гибель. Но попытка передать свои чувства и убеждения соотечественникам на поле боя закончилась трагически. Двое из них — Моргендал и Вессельс, которые отправились в лагерь Де Вета, были по приказу командующего приговорены к смертной казни. В отношении Моргендала казнь была осуществлена, причём она сопровождалась трагическими обстоятельствами: перед казнью его подвергли порке шэмбоком. Обстоятельства этого дела остаются столь неясными, что невозможно точно сказать, кому предназначалось обращение посланников — самому генералу или его солдатам. В первом случае, казнь превращается в хладнокровное убийство. Во втором — бурский лидер, безусловно, был вправе так поступить, хотя это право могло быть обусловлено тяжёлыми, навязанными ему обстоятельствами.
29 января, пытаясь прорваться на юг, отряд Де Вета, или часть его, столкнулась в жаркой схватке с небольшим отрядом британцев (Креве) у Табаксберга, находящегося на расстоянии примерно сорока миль к северо-востоку от Блумфонтейна. Этот небольшой отряд, численностью семьсот человек, внезапно оказался перед лицом численно превосходящего противника, выйти из этого сложного положения было весьма затруднительно. Во время боя было потеряно автоматическое малокалиберное орудие. Креве отошёл и соединился с Ноксом, затем они вместе направились в Блумфонтейн, где смогли воспользоваться железной дорогой. Де Вет тем временем двинулся на юг, дошёл до Смитфилда, а затем, отправив несколько небольших групп, отвлёкших внимание британцев, бросился на запад и пересёк дорогу между Спрингфонтейном и Джагерсфонтейном захватив, стоящий на пути поезд снабжения. Девятого февраля он достиг Филипполиса, далеко оторвавшись от британских преследователей, и провёл один-два дня, занимаясь решением оставшихся организационных вопросов, прежде чем продолжить войну за границей. В это время его отряд состоял почти из трех тысяч человек, усиленных одним 15-фунтовым орудием, одной малокалиберной пушкой и пулемётом. Гарнизоны городов юго-запада Колонии Оранжевой Реки были отозваны в соответствии с политикой концентрации, поэтому отряд Де Вета на этот момент находился по существу в дружественной стране.
Британцы, сознавая, насколько серьёзным может стать положение, если Де Вету удастся проникнуть в Колонию и объединиться с Герцогом и Критцингером, приложили максимум усилий, чтобы препятствовать его продвижению и помешать возвращению. В Нааупорте этими операциями руководил генерал Литтлтон, и наличие железной дороги позволило ему быстро перебросить своё войско на самое опасное направление. 11 февраля у Занд-Дрифта Де Вет перешёл вброд Оранжевую реку и вновь оказался на британской территории. План кампании Литтлтона был следующим: позволить Де Вету немного продвинуться на юг, затем остановить перед отрядом Де Лисли, а несколько небольших мобильных групп под командованием Плумера, Крэбба, Хенникера, Бетьюна, Хейга и Торникрофта должны будут атаковать его с тыла. После перехода реки Де Вет тут же двинулся на запад, где 12 февраля отряд Плумера, состоящий из Квинслендской конной пехоты, Имперских бушменов и подразделения Королевских гвардейских драгун, вступил в контакт с его арьергардом. Весь день 13-го и 14 февраля под проливным дождём мужественные солдаты Плумера по пятам следовали за врагом, подобрав несколько повозок с боеприпасами, «максим» и захватив некоторое количество пленных. Рано утром 15 февраля захватчики пересекли железнодорожную линию у Хутнека, к северу от Де-Ара, двигаясь вдоль линии фронта протяжённостью шесть-восемь миль. Два бронированных поезда, подошедшие один с севера, а другой с юга, сомкнулись — орудия Плумера грохотали в тылу войск Де Вета, а небольшой отряд Крэбба, давил с юга. Этот крепкий полковник гренадеров за время войны уже получил четыре ранения, поэтому понятно, что у него имелись не только патриотические, но и личные мотивы, чтобы вести безжалостную погоню. Перейдя через железную дорогу, Де Вет яростно ринулся на своих преследователей, и, заняв отличную позицию среди холмов, возвышающихся на обширных просторах Кару, его арьергард дал отчаянный бой, чтобы дать своему конвою время уйти вперёд. Однако австралийские бушмены отважно штурмовали центральный холм и выбили прикрытие с высот, а пушки заставили интервентов двинуться на запад. Бросив все свои фургоны и боеприпасы, партизанский командир стремительно ринулся на северо-запад, но ему не удавалось оторваться от преследователей. Погода оставалась отвратительной, дождь с градом был таким сильным, что лошадей трудно было заставить двигаться. В течение недели две маленькие армии с насквозь промокшими, грязными, измученными бессонницей солдатами неслись вперёд по Кару. Де Вет продвинулся на север, пройдя через Стрейденбург, Хоптаун — и далее к Оранжевой Реке, уровень которой из-за дождей так поднялся, что её невозможно было пересечь. Здесь 23 февраля, после сорокапятимильного перехода, Плумер вновь нагнал отряд Де Вета и после небольшой схватки захватил пятнадцатифунтовую пушку, малокалиберную пушку и почти сотню пленных. И вновь Де Вет ускользнул на восток. 24 февраля он перешёл через железную дорогу между Кранкейлом и станцией Ориндж-Ривер, за ним по пятам следовал отряд Торникрофта. Командующий буров теперь хотел уйти из Колонии сильнее, чем раньше хотел войти туда, и рыскал по берегу, пытаясь найти брод на большой бурной реке, которая отделяла его от своей страны. Здесь к нему присоединился отряд Герцога, с бесценным резервом лошадей. По слухам, ему удалось найти лошадей в Хоптауне, районе, который, к сожалению, не был очищен — остаётся надеяться, что за это упущение кому-то пришлось понести ответственность. Бурские малорослые лошади, привыкшие к сочной траве вельда, ничем не могли поживиться на бесплодной равнине Кару, и падеж был огромным, что давало преследователям огромное преимущество, но невезение и плохая организация помогли интервентам восстановить свою мобильность в тот самый момент, когда в отряде Плумера лошади под всадниками начали падать замертво.
