Зимняя война 1939-1940. Политическая история - Чубарьян Александр Оганович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Полпред Коллонтай, а через нее и советское правительство достаточно хорошо оценивали позицию Швеции. У Гюнтера и Коллонтай была одна и та же задача — убедить Финляндию сесть за стол переговоров, и для достижения этой цели они тесно взаимодействовали. Попытки Швеции добиться от советского правительства смягчения условий заметно ослабились, вероятно, из-за того, что надежд на это было мало, поэтому она настойчиво склоняла Финляндию к согласию с выдвинутыми условиями. Однако принять их финнам было трудно. "Полученные сведения показывают, что Швеция, осуществляя посредничество, обращает больше внимания на свое собственное положение и безопасность", — сухо констатировал на заседании правительства Таннер. Главной заботой шведов, по мнению Маннергейма, было спасти свою собственную шкуру. Он предложил, чтобы вместо Швеции просить выступить посредником Соединенные Штаты38.
Швеция отвергла просьбу западных держав о пропуске их войск. "Вы оставили финнов на произвол судьбы", — таковы были слова английского посланника Маллета после получения ноты Швеции. Ответ норвежского правительства был также отрицательным, более того, в нем говорилось даже о применении силы в целях воспрепятствования транзита. Это было доведено до сведения шведского правительства. Реально высадка союзников могла вызвать протесты и пассивное сопротивление39. Последнее слово оставалось за Хельсинки.
Делегация направляется в Москву
1 марта финское правительство единогласно решило отложить ответ советскому правительству, чтобы дополнительно выяснить возможности западных держав относительно предлагаемой помощи. Вечером того же дня финский посланник в Лондоне Грипенберг от имени своего правительства сделал запрос министру иностранных дел Англии Э. Галифаксу, смогут ли союзники до конца марта послать в Финляндию обещанные 100 бомбардировщиков и 50 тыс. войск. Этот запрос поставил западные державы в щекотливое положение. Военное руководство Англии заявило кабинету министров, что удовлетворить запрос невозможно. Посылка в Финляндию такого количества самолетов с экипажами и обслуживающим персоналом ослабила бы собственные силы и в любом случае растянулась не менее чем на месяц. Из-за транспортных трудностей до конца марта в норвежские порты реально можно было отправить не более 12–13 тыс. человек.
Из Лондона и Парижа поступала противоречивая информация. Начальник имперского генерального штаба генерал Э. Айронсайд, находившийся в то время в Париже, информировал посланника Холма о плане союзников послать две английские и одну французскую дивизии. Они должны были быть готовы к отправке 12 марта. Даладье также заверил, что войска прибудут в марте. Более того, он обещал послать, по крайней мере, 50 бомбардировщиков вместе с экипажами40. Лондон вновь подтвердил, что в Финляндию будет направлено всего лишь 12–13 тыс. войск41, причем ограниченность посылаемого контингента объяснялась намерением решить вопрос об усилении экспедиционной армии в целом. Англичане значительно меньше французов обнадеживали финнов обещаниями того, что не могло быть выполнено.
На заседании правительства 2 марта настроения еще были оптимистичными. Таннер рассчитывал, что мирные переговоры продолжатся, а Рюти сообщил, что к востоку от Лемитти в ходе операции по окружению войск противника захвачены большие трофеи. Пеккала, однако, подозревал, что обещания Запада по оказанию помощи были большим блефом, и в этом его поддерживали Котилайнен и Паасикиви42. Но на следующем заседании, которое началось утром 3 марта, атмосфера была уже иной. Давление со стороны Швеции и выраженное Гюнтером предположение, что никакого ответа от советского правительства не будет, повлияли на Таннера. Перед началом заседания он получил информацию от Верекера о том, что помощь войсками может поступить лишь в количестве 6 тыс. человек и только в апреле. Посланники западных держав и в дальнейшем не могли дать ответа на вопрос: каким образом войска смогут прибыть в Финляндию. Министр иностранных дел считал теперь, что никакой альтернативы больше нет. Он предложил отправить в Москву тот ответ, который одобрили еще 29 февраля43. Большинство членов правительства хотело, однако, повременить, ожидая, не будет ли еще каких-либо известий из Москвы. Но сразу после заседания Таннер согласился с Рюти, Паасикиви и Вальденом, чтобы сообщить советскому правительству о готовности немедленно же принять советские требования при условии, если Выборг и Сортавала будут из них исключены. В разговоре по телефону Таннер попросил Гюнтера довести это до сведения Москвы44.
На состоявшемся в тот же вечер очередном заседании Паасикиви предложил официально обратиться к Германии и попросить у нее дипломатической поддержки в Москве. Он, как и прежде, придерживался мнения, что она заинтересована в прекращении войны Финляндией и является единственной великой державой, имеющей влияние на советское правительство. Пеккала и Ниукканен поддержали это предложение. Таннер, напротив, довольно решительно отверг его. Он напомнил, что к Германии обращались уже дважды и безрезультатно. К тому же он считал неприемлемым двуличием искать поддержки у Германии и одновременно вести переговоры о помощи западных держав. Это могло привести к прекращению всякой помощи с их стороны. В конце концов решили не выходить на контакты с Германией45.
Рюти и дальше был готов маневрировать, но признавал, что долго сидеть на двух стульях нельзя46. 5 марта финнам надо было принимать решение, поскольку истекал крайний срок обращения Финляндии за помощью к западным державам. Ситуация на фронте стала очень опасной после того, как советские войска сумели закрепиться на западном берегу Выборгского залива. Маннергейм через Вальдена сообщал, что нужно быть готовыми к неприятным сюрпризам. Слишком малой и слишком поздней, по оценке маршала, могла оказаться помощь западных держав. Французы снова и снова обещали, но теперь эти обещания не возымели должного эффекта. Только Ханнула требовал официально обратиться за помощью к западным державам. Другие же объединились вокруг предложения Таннера принять в принципе условия советского правительства как исходную основу для мирных переговоров и идти на контакт с западными державами только в том случае, если Москва откажется от переговоров.
Был решено информировать Англию и Францию о том, что правительство стремится к миру с Советским Союзом и ожидает ответа из Москвы. Если ответ окажется неудовлетворительным, Финляндия формально обратится к западным державам за помощью. Одновременно была выражена просьба продолжать подготовку десанта. По инициативе Рюти решили предложить советскому правительству перемирие на время переговоров. Западные державы согласились отсрочить обращение с просьбой о помощи до 12 марта. Тем самым обе альтернативы оставались открытыми для финнов.47
Москва не спешила давать ответ. Советские войска были близки к достижению решающего успеха в районе Выборгского залива. Но небольшая финская армия при одобрении симпатизировавшей ей западной печати, казалось, могла еще в течение месяца удерживать оборону. Тем не менее для оптимистических прогнозов уже не было никаких оснований. Молотов заверил шведов, что Советский Союз не боится интервенции западных держав. Из-за отсутствия первоисточников не представляется возможным подтвердить, имело ли место это утверждение. Во всяком случае советское руководство было хорошо осведомлено о стремлении Финляндии получить помощь с Запада. Финляндский зондаж, касавшийся отправки бомбардировщиков и формирования десантной армии, быстро стал известен в Москве. О нем поступали сведения из Парижа. Основываясь на них, народный комиссар обороны оценил численность экспедиционной армии в 50 тыс. человек, причем часть их, считал он, безусловно, оставят в Швеции для ее обороны. Разведывательная информация содержала утверждение, что Швеция и Норвегия не будут оказывать сопротивления англичанам и французам48. Но через Коллонтай поступали иные данные. "Ханссон непреклонен как гранитный утес", — отметила она в своем дневнике 4 марта.
