Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны - Черток Борис Евсеевич (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
25 октября 1965 года выходит новое постановление, по которому впервые ОКБ-1 и ОКБ-52 — Королев и Челомей — должны совместными усилиями решить задачу пилотируемого облета Луны на корабле 7К в 1967 году. Этим же постановлением предписывалось обеспечить высадку человека на Луну в 1968 году. Программа «Союз» с задачей облета Луны закрывалась.
Вместо пилотируемого корабля 7К по программе «Союз» надлежало разработать два разных корабля: для полетов в околоземном пространстве с помощью носителя Р-7 и для облета Луны с помощью носителя УР-500К. Первому был присвоен индекс 7К-ОК, второму — 7К-Л1, или просто Л1. Оба индекса были секретными. Открытыми «чертежными» индексами для 7К-ОК был 11Ф615, а для 7К-Л1 — 11Ф91. По предложению Королева орбитальному кораблю 7К-ОК было присвоено для будущих публикаций наименование «Союз», в память об истоках.
Таким образом, Челомею надлежало для облета Луны подготовить носитель УР-500К, а нам — разработать новый корабль 7К-Л1 и разгонный блок. Этот блок, получивший индекс «Д», оказался впоследствии удивительно живучим и стал непременной частью ракеты УР-500К при пусках всех спутников связи на геостационарную орбиту, блоков орбитальных станций «Салют», «Мир» и новых межпланетных автоматов.
Ко дню выхода постановления от 25 октября 1965 года проектные работы по переделке 7К в 7К-ОК уже были развернуты. Полным ходом с обилием сверхурочных переделывались рабочие чертежи. Руководство проектными работами по новому «Союзу» Королев поручил Феоктистову. По системам управления движением, сближением, стыковкой, управлению бортовьм комплексом, проблемам электропитания и распределению энергии разгорелась дискуссия. Мои соратники — Раушенбах, Легостаев, Башкин, Карпов, Шустов, вкусившие плоды побед на «Востоках», «Восходах», «Зенитах» и «Молнии», — были уверены, что в комплексе решить эту задачу возможно в той кооперации, которая уже создана при нашей головной роли.
Действительно, налаживание взаимопонимания и хороших в творческом смысле отношений с инженерными коллективами Иосифьяна, Лидоренко, Быкова, Хрусталева, Кузнецова, Богомолова, Мнацаканяна, Антипова, Ткачева, Зайченкова, Воронина, Каткова, Чачикяна и многих других — процесс много более сложный и длительный, чем разработка протоколов согласования параметров систем друг с другом.
За каждым пунктом таких протоколов — живые люди, со свои интересами: личными, фирменными, ведомственными. Формальные отношения в такой сложной кооперации при любом количест «правильных» бумаг могут погубить большую систему. Бумаги нужны в любом случае, они дисциплинируют. Но хорошие друзья смежных организациях куда важнее.
Люди, участвующие в создании системы, должны сделать ее не только механически устойчивой, но и самоорганизуемой, самоуправляемой, структурно надежной. При формальных отношени между участниками программы создание такой системы невозможно.
Королев при обсуждении планов категорически осудил тенденцию полного отстранения от разработки систем управления для космических кораблей такой мощной организации, как пилюгинский НИИАП. После несчетного числа споров (внутренних, в министерствах и ВПК), обсуждений при встречах на полигоне при вмешательстве Келдыша затвердили компромиссное распределение работ.
Головным разработчиком всех бортовых систем 7К-ОК, то есть околоземного «Союза», остается ОКБ-1. Это означало, что на меня фактически возлагалась работа главного конструктора по системам управления «Союзом». Но в ОКБ-1, кроме Королева, не могло быть других «главных», поэтому главным ответственным и за систему управления оставался Королев.
Главным конструктором системы управления комплекса для облета Луны назначался Пилюгин. Это было записано постановлением правительства. Все же мы до конца не смирились и «по-хорошему», уже сверх постановлений, договорились с заместителям Пилюгина Финогеевым и Хитриком, а они уговорили своего шефа чтобы часть задач лунной навигации с участием космонавта, также проблемы ручного управления и заботу о датчиках для солнечной и звездной ориентации оставить за нами.
Настоящий аврал по разработке и изготовлению «Союзов» развернулся во второй половине 1965 года. После «Восхода-2» в программе пилотируемых пусков возник идеологический вакуум, разброд и шатание, не было четкого ответа на вопрос: что следующее и кто следующий? В августе американцы вывели в космос двухместный «Джемини-5». Астронавты Купер и Конрад установили на нем новый рекорд продолжительности полета — восемь суток. Америка торжествовала. Следуя нашему примеру, американцы отправили своих астронавтов в триумфальное путешествие по планете. Советской монополии на космические рекорды был нанесен серьезный удар.
Очень болезненно успехи американцев переживал Королев. Сказывалось к тому же его плохое самочувствие.
Только в августе закончились колебания по выбору приоритетов между новой серией «Восходов», экспериментов с искусственной тяжестью и строительством «Союзов». Несколько раз Турков с начальником второго производства Германом Семеновым выходили из кабинета Главного с перечеркнутыми графиками выпуска первых «Союзов». Ведущий конструктор Тополь срочно рисовал новые. Я объяснял Семенову и Тополю, что без нас, управленцев, они не имеют права менять сроки, которые были ранее согласованы. Но они уже разучились улыбаться и советовали мне самому объясняться с СП.
Я всерьез подготовился к разговору с СП, обложился справками, протоколами согласования со смежниками и просто формулировками, основанными на здравом смысле и воплях моих товарищей. Вечером 28 августа ко мне в кабинет зашел Алексей Тополь и положил на стол «График окончательной сдачи экспериментальных установок и сдачи основных агрегатов в КИС на объекты по изделиям 11Ф615». Слева вверху значилось «Утверждаю» — Главный конструктор и четкая подпись: «Королев». Справа вверху стояла утверждающая подпись директора завода Туркова. Под ней: «Не вывешивать, рассылается по списку».
График подписали только Герман Семенов и Тополь.
— Все визы СП приказал убрать, — сказал Тополь.
Каким-то чудом этот «разосланный по списку» график с автографами Королева и Туркова у меня сохранился.
Тогда, в августе 1965 года, сроки, установленные графиком, меня здорово разозлили. Графиком предусматривалось изготовление макетов для тринадцати крупных экспериментальных работ, в том числе теплового, для самолетных сбросов, морских испытаний, отработки САС, статических и вибрационных испытаний, отработки систем стыковки, выхода в космос в условиях невесомости. Сергей Даревский требовал изготовления полноразмерного макета для тренажера. И все макеты, каждый из которых представлял весь корабль или его значительную часть, должны были быть изготовлены и укомплектованы до декабря этого, 1965, года!
Я разозлился не только по поводу нереальных сроков, но еще и потому, что СП проигнорировал мой доклад о необходимости изготовления так называемого «технологического макета» 7К-ОК — точного наземного аналога летного корабля. Еще 6 июля о необходимости такого аналога для наземной отработки взаимосвязи и взаимовлияния всех систем на проводимом мною совещании страстно говорили проектанты, испытатели и конструкторы. Возражал только Герман Семенов, мотивируя невозможностью его изготовления в разумные сроки.
Тополь сказал, что докладывал об этом СП при обсуждении графика. Турков убедил Королева в нереальности изготовления еще одного корабля впереди штатных, и вопрос был «закрыт». Позднее возмущенные испытатели Юрасов и Дорофеев написали слезную докладную на имя СП с просьбой включить в план завода технологический корабль. СП по телефону объяснил тому и другому, что это нереально, потом включил в циркуляр меня и просил прекратить эти вредные разговоры.
Согласно графику должны быть собраны и сданы на испытания в КИС три летных корабля: два — в декабре и третий — в январе.
Дня через два Королев пригласил Каманина и они всерьез обсуждали кандидатуры космонавтов для полета на первых двух «Союзах». Программой предусматривалось, что первые же «Союзы» должны сближаться и стыковаться, В одном корабле будет один космонавт, в другом — трое. В случае успешной стыковки двое из космонавтов перейдут через открытый космос (мы говорили «понаружи») из одного корабля в другой и возвратятся на Землю в иной комплектации экипажей.
