«Оккультный Рейх». Главный миф XX века - Жуков Дмитрий Анатольевич (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Британское Общество психических исследований, занимавшееся установлением подлинности разного рода оккультных явлений, обратилось к Блаватской с просьбой предоставить ему возможность исследовать ее «удивительные феноменальные данные». Лидер теософии, рассчитывая, что такая уважаемая организация поможет ей восстановить пошатнувшийся авторитет, с восторгом приняла предложение. Однако продемонстрированные членам Общества «опыты по материализации писем махатм» подтвердили все обвинения, и ученые сделали вывод о сознательном введении в заблуждение комиссии.
Привлечение новых сторонников в Австро-Венгрии, Германии и ее колониях имело для Блаватской, таким образом, стратегическое значение. Немецкий мир с большим вниманием отнесся к теориям теософов, ведь для этого имелись внутренние предпосылки. Распространение капиталистических отношений, чуждых патриархальному германскому обществу новаций, рост городов и расовое смешение воспринимались большинством немцев как враждебные тенденции, угрожающие подорвать национальную идентичность. По мнению довольно значительного числа националистических деятелей, католицизм оказался неспособен противостоять наступающему хаосу. В условиях широкого протеста против техницизма, индустриализации, демократизации и прогресса вообще псевдоэзотерические сочинения «мадам» Блаватской, представлявшие собой «универсальную схему религиозных убеждений, исключавших христианство в пользу смеси мифических традиций и псевдонаучных гипотез»110, наполненные к тому же расистскими сентенциями, вызвали в определенных кругах неподдельный интерес.
Помимо упомянутого Губбе-Шлейдена, популяризацией теософии в Германии занимались Фриц Гартман, Пауль Цильман, Гуго Вольтратт, Карл Ром. Из теософии выделилась антропософия Рудольфа Штайнера (одно время он был генеральным секретарем Немецкого теософского общества в Берлине), претендующая на еще более широкий «оккультный синтез», включающий также элементы немецкого классического идеализма, натурфилософии И. В. Гете, новое истолкование искусства и ряда наук, а также собственную систему медицины.
Какое отношение имеет все это к национал-социализму? Дело в том, что многие авторы в качестве родоначальников нацизма представляют таких деятелей «оккультного немецкого возрождения», как Гвидо фон Лист, Йорг Ланц фон Либенфельс и Рудольф фон Зеботтендорф. Все они принадлежали к так называемому народническому, или фелькиш, движению, довольно тесно связанному с теософией.
Что же представляло собой народничество немецкого сообщества Германии и Австрии? Движение фелькиш зародилось во второй половине XIX века как расово-биологическая и религиозно-реформационная идеология. Олег Пленков пишет: «Фелькиш — это не просто националисты, шовинисты, это не только расисты; если националисты опираются на национальный инстинкт народа, стремясь побудить его к имперской политике или чему-то подобному, а шовинизм характеризуется полным игнорированием реальных интересов других народов в пользу реальных односторонних преимуществ своего народа, если расизм концентрируется преимущественно на биологических особенностях отдельного народа, то фелькиш… обращено внутрь»111.
Народническая идея, социальной базой которой была провинциальная интеллигенция и молодежь, подразумевала под собой национальное единство, одушевляемое общей творческой энергией. Большинство народников было язычниками, многие увлекались эзотерикой, оккультизмом и мистикой, атеистов в движении практически не было. Немаловажными особенностями немецкого народничества были антисемитизм и романтическая реакция на современность. Фелькиш-теоретики, создавая свой миф, обращали взоры к древнегерманской истории, не останавливаясь при этом перед самыми фантастическими и абсурдными толкованиями немецкого прошлого («фантазии на германские темы», — говорил о народнической идеологии расолог Ганс Гюнтер112).
В начале XX века существовало несколько сотен фелькиш-организаций, построенных по квазимасонскому типу113, и пресловутое «Общество Туле» было лишь одной из них.
Первым публицистом, соединившим фелькиш-идеологию с теософией и оккультизмом, был Гвидо фон Лист. Он родился в Вене 5 октября 1848 года в семье преуспевающего коммерсанта. В юности Лист мечтал стать художником, затем занялся альпинизмом и гребным спортом, после этого — сблизился с народниками и увлекся древнегерманской историей и мифологией. Как-то Лист вместе с друзьями провел ночь в развалинах римского города Карнунтума. После обильного возлияния будущий «маг» закопал под аркой ворот восемь бутылок, разложенных в форме свастики.
С 1877 года Лист начинает активно публиковать в австрийских газетах этнологические зарисовки об альпийской деревне, окрашенные в неоязыческие тона, а несколько позже приступает к написанию прославляющих Вотана романов, пьес и псевдонаучных опусов. Его привлекала практика и история масонства, еврейская Каббала (в ней он искал элементы нордической традиции), геральдика, фольклор, средневековые алхимические тексты. Но больше всего на формирование идей Листа повлияли «труды» Блаватской, некоторые работы Ницше и творчество Вагнера.
В конце 1880-х годов Листу удалось заручиться финансовой поддержкой крупного чешского промышленника, спиритуалиста и последователя теософии Фридриха Ванека, подвизавшегося в кругах австрийских пангерманистов. Лист получил возможность безбедно существовать и полностью посвятить себя «исследованиям». К началу XX столетия Лист увлекся рунологией и даже отправил свою работу о нордическом праязыке в Имперскую академию наук в Вене. По словам Гудрика-Кларка, «этот документ содержал идею грандиозной псевдонауки, объединяющей немецкую лингвистику и символологию: первая его попытка интерпретировать средствами оккультного откровения буквы и звуки рун, алфавит, с одной стороны, и эмблемы и знаки древних надписей — с другой»114. Академия вернула текст без комментариев, но это не остановило Листа в его дальнейших «изысканиях», и в 1908 году он опубликовал книгу «Тайна рун» («Das Geheimnis der Runen»)115. Отечественный популяризатор творчества этого мистика (вернее, мистификатора) Антон Платов признает, что «большинство исследований и выводов Гвидо фон Листа не могут быть признаны полностью обоснованными с научной точки зрения. Это относится и к предложенному им Арманическому Футарку116: на данный момент нам не известно ни одного памятника, содержащего древнегерманский рунический строй в том виде, который имеет Футарк фон Листа»117.
Весной 1908 года было образовано «Общество Листа», объединившее представителей австро-немецкой буржуазии и интеллигенции, увлеченных поисками «национальной идентичности». Некоторые члены этого объединения стали впоследствии создателями таких организаций, как «Имперский союз молота» («Reichshammerbund») и «Германский орден» («Germanenorden»). По единодушному мнению сторонников «оккультного мифа», эти организации являются «предтечами» нацистской партии.
В том же 1908 году Лист опубликовал работу «Таинства ариогерманцев», в которой, по выражению Гудрик-Кларка, «основные элементы теософской космогонии в их предполагаемом отношении к арийской вере хлынули потоком»118. Источником своих размышлений Лист считал «Тайную доктрину» Блаватской, он постоянно ссылался на этот труд и обнаруживал в своих книгах довольно глубокое знание теософских деталей. По мнению Листа, древние тевтоны обладали гностической религией, позволявшей проникать в тайны природы. Основными источниками этой религии (он называет ее «арманизм») служили руны и Эдда. Лист описывал мир как непрерывную череду превращений, как путь через «рождение», «бытие», «смерть» и «возрождение». Вращение планет, смена времен года, процветание и упадок всего живого, по мнению Листа, подтверждают истинность циклической космологии.
В 1911 году Лист создал внутри общества своего имени внутренний круг посвященных, под названием «Высший орден арманов» («Hoher Armanen-Orden»). В него вошли многие увлеченные оккультными концепциями Листа представители высшего австро-немецкого общества. Арманы, по Листу, — высшая древнегерманская каста. Один из ученых критиков народников Ганс Гюнтер, называя идеи Листа «бредовыми фантазиями», подчеркивал, что «арманы» — миф, о них «никто никогда не слышал», и они «никогда не существовали»119.
