Чудовища морских глубин - Эйвельманс Бернар (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Бросим короткий взгляд сначала на первый из этих бессмертных шедевров. Знаменитая схватка бравого рыбака Жильята со спрутом, которой Гюго посвятил целых три главы «Тружеников», пожалуй, один из ярких образцов «литературы» в самом неприглядном смысле этого слова.
Но стряхнем с себя оцепенение, вернемся на землю и попытаемся проанализировать с холодной головой то, что поэт-иллюзионист нам порассказал.
«Чтобы поверить в существование спрута, надо его увидеть», ― пишет Гюго. Чтобы поверить в то, что он нам описал, лучше никогда не видеть ни одного из них.
Однако автор «Тружеников моря» преподает нам настоящий урок естественной истории, и по ходу его он не колеблясь, чтобы подчеркнуть всю серьезность своих слов, цитирует Сент-Винсента и Дени-Монфора, критикует Буффона и соглашается с Ламарком.
Вступление бесподобно, захватывающе:
«В сравнении со спрутом гидры античных миров вызывают улыбку.
Порою невольно приходишь к мысли: неуловимое, реющее в наших сновидениях, встречается в области возможного с магнитами, к которым притягивается, и тогда оно приобретает очертания, ― вот эти сгустки сна и становятся живыми существами. Неведомому дано творить чудеса, и оно пользуется этим, чтобы создавать чудовищ. Орфей, Гомер и Гесиод смогли создать лишь химеру; Бог сотворил спрута.
Если Богу угодно, он даже гнусное доводит до совершенства.
Вопрос о причине этого его желания повергает в ужас религиозного мыслителя.
Если есть идеал во всем, если цель ― создать идеал ужасающего, то спрут шедевр».
Если вы еще не загипнотизированы, следует длинное нагромождение предложений, долженствующих показать огромную эрудицию автора в области зоологии, в действительности открывающих его полное незнание анатомии осьминогов. Вот несколько подобных образцов:
«…кобра издает свист, спрут нем… у ревуна цепкий хвост, у спрута хвоста нет… у вампира когтистые крылья, у спрута крыльев нет… у ската электрический разряд, у спрута электрического разряда нет… у гадюки есть яд, у спрута яда нет; у ягнятника есть клюв, у спрута клюва нет и т. п.».
Если Гюго не знает, что у спрута есть яд, то можно только сожалеть: этот факт был экспериментально установлен еще в XVIII веке. Уже давно никого не удивляло, что осьминог может побеждать врагов, размеры которых во много раз превышают собственные, более сильных и лучше вооруженных. Однажды смотритель неаполитанского аквариума Ло Бьянко с удивлением наблюдал, как осьминог на расстоянии парализует крабов и лангустов, помещенных с ним в одну ванну. Не гипнотизирует ли моллюск своих жертв? Это объяснение, конечно, могло бы соблазнить романтический ум, но не удовлетворить ученого. В том же аквариуме Краусс и Бальони нашли ключ к решению этой тайны. После тщательных наблюдений было выяснено, что, нападая на свою жертву, осьминог начинал всегда с того, что подтягивал ее ко рту на некоторое расстояние, как гурман, вдыхающий запах изысканного блюда. Если в этот момент отобрать у него добычу, жертва все равно через некоторое время погибнет, не имея никаких видимых повреждений. Очевидно, она была отравлена! Заинтригованный Краусс выделил вещество из слюнных желез на языке осьминога и без труда выяснил, что оно обладает ядовитыми свойствами. Помещенная в воду аквариума, слюна парализовала всех животных, которые там находились; введенная кролику, она убила и его.
Жертва осьминога-младенца
Сегодня известно, что яд некоторых видов осьминогов опасен даже для человека. В 1947 году Дону Симпсону, отлавливавшему живых осьминогов для Стэнфордского аквариума в Сан-Франциско, пришла в голову роковая идея сфотографироваться с детенышем моллюска вида Paroctopus apollyon в руках. Маленький демон, пока его похититель принимал позы перед аппаратом, укусил его за руку. Рана начала обильно кровоточить. Через несколько минут Симпсон почувствовал сильное жжение, а к ночи рука распухла так, что невозможно было двигать пальцами. Опухоль спала только через месяц.
В другом случае человек, который ловил осьминогов возле коралловых островов на Гавайях, был укушен в ладонь одним из своих пленников. Потом два дня он не мог встать с постели. Кожа воспалилась и горела вокруг двух маленьких дырочек, обозначавших место прикосновения острого клюва головоногого.
Брюс Хальстед и Стилман Берри провели в США тщательное изучение шести подобных случаев. Вот их выводы:
«Симптомы выражаются в острой боли в самый момент укуса (описываемой как укус пчелы), чувстве жжения, „дергающей“ боли, покраснении кожи, опухании места укуса и в некоторых случаях неестественно обильном кровотечений. Симптомы варьируют в зависимости от размеров и вида моллюска и от количества яда, попавшего в рану. Укус осьминога похож на легкий укол и кажется относительно неопасным, когда его наносят небольшие особи, с которыми обычно имеет дело человек».
Но не всегда так легко заканчивается дело. 18 сентября 1954 года один молодой подводный охотник, по имени Кирк Холланд, занимался своим любимым делом у побережья Австралии, недалеко от Дарвина. С ним был его друг Джон Бейли. Уже возвращаясь на берег, Джон заметил «голубого осьминога» 15 сантиметров в диаметре, плававшего рядом с ним. Ловко поймав его, он пустил пленника ползать по своим плечам и рукам. Затем ради шутки он бросил моллюска на спину своему другу. Животное прилепилось на несколько мгновений к спине человека у основания шеи, а затем упало в воду. Уже на берегу Холланд стал жаловаться на сухость во рту и боль в горле при глотании. Он ничего не говорил об укусе, но Джон заметил небольшую капельку крови, выступившую в том месте, где осьминог сидел на спине. Вскоре у молодого человека началась рвота и головокружение, он упал на песок в прострации. Байли поспешил отвезти его на машине в госпиталь Дарвина. В пути Кирк потерял сознание. На пороге больницы он уже посинел и перестал дышать. Несмотря на вмешательство врачей, через два часа после укуса Холланд умер.
Должен сказать, что осьминоги наших морей обычно не кусаются, если человек берет их в руки. А, насколько я знаю, даже если это происходит, укус не очень ядовит.
Омерзительная анатомия
Когда Виктор Гюго утверждает, что у осьминога нет клюва, он совершает гораздо более грубую ошибку, чем когда отказывает ему в ядовитости. И этому нет ни малейшего извинения. Достаточно прогуляться на рыбный рынок, чтобы убедиться в обратном.
Все головоногие имеют в месте, где сходятся их руки-ноги, изогнутый, как у попугая, только вверх, клюв. Это острое и мощное оружие, способное легко кромсать кожу врагов, превращая ее в лохмотья, и даже раздавливать твердые панцири ракообразных. В спокойном состоянии клюв спрятан в складках тела и почти незаметен, но от этого он никуда не исчезает.
Наш писатель к тому же имеет особое мнение о манере питания осьминогов. По Гюго, они просто высасывают кровь из своих жертв с помощью присосок!
«Нет тисков, равных по силе объятиям осьминога.
На вас нападает пневматический насос. Вы имеете дело с пустотой, вооруженной щупальцами. Ни вонзающихся когтей, ни вонзающихся клыков; одно лишь невыразимое ощущение рассекаемой кожи. Укус страшен, но не так, как высасывание. Коготь ― ничто по сравнению с присоской. Коготь ― это зверь, врывающийся в ваше тело; присоска ― это вы сами входите в зверя. Ваши мускулы вздуваются, ваши жилы скручиваются, кожа лопается под мерзкими присосками; кровь брызжет и смешивается с отвратительной лимфой моллюска. Эта тварь приникает к вам тысячью гнусных ртов; гидра врастает в человека; человек сливается с гидрой. Вы становитесь одним целым. Этот кошмар проникает в вас. Тигр может вас только сожрать; спрут ― о, ужас! ― высасывает вас. Он вас притягивает к себе, втягивает в себя, и вы, связанный, склеенный этой живой слизью, беспомощный, ― вы чувствуете, как медленно переливаетесь в этот страшный мешок.
Ужасно быть съеденным заживо, но невыразимо ужаснее ― быть заживо выпитым».