Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗

Как видите, свои выводы Сталин сделал — заблаговременно сделал. Он вообще все и всегда стремился делать заранее и обстоятельно, стремясь избежать опасных неожиданностей, дабы загодя обезопасить СССР!

Смеем ли мы, в том числе и неназванные здесь «профессор Академии военных наук» и ему подобные, хоть в какой-то мере упрекать его, Сталина, за столь беспрецедентную — особенно на фоне современного редчайше плачевного состояния обороны России — заботу об усилении обороны СССР накануне уже отчетливо надвигавшейся агрессии Гитлера?!

Нет и не может быть у нас такого права, как, впрочем, и оснований для таких упреков! Потому как заблаговременные выводы Сталина и предпринятые им меры для их реализации были абсолютно верны, в том числе и особенно с военной точки зрения!

А вот что сделали Тимошенко и Жуков — об этом еще еся книга впереди…

«Секретом Полишинеля» для высшего военного руководства страны накануне войны было и весьма специфическое понимание командованием вермахт варианта блиц«Дранг нах Остен»-крига.

Пикантной особенностью вышеотмеченного является то обстоятельство, что впервые данные о «специфике» понимания командованием вермахта варианта блиц-«Дранг нах Остен»-крига поступили в Москву еще в 1937 г., а вторично, по совпавшим данным из различных источников, они докладывались весной 1941 г., последний раз — в первых числах июня 1941 г.

Парадоксально, но факт, что знали и об особой ставке Верховного командования Германии на разгром основных сил Красной Армии именно в приграничных сражениях, что, как увидим, в принципе уже вытекало из самой стратегии блицкрига.

Впервые это стало известно еще в 1937 г., а непосредственно перед войной — в конце февраля 1941 г. — прошла серьезная дублирующая информация по этому же вопросу. Примечательно, что из содержания последней было очевидно, что очередной (второй) этап первичной проработки плана «Барбаросса» начался еще в середине осени 1939 г. А вот первому этапу начало было положено еще в 1936 г., о чем будет сказано ниже.

…Небезынтересно в этой связи отметить следующее. При сопоставлении содержания записи Коллонтай о ее беседе со Сталиным, в том числе и особенно выше уже приводившихся его слов а необходимости подготовки к omпopy гитлеровской агрессии, с опубликованными ныне данными из текущей развединформации того же периода становится совершенно очевидной мгновенная и точная реакция Сталина на данные разведки. Дело в том, что накануне его встречи с Коллонтай Сталин получил сообщение разведки, в котором его информировали о содержании выступления Гитлера перед своими генералами 23 ноября 1939 г. Фюрер тогда сказал: «Мы сможем выступить против России лишь после того, как освободимся на Западе» [21]. Но что особенно интереспо, так это тo, что со ссылкой на Мольтке Гитлер уже тогда вслух рассуждал о превентивной войне против Poccuu при блигоприятных условиях.

Мгновенную реакцию Сталина и зафиксировала Коллонтай, не подозревая, естественно, о конкретных причинах такого его заявления…

Как увидим из дальнейшего, с 1937 г. располагали и эпистолярным описанием сути прототипа замысла операции «Барбаросса» — в то время она называлась непритязательна просто: «Восточная кампания».

Более того, с начала того же 1937 г. располагали первичными данными о возможности нападения Германии на СССР в 1941 г., а к весне 1941 г. было уже очевидно, что, несмотря на все зигзаги стратегической мысли, с 1937 г. никаких особых принципиальных изменений в замысле агрессии не произошло, фиксировались лишь изменения в ряде тактических решений.

В рамках этой информации, с того же 1937 г., было известно и о наиболее вероятных трех основных направлениях главных ударов вермахта.

С того же времени знали, что если боевые действия вермахта продлятся свыше двух месяцев, то война для Германии будет проиграна напрочь. А к весне 1941 г., конкретно в марте, уже было точно известно о трех основных группировках вторжения — «Север», «Центр» и «Юг», и, конечно же, имелись более чем весомые подтверждения относительно тех же самых направлений главных ударов.

В этой информации, правда, били некоторые неточности с фамилиями командующих этими группировками, что, конечно же, важно, но не принципиально. Жуков, кстати говоря, вначале наотрез отказывался признать, что был знакам с этим документом ГРУ, однако затем все-таки привел в своих мемуарах цитату [22].

Достаточно взглянуть на приводимую фотокопию схемы возможных направлений немецкого наступления, которую ГРУ составило в марте 1941 г.

Она была составлена не только по данным советских разведслужб, и в связи с этим есть намерение привлечь особое внимание к в общем-то давно известному факту, что в марте 1941 г. американская разведка официально передала Советскому Союзу подробные сведения о плане «Барбаросса», совпавшие с данными советской разведки.

…В исторических исследованиях о войне в последнее время получила распространение точка зрения, што-де Москва не располагала текстом Директивы № 21 «Операция Барбаросса», причем с нажимом на то обстоятельство, сто им, мол, располагала американская разведка, но не поделилась с Москвой (см., например: Безыменский Л. Гитлер и Сталин перед схваткой. М., 2001. С. 443). Американская разведка (хотя ни ЦРУ, ни даже предшественника — Управления стратегических служб — тогда еще не было) действительно располагала и устной, и документальной информацией, в том чucлe и копией Директивы № 21 «Операция Барбаросса». В январе 1941 г. ее добыл коммерческий атташе nocольcmва США в Берлине Сэм Эдисон Вудс через свои связи в правительственных и военных кругах Германии. Информатор Вудса передал как саму копию документа, так и детали о плане наступления по трем главным направлениям ударов вермахта, а также сообщил, что все приготовления должны быть завершены к весне 1941 г. [23]

Ввиду особой важности этой информации президент Рузвельт потребовал особо тщательной проверки. В течение февраля американская розведка была занята именно этим. Убедившись в ее достоверности, Рузвельт распорядился ознакомить с материалами С. Вудса советского росла в Вашингтоне К. Уманского, что и было осуществлено 1 марта 1941 г. По указанию госсекретаря Корделла Хэлла его заместитель — Сэмнер Уэллес — передал эти материалы Уманскому, причем, и это очень важно отметить, с указанием источника [24].

Еcmecmвeннo, советский посол немедленно передал эту информацию в Москву. В связи с тем, что вскоре по указанию Москвы Уманский запросил новые данные по этому вопросу, 20 марта 1941 г. С. Уэллес не только еще раз подтвердил эту информацию, но и значительно расширил ее, так как к тому времени Вудс прислал дополнительные сведения.

Так что Москва была полностью в курсе содержания Директивы № 21 «Операция Барбаросса», причем зта информация не золежалась у Сталина, а была передана в ГРУ ГШ — та схема ocновных направлений немецкого наступления, составленная ГРУ в марте 1941 г., основывалось также и на данных американской разведки, хотя в ее основе — данные именно ГРУ.

Информация американцев явилась хотя и существенным, но тем не менее дополнением к обширной Информации разведуправления НКГБ и ГРУ, которые располагали в те времена куда более мощными агентурными сетями, чтобы самостоятельно быть в курсе германских планов агрессии и информировать об этом Кремль.