Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии - Исаев Алексей Валерьевич

С утра 3 февраля после артиллерийской подготовки войска 4-й ударной и 11-й гвардейской армий перешли в наступление. В результате ожесточенных боев войска 4-й ударной армии подвинулись на 1–2 км, 11-й гв. армии – на 1–3 км. С утра 4 февраля войска ударной группировки 1-го Прибалтийского фронта возобновили наступление. Однако на участке 4-й ударной армии никакого успеха достигнуть не удалось. Советская артиллерия не смогла подавить систему огня противника, и пехота была прижата к земле огнем. У 11-й гв. армии дела шли несколько лучше, продвижение ее соединений за день составило 2–4 км. 5 февраля наступающие взяли паузу, но возобновление наступления на следующий день значимых успехов не принесло. В течение 7–8 февраля ударная группировка перешла к обороне и отражала контратаки противника. После короткой вспышки активности 9 февраля наступление было свернуто.

На ураганный огонь артиллерии противника, воспретившей движение вперед, обратили внимание даже в отчете о действиях танковых войск 1-го Прибалтийского фронта (обычно танкисты скупы на оценки действий других родов войск):

«Артиллерийское сопротивление противника действиям наших войск отличалось исключительной мощностью. Так, например, в боях под Щучино 7–9.2.44 противник в один из дней, поддерживая беспрерывные контратаки своих войск по району Щучино, выпустил до 20 000 снарядов и мин. На активных участках фронта противник за день выпускал по боевым порядкам наступающих от 15 000 до 17 000 снарядов и мин» [47].

Если пехота прижималась к земле артиллерийским огнем, то основным противником танков ударной группировки фронта стала бронетехника противника. В отчете о действиях танковых и механизированных войск 1-го Прибалтийского фронта за февраль 1944 г. указывалось:

«Часто в ходе боев 2–4 «Тигра», используя выгоды местности и ведя огонь с дистанции 1800–2000 м, прочно прикрывали достаточно широкое направление, и делали невозможным продвижение наших танков» [48].

Поскольку формально «танковая» армия Рейнгардта состояла преимущественно из пехоты, наиболее многочисленным видом бронетехники в ней были штурмовые орудия. Численность и состояние «штугов» армии показаны в таблице («нд» – это «нет данных»).

Состояние парка штурмовых орудий 3-й танковой армии на 1 февраля 1944 г [49].

Таким образом, в строю в 3-й танковой армии на 1 февраля 1944 г. имелось 83 штурмовых орудия с 75-мм пушками и два со 105-мм гаубицей. То есть парк самоходок имел выраженную противотанковую направленность. Еще одним достаточно эффективным средством борьбы были САУ с 88-мм длинноствольным орудием. На 30 января 1944 г. в 519-м батальоне «Хорниссе» имелось 39 машин, в том числе 10 в краткосрочном ремонте [50]. Однако наиболее серьезным аргументом армии Рейнгардта были «тигриные» батальоны. На 1 февраля 501-й батальон тяжелых танков насчитывал 19 «тигров» в строю, а 505-й батальон тяжелых танков – 17 «тигров» в строю.

Подбитый «Тигр» из 501-го батальона тяжелых танков

Главный удар в февральском наступлении вновь наносила 33-я армия. Задачей армии В. Н. Гордова в новой наступательной операции был прорыв обороны противника на фронте Дыманово, Мяклово с целью овладеть левым берегом реки Лучеса на участке Карповичи, Шеметово. В дальнейшем следовало выйти на левый берег реки Западная Двина западнее Витебска, отрезать пути отхода витебской группировке, овладеть железной дорогой на участке Ступище – Шемиловка с общим замыслом: во взаимодействии с армиями, наступающими с севера, окружить и уничтожить витебскую группировку противника.

Ширина фронта прорыва 33-й армии была выбрана очень узкая – всего 4,8 км. Для прорыва фронта были выделены 144, 222, 164 и 274-я стрелковые дивизии. Ширина полосы наступления каждой дивизии составляла 1–1,5 км. Укомплектованность соединений 33-й армии показана в таблице.

Численность личного состава и отдельных видов стрелкового оружия в соединениях 33-й армии перед началом наступления 3 февраля 1944 г.

Слева от 33-й армии должна была наступать с ограниченной целью 5-я армия. Две стрелковые дивизии этой армии должны были прорывать оборону противника на фронте 1,5 км. Вспомогательную задачу также получила 39-я армия. Ей ставилась задача прорвать оборону противника силами трех стрелковых дивизий на фронте 4 км.

Если вкратце сформулировать основную идею нового наступления, то это выход к рубежу Лучесы на широком фронте ввиду сложностей «вскрытия» небольшого имеющегося плацдарма в излучине реки у Павлюченок.

Все четыре стрелковые дивизии первого эшелона 33-й армии получили бронетехнику непосредственной поддержки пехоты, пару из танковой бригады и самоходного артполка. По плану 274-ю стрелковую дивизию должна была поддерживать 23-я гв. танковая бригада и 1830-й ТСАП, 164-ю стрелковую дивизию – 256-я танковая бригада и 1445-й САП, 215-ю стрелковую дивизию – 43-я гв. танковая бригада и 735-й САП и только 222-я стрелковая дивизия должна была наступать только при поддержке одного 722-го САП. Однако, так же как стрелковые дивизии не блистали численностью личного состава, укомплектованность привлекаемых к операции танковых бригад и самоходных полков существенно отставала от штата.

Справка о состоянии танковых войск Западного фронта на 20.00 2 февраля 1944 г [51].

Танки Т-60 в списках бригад обоих фронтов в начале 1944 г. смотрятся достаточно фантастично. Однако, по имеющимся данным, такие машины использовались скорее как командные и связные.

Свежий 2-й гв. танковый корпус А. С. Бурдейного к февралю 1944 г. остался усиленной бригадой с 62 танками в строю. Отдельные танковые бригады фронта тоже сильно не дотягивали до штата, за исключением одной бригады из 31-й армии. Однако 31-я армия находилась на оршанском направлении и к новой операции не привлекалась.

Несколько более благостную картину дает состояние самоходных артполков Западного фронта (см. таблицу).

Справка о состоянии самоходной артиллерии Западного фронта на 20.00 2 февраля 1944 г [52].

Два свежих самоходных полка (722-й и 735-й) были недавно сформированы, ранее в боях не участвовали. Как отмечалось в отчете штаба БТ и МВ 33-й армии за февраль 1944 г., «личный состав подготовлен недостаточно. Штабы подготовлены слабо» [53].

Тем временем немцами была вскрыта подготовка к новому советскому наступлению. В ЖБД 3-й танковой армии есть даже запись от 1 февраля 1944 г.: «Сегодня, вопреки ожиданиям командования 3-й танковой армии, большое наступление противника не началось» [54]. Однако наступление ждали, к нему готовились. В подчинении VI армейского корпуса оставался 501-й тяжелый танковый батальон с 19 боеготовыми «тиграми». Ожидания немцев оправдались через несколько дней.

Наступление трех армий Западного фронта началось 3 февраля в 9.00 после 40-минутной артиллерийской подготовки. На участках 299, 131 и 206-й пехотных дивизий наступающим удалось на широком фронте в нескольких местах глубоко вклиниться в немецкую оборону. В 256-й танковой бригаде все сразу пошло не так. Отклонившись от разведанного маршрута, ее танки попали в болото, и сразу 8 машин застряли. Остальные продолжали движение. Три машины ушли далеко вперед, но связь с ними была потеряна, с поля боя они не вернулись. Еще 5 танков были подбиты артиллерийским огнем противника.