Войско грозного царя. Том 1 - Волков Владимир (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗

Заслуживает внимания предпринятая в 1555 году попытка атаковать противника на его территории после срыва в мае этого года мирных переговоров с Девлет-Гиреем. Иван IV послал на Мамай-луг на «крымские стада» войско под командованием боярина И. В. Шереметева и окольничего Л. А. Салтыкова.^[104] В поход выступили большие силы, включающие «московских городов выбор», отряд из двора удельного князя В. А. Старицкого, всех северских помещиков и смоленский «выбор» лучших людей и слуг. При обозе находился небольшой стрелецкий отряд и служилые казаки. От участия в походе освободили только детей боярских «казанские стороны». Власти не хотели ослаблять свои вооруженные силы на востоке: на территории завоеванного ханства продолжалось восстание «луговых людей», отряды которых нападали на русские гарнизоны в казанских городах, на нижегородские и муромские места. В 1555 году в Поволжье против мятежников было отправлено войско боярина И. Ф. Мстиславского.

Собранное в Белеве 13-тысячное русское войско И. В. Шереметева и Л. А. Салтыкова вышло в поход на крымские владения 2 июня 1555 года. Дворян и детей боярских в поход выступило около 4 тыс. человек, казаков и стрельцов – около тысячи, боевых холопов и «кошевых людей» – 7 тыс. человек.^[105] Из них в прошедшей затем битве на Судьбищах погибло около 5 тыс. военных слуг.

Составленная из трех полков русская рать шла на юг Муравским шляхом.^[106] В верховьях рек Мжи (приток р. Северский Донец) и Коломака (приток р. Ворсклы), где войско должно было соединиться с отрядом почапского наместника И. Б. Блудова, воеводы узнали, что «царь крымской Донец перелез со многыми людми, а идет к резаньским и х тульским украйнам». Об этом сообщили казаки станицы Л. Колтовского – Б. Микифоров и Шемятка, а также «сторож от Святых гор» И. Григорьев.^[107] В войске Девлет-Гирея, двигавшемся к русским границам, находились подразделения янычар (по сомнительному утверждению А. М. Курбского, они насчитывали 10 тыс. человек^[108]) и турецкие «делы» – пушки.

Определив маршрут движения татарского войска, русские воеводы разделили свою рать на две части. Отряд численностью 6 тыс. воинов под командованием голов Ш. В. Кобякова и Г. В. Желобова атаковал и захватил «царев кош» (крымский обоз).^[109] Второй отряд, в котором насчитывалось 7 тыс. служилых людей во главе с самим Иваном Васильевичем Шереметевым, пошел прямо на главные силы противника, несмотря на подавляющее численное превосходство татар: крымский «царь» вел 60 тысяч воинов. Русские воеводы рассчитывали застать врага в «войне», но Девлет-Гирей, узнавший о сосредоточении на границе крупных сил неприятеля, не стал распускать свои отряды для разграбления пограничных селений, а повернул обратно в степь. Таким образом, русской рати пришлось встретиться в открытом бою со всей крымской армией, озлобленной неудачей и потерей «коша». 3 июля 1555 года у урочища Судьбищи, в вернем течении реки Любовша, началось тяжелое двухдневное сражение.^[110] В ходе этой битвы войско И. В. Шереметева потерпело поражение. Однако часть русских отрядов, которыми командовали воеводы А. Д. Басманов и С. Г. Сидоров (остатки Передового и Сторожевого полков численностью ок. 2 тыс. человек), устояла и, отступив в дубраву, где находился обоз, укрепилась («осекошася») в ней. Туда же пробились уцелевшие воины из других отрядов и полков. Они успешно отразили все крымские атаки, продолжавшиеся до глубокого вечера. Опасаясь подхода русских войск, шедших к месту боя от Тулы, Девлет-Гирей прекратил сражение и ушел за р. Сосну.

Несмотря на поражение русских в битве на Судьбищах, в Крыму и в Москве, поход Девлет-Гирея на Русь считали неудачным. Основанием для этого служила не только обидная для ханской чести потеря «коша», но и отступление татарского войска без добычи и «полона».^[111]

В 1556 году русские войска нанесли по Крымскому юрту ряд небольших, но болезненных ударов. Первым отличился отряд служилых казаков атамана М. Грошева. Посланный в «Поле», он наголову разгромил встреченных там крымчан. Затем на Днепр было направлено войско головы Матвея Ивановича Дьяка Ржевского, к которому присоединился отряд запорожских казаков из Канева численностью в 300 человек. На легких речных кораблях, изготовленных на реке Псел, московские и запорожские воины спустились вниз по Днепру. В низовьях этой реки они разорили окрестности турецких крепостей Ислам-Кермена и Ач-Кале (Очакова), на обратном пути отбили нападение преследовавшего крымского войска и благополучно вернулись назад, пройдя к своим границам по литовской стороне Днепра.

Одновременно с войском Ржевского на Дон были посланы Данила Чулков и Иван Мальцев. Спустившись к Азову, русские воеводы уничтожили небольшой, насчитывавший 200 человек крымский отряд и, захватив «языков», с важными сведениями вернулись обратно.^[112] В том же году впервые атаковали Крымское ханство донские казаки. Их походное войско во главе с атаманом Михаилом Черкашенином на стругах пересекло Азовское море и разорило окрестности Керчи. Двух захваченных во время похода «языков» (татарина и турка), вернувшись на Дон, казаки прислали в Москву.^[113]

Неожиданное продолжение имел союз Москвы с запорожскими казаками, образовавшийся во время похода Матвея Дьяка Ржевского к Ислам-Кермену и Очакову. В 1556 году к Ивану IV был прислан участвовавший в этом походе атаман Михаил Ескович, от имени каневского старосты, князя Дмитрия Ивановича Вишневецкого, оставившего литовскую службу, просивший московского государя принять под свою руку устроенное им казачье поселение на о. Хортица.

На Днепр были срочно отправлены дети боярские Андрей Щепотев, Нечай Ртищев и принятый на государеву службу атаман Михаил Черкашенин. Они везли запорожским казакам щедрое царское жалованье и «опасную» грамоту их предводителю, которого московские власти звали к себе на службу. 16 октября 1556 года русские посланцы вернулись обратно с обнадеживающим сообщением о том, что Вишневецкий «пошел воевать крымские улусы, <…> служа царю и великому князю».^[114]

Бои шли и в «Поле». Там продолжал действовать Матвей Иванович Дьяк Ржевский и казачий голова Юрий Михайлович Булгаков, отряд которого доходил до реки Айдар, удаляясь от своих границ на расстояние более 300 верст. Оба воеводы вели активную разведку, сообщая в Москву точные и свежие сведения о противнике. В октябре 1556 года именно от присланных Матвеем Дьяком Ржевским и Юрием Булгаковым крымских языков Иван IV узнал, что «царь» Девлет-Гирей «людей всех роспустил, а самому царю и болшим людем не бывать никуды». В «войну» на Русь пошли за «полоном» из улусов лишь небольшие загоны «человек по сту и по полутораста, а с ыными двесте, а с ыными по пятидесяти». Большой опасности такие нападения не представляли, поэтому, получив донесения Ржевского и Булгакова, царь приказал отвести полки из Калуги, Воротынска и Козельска и «из украинных городов болших воевод», оставив на рубеже «для малых людей прихода» небольшие заградительные отряды в Калуге, Болхове, Мценске, Корачеве, Дедилове, Пронске и Михайлове.^[115]

Девлет-Гирей был встревожен активностью русских воевод в «Поле», наметившимся союзом Москвы с запорожцами и нападением донских казаков на восточное побережье Крыма. Через русского посла Дмитрия Давыдовича Загряжского он сообщил Ивану Васильевичу о намерении возобновить мирные переговоры с Россией, отпустив пленных, захваченных в Судьбищенской битве.

Однако мирные предложения крымского хана не распространялись на запорожцев. Весной 1557 года Девлет-Гирей, не прекращая переговоров о мире с Москвой, с большим войском атаковал казачий городок на Хортице. 24 дня татары пытались овладеть островом, но, потерпев поражение, отошли «с великим срамом». Д. И. Вишневецкий, рассчитывая на помощь и поддержку, поспешил сообщить о своей победе русскому правительству. Однако московский царь, потеряв интерес к продолжению военных действий против Крыма, уже начал подготовку к войне за Ливонию. Вишневецкому пришлось очистить Хортицу, передать Черкасы и Канев литовцам и уйти в Москву, где он был щедро пожалован, получив во владение город Белев «с пригородками и со всеми вотчинами и волостми, да и во иных градех дал ему [государь] многие села подклетные».^[116]