Берия, последний рыцарь Сталина - Прудникова Елена Анатольевна (книги бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
15 февраля 1918 года, выступая в Сейме по поводу Брестского мира, Жордания со страстью говорил: «Такой мир, какой подписали большевики, мы такого мира не подпишем, и лучше умереть с честью на посту, чем опозорить и предать себя на проклятие потомков». Менее чем через четыре месяца, оказавшись на посту главы государства, он подписал мир гораздо худший, фактически сделав Грузию немецкой колонией – и, вишь ты, не умер…
О том, что на самом деле искали немцы в Грузии, говорит дополнительное соглашение к договору между странами. В первую очередь, Грузия интересовала Германию как территория, по которой проходит нефтепровод. (В то время ее иной раз так и называли: Грузинская нефтепроводная республика.) Кроме того, грузинское правительство на время войны предоставляло немцам исключительное право на покупку на своей территории всех материалов, не требовавшихся для внутреннего потребления страны, и вывоза их без ограничений и пошлин. Совместное (половина на половину) владение горнорудными предприятиями и, опять же, право неограниченного вывоза их продукции. Всего лишь с мая по сентябрь немцы вывезли разнообразной продукции на 30 млн марок. Ну что ж, вполне умеренная плата за освобождение от «русских оккупантов»!
Правда, вскоре немцы стали вести себя на оккупированной территории со всей прусской бесцеремонностью, привлекая к активному сотрудничеству немцев местных, что едва не привело к междуусобицам… Ушли они из Грузии лишь в декабре 1918 года, после поражения Германии. А поскольку прибыльно место пусто не бывает, их тут же сменили англичане.
У тех тоже были вполне определенные интересы. 30-тысячный английский экспедиционный корпус занимался тем, что охранял нефтепровод Баку – Батум и железную дорогу, а едва турецкие войска оставили Тифлисскую губернию, как началась стычка между Грузией и Арменией за Ахалкалакский уезд, которая была прекращена лишь по требованию англичан. Английские власти разделили спорную территорию: одну часть передали Грузии, другую – Армении, а среднюю объявили «нейтральной зоной» и подчинили английскому генерал-губернатору. И, конечно, совершенно случайно в этой «нейтральной» части оказались Алавердские медные рудники…
Грузинские же войска, едва обеспечив собственные тылы, немедля вторглись на Кубань, захватили Адлер, Сочи, Туапсе, занимаясь, в первую очередь, грабежом да отправкой всего более-менее стоящего в Грузию: увозили оборудование, угоняли скот, сперли даже рельсы Гагринской железной дороги.
Эта территория находилась под контролем Добровольческой армии. 25 сентября 1918 года, прибыв на переговоры с Деникиным, грузинская делегация во главе с министром иностранных дел потребовала включения Сочинского округа в состав Грузии (кстати, британский представитель в Тбилиси генерал Уокер их в этом поддерживал – а что, Британии очень не помешала бы такая колония). Лишь к февралю 1919 года войска Деникина вышибли доблестных джигитов из Черноморской губернии обратно в Грузию.
В самой же Грузии, сразу после обретения ею независимости, началась настоящая охота на всех не грузин: во-первых, русских, а во-вторых – малых народов, территории которых новорожденная республика поспешила к себе присоединить. Русских увольняли с работы, лишали избирательных прав, арестовывали, выселяли. Дошло до того, что созданный в 1918 году Русский национальный Совет организовал русский корпус, целью которого было защитить русских крестьян от истребления.
А как грузины поступали с беззащитными малыми народами, можете представить себе, зная политику независимой Грузии образца 1990-х годов. За семьдесят лет мало что изменилось. Уже в июне 1918 года восстали осетины и грузины Цхинвали, поднялись жители Абхазии, опрометчиво подписавшие договор с Грузией, когда к ним подходили большевики. Теперь они просили Добровольческую армию избавить их от грузин…
(Я пишу эти строки, а за стеной по телевизору идет программа «Время». «…Открыть автомобильное движение через Цхинвали, прекратить огонь, урегулировать ситуацию в зоне конфликта…» «…Вооруженные группы, стреляющие и по грузинам, и по осетинам, и по миротворцам…» «…Сегодня выяснилось, что из гаубиц по своим и чужим стреляли внутренние войска Грузии…». Новая независимая Грузия вернулась на круги своя…)
Пыл разошедшихся грузинских меньшевиков несколько охладила 11-я армия красных, в апреле 1920 года занявшая соседний Азербайджан. Тут-то они и призадумались: а не с огнем ли мы, генацвале, играем?.. И уже в мае скоренько заключили мирный договор между РСФСР, обменялись послами. По договору Грузия обязалась очистить свою территорию от иностранных войск, а также легализовать большевистскую партию.
Можно только гадать, почему Грузия тогда не разделила судьбу Азербайджана. Тут прослеживаются две причины.
Во-первых, совершенно непонятную симпатию к ней питал Ленин. После захвата Азербайджана и Армении большевистский ЦК вдруг заговорил о «мирном направлении политики РСФСР на Кавказе». А уже после свержения правительства Жордания, 2 марта 1921 года, Ленин телеграфирует Орджоникидзе: «Гигантски важно искать приемлемого компромисса для блока с Жордания или ему подобными меньшевиками, кои еще до восстания не были абсолютно враждебны к мысли о советском строе на определенных условиях». Наверное, Ленину, при его ненависти ко всему великорусскому, просто нравилась антирусская позиция грузинских властей. (Интересно, что и впоследствии Ленин проявлял странную слабость теперь уже к грузинским так называемым национал-уклонистам, которые подхватили эстафетную палочку русофобии из рук меньшевиков. Широко известна история с грузинским большевиком Кобахидзе, который оскорбил Серго Орджоникидзе, обвинив его в коррупции, и получил в ответ пощечину. История дошла до Кремля. Расследованием дела занялись Дзержинский со Сталиным и пришли к выводу, что Орджоникидзе не виновен. И то верно: если судить Серго за все случаи, когда он распускает руки, то он из судов не будет вылезать. Однако Ленин взорвался и обозвал все это великорусским шовинизмом.)
А во-вторых – Грузия была меньше нужна Советской России, нежели Азербайджан и Армения. Азербайджан – это нефть, Армения – это турецкая граница, а нефтепровод к портам Черного моря Советской России был не так уж и необходим…
Кстати говоря, меньшевистское правительство было настроено не только резко антирусски, но и антибольшевистски, несмотря на то, что большевики и меньшевики начинали в одной организации. Впрочем, если бы дело было только в политическом оттенке, то, уж наверное, они как-нибудь договорились бы, но деление на большевиков и меньшевиков на Кавказе, как и любое другое деление, и тогда и теперь, было явлением каким угодно, но только не политическим. Горячие грузинские парни с большевистской и меньшевистской стороны еще в 1905 году при выяснении отношений то и дело доходили до мордобоя – но время идет, прогресс движется! Вот, например, как отметили в Тифлисе появление на свет Закавказского Сейма.
10 февраля 1918 года, в день начала работы Сейма, был без предупреждения расстрелян митинг, созванный большевистски настроенным стачкомом железнодорожников в Тифлисе. Вот как описывает тактику властей очевидец в своем письме в Москву, в Совнарком:
«Явилось на митинг, несмотря на все принятые меры для срыва митинга, более 3000 рабочих и солдат… Среди митинга вошли в сад (приблизительно около двух рот) милиционеры и “красногвардейцы”. С красными знаменами в руках и успокаивая митинг знаками, они подкрались к собравшимся.
Часть митинга, намеревавшаяся разойтись, осталась и, считая, что подходят свои, начала их даже приветствовать криками “ура”… В это время пришедшие быстро рассыпались цепью, окружили митинг и открыли бешеный ружейный и пулеметный огонь по митингу. Целились главным образом в президиум, стоявший на эстраде. Убито 8 человек, ранено более 20 человек… Часть публики разбежалась, другая легла на землю. Стрельба продолжалась минут пятнадцать.
Как раз в эту минуту только что открылось первое заседание расширенного Закавказского сейма, и Чхеидзе держал речь под аккомпанемент ружей и пулеметов, трещавших тут же недалеко от дворца…» [3]
