Зимняя война 1939-1940. Политическая история - Чубарьян Александр Оганович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Слабые в военном отношении Швеция и Норвегия оказались в затруднительном положении. На востоке они опасались поражения Финляндии, что привело бы советские войска к их границам, в то время как вмешательство Запада грозило вовлечением в мировую войну. Во избежание этого Швеция пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы война между Финляндией и Советским Союзом не вышла за рамки столкновения двух государств, решительно выступала против использования своей территории для переброски войск в Финляндию и настоятельно рекомендовала финскому руководству заключить мир на советских условиях. И советское и финское правительства оказались перед лицом далеко идущих решений.
Наступление Красной Армии на Карельском перешейке привело к успеху, который Москва намеревалась использовать для того, чтобы заключить мир на условиях своего диктата. Перед финским правительством стояла дилемма: принять ли помощь Запада, связанную с риском вовлечения Финляндии и остальных скандинавских стран в мировую войну, или смириться с тяжелыми условиями мира. Ослабление обороны в западной части перешейка, усталость войск и недостаток резервов не оставляли выбора. Несмотря на это, он оказался трудным.
Западные государства предлагают помощь
Детали плана интервенции стали известны финнам 22 февраля, когда английский генерал К. Линг изложил их Маннергейму в его Ставке в Миккели. Экспедиционные силы в составе 3 или 3,5 дивизий должны были прибыть в конце марта, следуя транзитом через Норвегию и Швецию, и использоваться только на северном участке финского фронта. Требовалось, чтобы Финляндия еще раз обратилась к Швеции с просьбой о военной помощи, а также о предоставлении права на пропуск войск через свою территорию. Обоснованием этой просьбы служила 16-я статья Устава Лиги наций. На вопрос Маннергейма, как будут действовать западные государства в случае отказа Швеции, Линг не смог дать ответа. Это вызвало недоверие маршала ко всему плану. Вальден, возвратившись из Ставки в Хельсинки, передал утром 23 февраля Рюти, Таннеру и Ниукканену содержание переговоров. При этом выяснилось, что точки зрения Таннера и Ниукканена оставались совершенно противоположными. Рюти избегал четко определить свою позицию. Предлагаемая Западом помощь, считал Таннер, слишком незначительна, и к тому же он сомневался, что она действительно будет оказана. Западные державы, отметил Таннер, имеют обыкновение запаздывать со своими операциями, и может случиться так, что до прибытия их войск вся Южная Финляндия окажется в руках противника. Ниукканен выступал за то, чтобы немедленно заручиться помощью западных держав.1
22 февраля в Хельсинки поступила информацию о выдвинутых В.М. Молотовым условиях, принятие которых Финляндией могло стать основой для ведения мирных переговоров. Тем временем с фронта вновь пришли плохие вести. Маннергейм по телефону сообщил Рюти, что войска, возможно, уже не смогут удерживать позиции на Карельском перешейке2.
Вечером состоялось заседание правительственной комиссии по иностранным делам. Таннер сообщил о советских требованиях, которые должны были быть приняты до начала переговоров: передача Ханко, Карельского перешейка и Выборга, северо-восточного побережья Ладоги и Сортавалы; Финляндия заключает с СССР оборонительный союз. Таннер, как и прежде, считал, что обещанная Западом помощь не столь велика и неясно, каким образом она поступит в Финляндию. Тем не менее после того, как стали известны выдвинутые Молотовым условия, он засомневался в правильности своей позиции. "Следует собрать больше информации, прежде чем принять любое решение", — сказал Таннер. Теперь необходимо было официально выяснить позицию Швеции, а также точный размер помощи, обещанной западными государствами. Советские условия ошеломили министров. Паасикиви назвал их "ужасающими", ведущими к расчленению Финляндии. Он, считал, что надо подумать и повременить с принятием решения. Вальден на это ответил, что войска устали и не выстоят, если война будет продолжаться, помощь же западных держав слишком мала, чтобы выиграть войну. Ниукканен, однако, продолжал настаивать на том, что войска способны держать оборону и помощь со стороны западных держав имела бы для них большое значение. Возможно, говорил он, что она будет оказана после окончания войны в Европе, согласие же теперь на предложения Молотова означало бы полное подчинение Финляндии Советскому Союзу. В конце концов участники заседания сошлись на том, чтобы до принятия какого-либо решения запросить Швецию, предоставит ли она свою территорию для транзита войск западных держав, и уточнить, насколько реальна обещанная помощь. Было также решено не посвящать западные державы в ход советско-финляндских мирных переговоров.3
Министр иностранных дел Швеции Гюнтер получил запрос финского правительства перед тем, как собрался отбыть в Копенгаген на встречу с министрами иностранных дел скандинавских стран, на которую Финляндия не была приглашена. Гюнтер отложил свой отъезд на один день и подготовил одобренный всеми членами правительства ответ финскому правительству. В нем заявлялось, что Швеция предоставит Финляндии всяческую, какую только возможно, материальную помощь, а также попытается увеличить число добровольцев. Но вместе с тем говорилось, что в сложившейся ситуации Швеция не может направить в Финляндию свои войска или разрешить воюющим державам начать переброску войск через свою территорию. До того, как ответ был отправлен в Хельсинки, его содержание обсуждалось в парламентской комиссии по иностранным делам. Лишь один из ее членов — бывший министр иностранных дел Р. Сандлер, поборник идеи сотрудничества северных стран, не поддержал его. Он считал, что Швеция должна была заявить о своем согласии вести переговоры с Финляндией о военной помощи, которую она запросила4.
Рассмотрение советских условий
25 февраля проект мирного договора был доведен до всех членов финского правительства. До этого Рюти и Таннер успели встретиться с английским посланником в Хельсинки Д. Верекером и генералом Лингом, которые сообщили, что Англия и Франция планируют направить в Финляндию от 20 до 24 тыс. человек, хорошо вооруженных и обученных для ведения боев зимой. Финскому правительству до 5 марта необходимо официально обратиться за помощью к западным державам. Через месяц экспедиционные войска должны были занять северный участок фронта, вероятно, в районе Куусамо, и одновременно обеспечить противовоздушную оборону Северной Финляндии. Вопрос о том, можно ли будет путем дипломатического давления склонить Швецию и Норвегию к согласию пропустить войска через свою территорию, оставался открытым.
Таннер также рассказал членам правительства о переговорах, которые он вел в Стокгольме. Он охарактеризовал шведский ответ как "неопределенный" и выразил сомнение в том, что Швеция готова оказать военную помощь. Вместе с тем Таннер допускал, что все же удастся уговорить скандинавские страны на транзит войск. Он признавал, что помощь западных стран может вовлечь Финляндию в мировую войну. При этом помощь могла оказаться незначительной или придти слишком поздно. Генерал Вальден поддержал Таннера. Указывая на истощенность войск и сокращение резервов, он призвал заключить мир. Таннер стремился направить дискуссию в такое русло, чтобы убедить министров в необходимости принять условия мира. Его поддержали Паасикиви и министр финансов социал-демократ М. Пеккала. Оба они, конечно, надеялись, что в ходе переговоров о мире можно будет кое в чем смягчить советские требования. Паасикиви опасался, что позднее СССР ужесточит свою позицию. Пеккала напомнил о судьбе Польши. Аграрий Койвисто и беспартийный министр Р. Фиандт также считал необходимым принять тяжелые условия мира.
Во время отсутствия Ниукканена его единомышленник министр-аграрий Ханнула высказался против принятия советских условий и настаивал на продолжении войны с помощью западных держав. Его точку зрения разделяли аграрий Хейккинен, министры от шведской партии Седерхьельм и фон Борн, социал-демократ Саловаара. Социал-демократ К. Фагерхольм на заседании не выступал, но на следующий день в письме Таннеру сообщил, что склонен поддержать тех, кто хотел бы получить помощь от западных держав. Ханнула обосновывал свою позицию тем, что принятие советских условий превратило бы Финляндию в протекторат России. Таннер и Пеккала опровергли этот аргумент. Финляндия, заявил Таннер, не может потерять независимость лишь из-за уступки части свой территории, отметив, что линия ее границы неоднократно изменялась в течение столетия. Вместе с тем он считал, что правительство ни при каких обстоятельствах не должно соглашаться на заключение с СССР договора о взаимопомощи, который привязал бы финнов к России и в будущем мог втянуть в войну с Германией. В этом вопросе Рюти разделял его точку зрения. Оценка премьер-министром "дружбы" между Германией и Советским Союзом как краткосрочного явления весьма интересна в свете последующего развития событий.
