Мой отец — Лаврентий Берия - Берия Серго Лаврентьевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
За испытание «Кометы» Амет-Хан получил орден Ленина и Государственную премию. Стали лауреатами Государственной премии и Героями и остальные летчики. Анохина и раньше к Герою представляли, но почему-то не присваивали. На этот раз получилось, чему я был очень рад: они все были достойны этих наград.
С теплотой вспоминаю также инженер-полковников Степанца, Трофимова. Все мы, и разработчики, и летчики, и руководители полетов, делили на испытаниях и удачи, и неприятности. Все бывало, что скрывать. Добавлю лишь, что все эти люди остались моими верными товарищами и впоследствии.
Участие в создании противокорабельной ракеты — первой моей большой работы — мне особенно памятно. Делал я ее с такими же, как и сам, молодыми одержимыми людьми, которые не боялись принимать смелые технические решения, уходить от готовых трафаретов. Сейчас уже можно сказать, что Вооруженные Силы получили тогда ракету, поражавшую на расстоянии ста и более километров любые морские цели. Использовать при этом можно было как ядерный, так и обычный заряд. Именно тогда впервые в Советском Союзе не самолетчики, не ракетчики определяли облик оружия, а мы, радиоэлектронщики. Это была сложная система с головками самонаведения, автоматами стабилизации.
Позднее мы работали над созданием ракеты «воздухвоздух». Первые такие снаряды поражали цель на расстоянии до 15 километров, затем — до 30. Со временем они были усовершенствованы и выпускались серийно, но этим занимались уже другие люди.
Довольно интересной была работа, связанная с созданием автомата, необходимого как для противокорабельных ракет, так и для ракет класса «воздух-воздух», «земля-воздух». Несколько позже — участие в создании ракет дальностью до 30 километров, для высот от 5 до 25 километров, затем от пяти километров до километра. Тогда боевые машины ниже не опускались. Это нынешние автоматы и системы управления отслеживают рельеф местности от 25 до 15 метров.
Я был Главным конструктором всех этих систем, возглавлял их разработку, но хочу подчеркнуть: это труд коллективный. В современной военной технике ни одна система одним человеком не создается.
Хотя, работая в Свердловске после освобождения из тюрьмы, я числился рядовым инженером, работы вел как ведущий специалист… Мы тогда делали ракеты для надводного и подводного стартов, целый ряд их модификаций. Занимался и конкретным руководством — разработкой бортовых вычислительных систем.
Первое боевое «крещение» зенитных ракет, созданных в нашем КБ, произошло на иранской границе. Позднее — в Прибалтике. Война с американскими самолетами-разведчиками оказалась затяжной. 1 мая 1960 года в советское воздушное пространство вторгся неопознанный самолет, который, пройдя над секретными военными объектами СССР, взял курс на Урал.
Первым в дивизионе майора М. Воронова приступил к боевой работе расчет станции разведки и целеуказаний (сержант В. Якушкин, ефрейторы В. Некрасов и А. Хабаргин). При подлете самолета к Свердловску главком ПВО страны дал приказ на уничтожение. Так был сбит самолет У-2.
Из рапорта майора Воронова:
«Доношу, что ваш приказ об уничтожении самолета-нарушителя государственной границы Союза ССР, вторгшегося в пределы нашей Родины 1 мая 1960 года, выполнен в 8.53, время московское.
При входе самолета в зону огня на высоте свыше 20 тысяч метров был произведен пуск одной ракеты, разрывом которой цель была уничтожена. Поражение цели наблюдалось при помощи приборов, а через небольшой промежуток времени постами визуального наблюдения было зафиксировано падение обломков самолета и спуск на парашюте летчика, выбросившегося с разбитого самолета. О результатах боя мною было доложено по команде и приняты меры к задержанию летчика, спустившегося на парашюте».
10 февраля 1962 года на мосту Глинке американского летчика Фрэнсиса Гарри Пауэрса обменяют на советского разведчика Вильяма Генриховича Фишера, больше известного как Рудольф Иванович Абель. И мир постепенно начнет забывать и о неудачливом пилоте, и о том, что случилось в мае 1960-го в небе под Свердловском, так и не узнав о том, что же произошло в действительности.
Пауэрса сбили потом, а первая ракета уничтожила наш самолет. Замечательный летчик погиб…
Имя погибшего пилота — старший лейтенант С. Сафронов. Вполне понятно, что трагедия не была секретом для всей Уральской армии ПВО, в печати же до 90-х годов об этом не проскользнуло ни строчки. Виной случившегося — отсутствие широко известной ныне системы «свой-чужой».
В Указе Президиума Верховного Совета СССР о награждении отличившихся ракетчиков, опубликованном центральными газетами 7 мая 1960 года, первым в списке стоит имя старшего лейтенанта Сергея Ивановича Сафронова. Но тайна так и осталась надолго тайной.
Вспоминает полковник запаса Михаил Воронов:
«Новый зенитный ракетный комплекс наш дивизион получил осенью 1959 года. И вот цель в зоне дивизиона. Командую; „Пуск!“ Офицер наведения старший лейтенант Эдуард Фельдблюм замешкаются — видно, какой-то психологический барьер возник. Я ему еще раз: „Да пуск же!“ — и крепким словечком. И ракета пошла к цели».
Трагический вылет Сергея Сафронова, по мнению специалистов, был ненужной подстраховкой. Так же, как и вылет еще одного МиГ-19, поднятого на перехват. Но капитану Борису Айвазяну повезло больше — заметив странное облачко, он сумел резко спикировать.
У сбитого Пауэрса были предшественники и последователи. По некоторым данным, до 1 мая 1960 года государственную границу нарушали по меньшей мере 17 самолетов-разведчиков Соединенных Штатов. Предпринимались такие попытки и позднее. Достаточно вспомнить потери США над Балтикой, Баренцевым морем, на юге. А еще была Куба, был Ближний Восток… Да только ли они…
Совсем недавно — случай этот тщательно скрывался как в СССР, так и на Западе — стало известно, что от зенитных ракет, управляемых советскими военными, понес в свое время потери и 6-й американский флот, развернутый у берегов Ливана. Тогда было сбито восемь палубных истребителей и бомбардировщиков, один «Фантом-2», четыре израильских боевых самолета и два французских палубных штурмовика «Супер Этандар».
…История зенитно-ракетных войск ПВО еще ждет своих исследователей. Может, тогда узнаем мы правду о тех, чьими колоссальными усилиями, чьим трудом и талантом создавались первые зенитные комплексы, надежно защищавшие многие годы небо Родины. И хорошо бы назвать наконец в полный голос тех, кто стоял у истоков нового оружия. Вне всяких сомнений, окажется в этом списке и имя моего отца, прекрасного и умелого организатора оборонной промышленности.
А сколько «белых пятен» в истории создания первых баллистических ракет морского базирования! Что мы знаем о первом в мире пуске морских баллистических ракет с подводной лодки «Б-67» Северного флота, которой командовал капитан второго ранга Федор Козлов, об участии в испытаниях экипажа подлодки «Б-62» в Тихом океане? Даже в первых, явно скупых на факты публикациях, появившихся в последнее время, не обошлось без неточностей. Не пришло время назвать имена создателей морских баллистических? Звучит неубедительно, дело в другом — в стереотипе, довлеющем над историками.
Восполним и этот пробел. К первым подводным стартам самое непосредственное отношение имели академики Макеев, Семихатов, Исаев. В этих работах с самого начала принимали участие я и мои коллеги из Свердловска. Мы создали всю аппаратуру управления и запуска морской баллистической ракеты. Позднее флот получил ракеты уже не с жидкостными, а твердотельными двигателями, поражающие цели на расстоянии до десяти тысяч километров. Уже с середины 60-х годов советские моряки имели их на вооружении.
За четыре с половиной десятилетия научной деятельности я действительно успел немало. Даже сегодня мы не можем рассказать о целом ряде работ, выполненных коллективом института «Комета» в области космической разведки, связи, многих других специальных областях.
