Самоубийство - Суворов Виктор (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Или выпускать машины, хотя бы приблизительно равные по качеству советскому «ЗИС-5».
Теперь откроем служебный дневник генерал-полковника Гальдера. Он хвалился тем, что разгромил Советский Союз за 14 дней. Однако постепенно автор дневника начинает терять задор. Потом появляются записи о нехватке резервов, снарядов, топлива для танков и машин, запасных частей и пр. и пр. Фанфары более не гремят и не звенят победно колокола. Пошли записи об упорном сопротивлении Красной Армии, о внезапных контрударах, о мудрости и твердости советского военного руководства, о тяжелых невосполнимых потерях германских войск…
Запись в служебном дневнике Гальдера 10 августа 1941 года: «Этим попыткам противника измученная немецкая пехота не сможет противопоставить решительных наступательных действий… В данный момент наши войска сильно измотаны и несут большие потери».
11 августа 1941 года: «Войска измотаны. То, что мы сейчас предпринимаем, является последней и в то же время сомнительной попыткой предотвратить переход к позиционной войне. Командование обладает крайне ограниченными средствами… В сражение брошены наши последние силы».
Блицкриг захлебнулся уже в августе! Сил нет. Вот причина остановки. Они вынуждены перейти к обороне, т.е. к позиционной войне. И вот наглые гитлеровские агитаторы объявляют, что во всем виновата грязь в октябре. Нет, герр Косинский. Нет, герр Штейнберг. Ни при чем тут грязь в октябре. Надо было готовиться к войне настоящим образом и в августе вводить в сражение Второй стратегический эшелон германских войск. Почему его не ввели в сражение? Да просто потому, что его не было. Нечего было вводить в сражение.
Армия Гитлера была настолько слаба и в такой степени не готова к войне, что ровно через два месяца после ее начала встал вопрос не о наступлении, а о том, хватит ли сил на оборону. Кроме того, во главе этой армии стояли не самые умные люди.
Гальдер, 22 августа 1941 года: «Записка фюрера полна противоречий… Положение ОКХ стало нетерпимым из-за нападок и вмешательства фюрера. Никто другой не может нести ответственность за противоречивые приказы фюрера, кроме него самого… Во второй половине дня наши споры и дискуссии были прерваны телефонным разговором с фельдмаршалом фон Боком, который вновь подчеркнул, что его войска на том рубеже, который был достигнут ими в расчете на наступление на Москву, не смогут обороняться в течение долгого времени».
Не о наступлении речь. Не о блицкриге. Не до жиру, как бы захваченное удержать.
5 сентября 1941 года: «Наши части сдали противнику дугу фронта под Ельней». На главном стратегическом направлении войны войска группы армий «Центр» не выдержали ударов 24-й армии и сдали плацдарм, который был необходим для удара на Москву.
Во всем виноваты зима, мороз, снег, грязь и пространства. Согласимся. Но в этом случае надо было просто уйти из этого проклятого места. Объявить войну 22 июня 1941 года и отойти к Берлину на линию Одера и Варты. Уйти туда, где нет снега, грязи и мороза, где нет этих бескрайних просторов, где есть прекрасные автострады, где мягкий климат. Вот там и разбить этих глупых низколобых Иванов. Зачем лезть туда, где грязь и холод?
Ну хорошо, поначалу свою неготовую к войне армию переоценили, лихо шли вперед, дошли до Смоленска и Орши, но вот кончается август, а за ним, как нас в школе учили, должен наступить сентябрь и все, что следует за сентябрем. И тут надо было гениальным гитлеровским стратегам думать головами: дальше-то что? В 1812 году войска Бонапарта попали под первый снег 13 октября. А до того была грязь. Из этого следовало и исходить.
Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский: «При здравой оценке создавшегося положения и в предвидении надвигавшейся зимы у врага оставался только один выход — немедленный отход на большое расстояние» (ВИЖ. 1991. No 7. с. 9). Решение не лучшее, но другого не было. Вопрос: почему не отошли?
Ответ находим все в том же дневнике Гальдера. 13 сентября 1941 года появляется вот какая запись: «В настоящий момент нельзя предусмотреть, какое количество сил сможет быть высвобождено с Восточного фронта с наступлением зимы и какое потребуется для ведения операций в будущем году».
Заговорил — в будущем году! Нет еще морозов. Нет еще грязи. А они вспомнили про будущий год. А это ни много ни мало, а признание того малозаметного факта, что блицкриг кончился. До грязи. До снега. До мороза. Война уже превратилась в затяжную, т.е. для Германии гибельную. Потому не надо на грязь и мороз пенять.
Не менее важным является и замечание о том, что с началом зимы германские войска будут высвобождаться… Гениальные стратеги с Гитлером во главе думали так: ударит мороз — и Красная Армия разбежится. «Верховное командование было так уверено в успехе своей безумной затеи, что важнейшие отрасли военной промышленности уже осенью 1941 года были переключены на производство другой продукции. Думали даже с началом зимы вывести из России 60-80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно для того, чтобы в течение зимы подавить Россию» (Гудериан. Воспоминания солдата. с. 206).
5 ноября 1941 года Гальдер пишет: «Положение может улучшиться только с наступлением морозов».
Вот как! Они ждали зимы, как спасения. 5 ноября 1941 года они уже в безвыходном положении. Последняя надежда гитлеровцев — на природные условия: вот ударят морозы — и мы сразу победим! А отсутствие мороза — оправдание: нет победы, потому как нет мороза.
Но вот ударил мороз, и это опять им оправдание: нет победы, потому что мороз мешает.
И пошли звонари трубить об ужасных условиях. И заговорил Гитлер про минус 52…
Удивляться есть чему: Гитлер врал про минус 52, а Косинский, Штейнберг, Палант, Лондон, Черняк, Финкельштейн, Городецкий его почему-то не разоблачают. Наоборот, поддакивают: действительно в России погода просто ужасная.
29 мая 1942 года Гитлер смотрит знаменитый советский фильм «Разгром немцев под Москвой». Фильм убеждающий и впечатляющий. В «Застольных разговорах» в этот день зафиксированы комментарии Гитлера: «Этой зимой на нашу долю выпали особенно тяжкие испытания еще и потому, что одежда наших солдат, уровень их оснащения и моторизации ни в коей мере не соответствовали условиям той зимы, когда температура понизилась до минус 50… Первые немецкие пленные, вот их уже толпы без шинелей, без перчаток, без зимней одежды, пританцовывающие от холода, с глубоко засунутыми в карманы руками, которые они время от времени вынимали оттуда, чтобы растереть уши и нос!.. И наконец, потянулись бесконечной чередой обледенелые немецкие танки, цистерны, грузовики, орудия; все брошено потому, что Генеральный штаб сухопутных войск не заготовил в свое время запасы морозостойкого горючего и зимней одежды».
