Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Солонин Марк Семенович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Никаких пояснений (тем паче — оценок) Сандалов не дает. «Отходили… отошел» — и все тут. Зачем было строить ДОТы, если в первые же часы войны их гарнизоны «отошли» на 20 км от бетонной коробки? Что собирался найти «далее на востоке» командир укрепрайона? Не исключено, что вопросы эти были заданы генералу Пузыреву лично. Ответы по сей день неизвестны. «1890 г.р. Комендант 62-го укрепрайона. Умер 18 ноября 1941 года. Данных о месте захоронения нет» — вот и все, что сообщил своим читателям вполне официальный «Военно-исторический журнал». Как, где, при каких обстоятельствах в возрасте 51 года умер генерал Пузырев — все это и через семь десятилетий остается укрыто густым мраком государственной тайны.
И в то же время некоторые подразделения Брестского УРа оказали противнику яростное сопротивление. Немцы уже заняли Белосток, Минск и Бобруйск, а группа бойцов 17-го пульбата (того самого, большая часть личного состава которого «отошла» на восток) продолжала удерживать несколько ДОТов в районе Семятыче (там, где Буг пересекает железная дорога и шоссе на Бельск). Командующий ГА «Центр» фельдмаршал фон Бок записывает в своем дневнике: «За сто километров от линии фронта, в Семятычах 293-я дивизия продолжает сражаться за несколько сильно укрепленных ДОТов, которые ей приходится брать штурмом один за другим. Несмотря на сильнейший артиллерийский огонь и использование всех имеющихся в нашем распоряжении современных средств поражения, гарнизоны этих ДОТов упорно отказываются сдаваться». [311] Гарнизоны двух последних ДОТов («Орел» и «Быстрый») под командованием лейтенанта И. Федорова и младшего лейтенанта И. Шибакова сражались до 29 июня, и, лишь окружив одинокие бетонные коробки, немцы смогли обрушить тяжелыми фугасами перекрытия, похоронившие под собой горстку героев.
На правом (северном) фланге 4-й Армии пехота вермахта успешно переправилась через Буг и развивала наступление в северо-восточном направлении; к вечеру 22 июня немцы вышли к н.п. Нужец и Высокое, т. е. в течение дня продвинулись на 15–20 км. Противостоящая им 49-я стрелковая дивизия оказалась «бесхозной» — по плану прикрытия она должна была войти в состав 13-й Армии, а так как штаб Армии не прибыл в Бельск ни в первый, ни в последующие дни войны, то дивизия оказалась предоставлена сама себе. В дальнейшем связь штаба 4-й Армии с 49-й сд была окончательно потеряна, разрозненные части под давлением четырех немецких дивизий (292-я пд, 252-я пд, 134-я пд, 131-я пд) были отброшены к Беловежской пуще, где они окончательно «рассеялись». Командир 49-й сд полковник К.Ф. Васильев оказался в плену.
На упорное и достаточно организованное сопротивление немцы наткнулись лишь на левом (южном) фланге 4-й Армии. Там, среди лесов и болот Полесья, заняла оборону 75-я стрелковая дивизия (штаб в г. Малорита). Несмотря на то что приказ поднять части по боевой тревоге поступил в штаб дивизии одновременно с началом артобстрела противника, командир дивизии генерал-майор С. Недвигин смог сохранить порядок и управляемость в частях. Быстро преодолев первую растерянность (запись от 3-25 в ЖБД 3-й танковой дивизии вермахта констатирует «практически полное отсутствие сопротивления»), подразделения 115-го стрелкового полка дивизии вступили в бой и несколько часов удерживали приграничный поселок и ж/д станцию Страдечь. В ЖБД 3-й тд вермахта читаем:
«05.35. Батальон под командованием Велльманна вокзал в Страдечь не занял, но вместо этого увяз в ожесточенном бою перед зданием вокзала.
06.35. Продолжаются бои за Страдечь. Как показывают большие потери противника, последний сражается до последнего солдата…» [385]
В течение нескольких дней 75-я сд сдерживала на рубеже Малорита, шоссе Брест, Ковель наступление трех (1-я кавалерийская, 255-я и 267-я пехотные) дивизий противника; на оперативных картах немецкого Генштаба отчетливо видно нарастающее день ото дня отставание южного фланга ударной группировки, а в Журнале боевых действий 24 ТК — многократные записи типа «упорное сопротивление противника в полосе Малорита… наступление продвигается там очень тяжело». [405] Да, конечно, на такой местности (сплошные леса и болота) не больно-то и разгонишься, но и никакая местность сама по себе остановить вражескую армию не сможет… 25 июня дивизия генерала Недвигина была окончательно окружена, прорвавшие кольцо окружения части вместе с командиром дивизии отошли к Пинску и далее через бескрайние леса Полесья вышли в полосу 21-й Армии у Днепра.
В соответствии с планами командования вермахта главным участником событий первого дня войны должны были стать четыре танковые дивизии 47-го (17-я тд, 18-я тд) и 24-го (3-я тд, 4-я тд) танковых корпусов. С использованием 24 ТК немцы явно «перемудрили» — причем в том же стиле, что и в 3-й ТГр. Вместо того, чтобы кратчайшим путем, через брестские мосты выйти на Варшавское шоссе, 3-я и 4-я танковые дивизии с огромными трудностями и ухищрениями (были использованы, в частности, танки Pz-III, приспособленные для подводного движения по дну реки) переправились через Буг в 15–20 км южнее Бреста. После этого немецкие танки попытались было продвинуться на восток от реки, к дороге Малорита, Кобрин, но при этом наглухо завязли на заболоченной местности. Судя по ЖБД 3-й тд, в первый день войны непроходимая местность мешала им гораздо больше, чем сопротивление противника:
«10.30. 3-й мотоциклетный батальон докладывает, что «красный» маршрут продвижения, проходящий восточнее 2-го промежуточного объекта, является непроходимым ввиду сильной заболоченности.
11.00. Катастрофическое состояние дорожной сети в этом секторе послужило причиной многочисленных пробок.
14.30. катастрофическое бездорожье в районе Faustynow, которое сделало невозможным любое дальнейшее продвижение в этом секторе.
19.00. В вечернем донесении в штаб корпуса было отмечено, что продвижение дивизии больше задерживает бездорожье, чем вражеское сопротивление…» [385]
В конечном счете было решено вернуться назад, к Бугу, затем по проселку Страдечь, Брест выйти на Варшавское шоссе. К вечеру передовые части 3-й танковой дивизии прошли по шоссе до Бульково, где наткнулись на разрушенный мост через р. Мухавец; огромная стальная лента опять замерла в вынужденном бездействии — и только полный паралич управления в штабе ВВС Западного фронта спас тогда немцев от сокрушительного удара с воздуха. Казалось бы, существовала возможность уползти назад, от Бульково к Бресту, вернуться на левый (южный) берег р. Мухавец и обойти злосчастный мост с юга — но такой вариант движения был неприемлем, т. к. в полосе от Бульково до Кобрина южнее Варшавского шоссе сплошное болото. Для движения танков нужны были дорога и мост:
«20.10. В районе Бульково сооружается мост грузоподъемностью 16 тонн. Постройка моста началась с большим опозданием из-за того, что переправочно-мостовая рота 39-го саперного батальона прибыла очень поздно. Лишь танки с возможностью подводного хода смогли в 22.00 форсировать реку [Мухавец] в этом районе. Им удалось пробиться к Кобрину без существенного сопротивления противника. 3-й мотоциклетный батальон, который, продвигаясь по плану, уже достиг маршрута, выделенного для танковых частей, смог пробиться к Жабинке и захватить мосты в этом районе ». [385]
Немногим успешнее развивалось наступление 17-й и 18-й танковых дивизий севернее Бреста. Задачей было выйти на шоссе Видомля, Пружаны, Слоним, а для этого необходимо было форсировать Буг и речушку Лесная. Примерно к 10 утра, с использованием танков, приспособленных для подводного хода, и благодаря авральной работе саперов обе речные преграды были форсированы; сопротивления противника (Красной Армии) практически не было, да там и некому было сопротивляться — между участками обороны 49-й и 42-й стрелковых дивизий зиял многокилометровый разрыв, и 42-я сд еще не пришла в себя после побоища в Брестской крепости.
