Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

18 июля 1944 г. Кейтель прямо высказался в своем докладе о положении дел на фронтах за переход к обороне. Для обороны непосредственно рейха Кейтель приказывал стянуть полевые дивизии люфтваффе и воздушно-десантные дивизии [738], которые, очевидно, до высадки в Нормандии планировались для других целей, скорее всего, для той самой решающей битвы, которая должна была начаться после успешного отражения высадки западных союзников во Франции. Кейтель был настолько растерян в результате наступления сил Антигитлеровской коалиции, что передавал полномочия по организации обороны рейха гауляйтерам [739], грубо говоря, им уже намечалось создание того типа войск, который осенью 1944 г. получит название «фольксштурма».

Гитлер несколько месяцев упорствовал против плана эвакуации Прибалтики. Это было связано с политическими соображениями. Маннергейм начал переговоры с Москвой. Но у финского лидера не получалось получить почетный мир. Время шло. Гитлер понимал, что отвод немецких войск даже из одной Эстонии убедит Маннергейма принять сталинские условия.

На востоке Эстонии есть прекрасные естественные рубежи — река Нарва и Чудское озеро. Поэтому прорваться в направлении Таллина советские войска никак не могли в первом полугодии 1944 г. Правый фланг ГА «Север» был прикрыт до августа 1944 г. ГА «Центр». Таким образом, можно понять, почему Гитлер так упорно не хотел сдавать Прибалтику. Она могла стать хорошим стратегическим плацдармом для удара непосредственно по Восточной Пруссии и Померании, куда Шпеер спешно эвакуировал из западных провинций рейха военные заводы. Но в Восточной Пруссии не было таких естественных рубежей, кроме Мазурских болот, которые с наступлением холодов Советская армия могла преодолеть, и тогда антигитлеровская коалиция могла завершить войну если не до Нового года, то, во всяком случае, до весенней распутицы 1945 г.

Тем не менее Ф. Шернер считал оборону Прибалтики безнадежным делом, способным погубить всю ГА «Север». Он настаивал на эвакуации. Причем он начал мероприятия по отводу немецких войск в Восточную Пруссию до соответствующих распоряжений Гитлера. Последний медлил.

Сержант Ванагс, посмотрев на двух «борцов с танками» без опыта стрельбы из «фаустпатрона», понял, что дела не то что плохи, а ужасны. Кроме взятых в августе Елгавы и Даугавпилса, в Латвии оставался только один крупный город — Рига, разделенный на две части Даугавой. Если советские войска быстро прорвутся под Сигулдой, то ничто их не остановит на северном берегу Даугавы, скорее всего, они сходу овладеют мостами, при господстве их авиации в воздухе это была вполне реализуемая задача.

Рига была переполнена отступавшими войсками и обозами, в случае появления советских войск в городе вся эта масса стремившихся побыстрее домой немецких солдат колыхнулась бы не организованно на юг, создав хаос на узких средневековых улочках города и практически на единственном шоссе, проходящем в направлении Мемеля.

Железные дороги, они практически не модернизировались с тех пор, как Латвию в 1917–1918 гг. заняли немецкие войска. В ходе малой германо-латышской междоусобицы, когда белые латышские стрелки и проанглийские эстонские добровольцы сорвали проект создания немецкой прибалтийской республики, окончательно утвердились три независимые государства — Эстония, Латвия и Литва. Их новые друзья в лице Великобритании и Франции особо не спешили с крупной финансовой помощью прибалтийским народам, так как надо было восстанавливать свои экономики.

В 1941–1943 гг. нацисты столкнулись с транспортными сложностями, так как железнодорожная сеть Прибалтики была в запущенном состоянии. Впрочем, и Красная армия летом 1941-го имела из-за этого проблем не меньше. В 1942 г. нацисты рассматривали вариант переноса тяжести снабжения войск в Прибалтике на торговый флот, для чего планировалось построить в Нидерландах специальные железобетонные баржи. Однако дальнейшее развитие событий не позволило этому плану реализоваться.

Ф. Шернер, прибыв в Ригу, увидел, что ни город, ни практически вся территория, занятая ГА «Север», не были подготовлены к обороне его предшественником генералом Фриснером, который безуспешно добивался от Гитлера приказа на отвод войск в Восточную Пруссию.

В своем меморандуме от 12 июля 1944 г. Фриснер предложил эвакуацию ГА «Север», состоявшей из 16-й и 18-й армий, по суше и по морю. Однако для реализации морского плана эвакуации надо было заручиться поддержкой К. Деница, у которого и без того было много забот в связи с высадкой союзников в Нормандии и сложной ситуацией в Норвегии. 18 июля Фриснер снова попросил у Гитлера разрешения на начало отвода войск. Но в меморандуме от 12 июля Фриснер не гарантировал, что удастся спасти всю группу армий [740].

Кроме Гитлера, в высшем военном руководстве рейха был еще один человек, который был против эвакуации ГА «Север». Им был адмирал Карл Дениц, который обещал Гитлеру ни много ни мало, как выиграть войну, чего уже в 1943 г. не решались обещать армейские маршалы. По мнению Деница, ГА «Север» должна была держаться до конца, опираясь «спиной» на Балтийское море. Только так сухопутные войска могли прикрыть вход в Финский залив, в котором минными полями был скован Балтийский флот [741].

Балтика была зоной испытаний подводных лодок и обучения их экипажей. Кроме того, верфи Данцига в условиях частых бомбардировок Гамбурга могли стать альтернативным вариантом для развертывания массового выпуска военно-морской техники. Вплоть до весны 1945 г. Гитлер был уверен, что субмарины Деница перережут каналы снабжения западных союзников, что даст Германии возможность победить.

Свои соображения по поводу Прибалтики имел и начальник Генштаба Г. Гудериан. В тех трагических событиях он предстал в западной историографии как штабист, вопреки своему мнению слепо выполнявший волю Гитлера. На самом деле Гудериан имел насчет Риги свои планы. Он намеревался обескровить три наступавших фронта Советской армии, зная, как тяжело советским войскам дается овладение линией обороны на естественных рубежах. На требования Шернера немедленно начать эвакуацию группы армий Гудериан отвечал, что Гитлера еще не удалось переубедить. Гудериан знал из донесений разведки, что советские войска в Прибалтике понесли крупные потери в июльских и августовских боях. В советских пехотных дивизиях насчитывалось в среднем по 4–4,5 тыс. бойцов.

Историческая часть Риги до сих пор состоит в основном из старых зданий готического типа. Много «мертвых пространств», мало обширных подвалов и чердаков для размещения снайперов и «фаустников». Ветхие строения с деревянными перекрытиями могли стать скорее братскими горящими могилами для немецких солдат, чем надежными укрепленными постами. 2-му Прибалтийскому фронту А.И. Еременко и 3-му Прибалтийскому фронту И.И. Масленникова надо было прорвать линию обороны войск СС в районе Сигулды. Перед этим 1-й танковый корпус армии Чистякова отбил контрнаступление немцев в районе Добеле, не допустив возврата гитлеровцами Елгавы под свой контроль.

В дальнейшем Шернер стал избегать попыток контрнаступления, решив сосредоточиться на обороне в районе Риги. Гитлер, вопреки своему настрою защищать Эстонию до последнего солдата, дал командующему ГА «Север» разрешение на отвод войск из-под Таллина. Планировалось втянуть советские войска в затяжные кровопролитные бои под Ригой, после чего перейти, судя по всему, в контрнаступление одновременно в районах Риги и Мемеля, введя в дело танковые резервы.

Сержант Ванагс продолжал оставаться в тяжелых раздумьях, когда в нескольких сотнях метров от него раздалась пулеметная очередь. Вскоре появился солдат с окровавленной советской картой в руках, карта была на русском, и никто не мог понять ее обозначения, но было ясно, что это — важный документ, который был немедленно отправлен в штаб полка. Владельцем карты оказался высокопоставленный советский офицер, который проводил осмотр местности недалеко от разведывательной советской САУ.