Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Гуральник Питер (книги читать бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
Полковник считал это деловыми маневрами. Все эти истерические выкрики, яростные нападки и ненависть «блюстителей нравственности» он воспринимал лишь как действия бизнесменов, пытающихся защитить свои инвестиции в общество. Однако Полковник тоже не собирался терять свои инвестиции и был намерен во что бы то ни стало вытащить Элвиса из–под огня критики. Главная задача Элвиса, рассуждал он, — установить контакт со зрителем. Что же в таком случае может быть лучше киноэкрана, где его подопечному не требуется каждый божий день сгорать на сцене? А здесь все в порядке — свеча горит, но так, не сгорает в огне, а его популярность все возрастает и возрастает.
Что же до Уоллиса, работавшего с Мартином и Льюисом над семью из их первых восьми картин, и одного из наиболее умелых «полировщиков» имиджа, то он, несмотря на малообещающее начало, не собирался пересматривать свои инвестиции. Он сразу увидел в Полковнике родственную душу. «Это был гений, — сказал он о Паркере (хотя то же самое можно смело сказать и о нем самом), — умевший выжать каждый возможный дюйм из финансовых миль своего потрясающего протеже», и был ошеломлен «кавалерийским» — подходом Хэла Кентера к этому феномену. Когда тот, рассказывая о своих впечатлениях о поездке в Мемфис, упомянул девушку, «проглотившую руку по запястье», и предложил поискать в фотоархиве «симпатичную девчонку с ампутированной лапкой», Уоллис, до этого слушавший его с большим удовольствием, пришел в ужас. «Ну уж нет, в нашем фильме ТАКОГО не будет!» Сатирой пусть занимается Фрэнк Тэшлин, снявший на студии «XX век — Фокс» фильм «Девушка ничего не может поделать» — умную пародию на рок–н–ролл с Эдмондом О'Брайеном в роли влюбленного гангстера, рычащего песни типа «Rock Around the Rock Pile», и Джейн Мэнсфилд, пытающейся затмить собой Джина Винсента и Литтл Ричарда. Хэла Уоллиса, человека столь же целеустремленного, как и Том Паркер, подобные «приколы» не интересовали: все, чего он хотел добиться, — это чтобы карьера Элвиса Пресли была долгой и выгодной для всех, кто вложился в ее становление. С его точки зрения, «Любить тебя» должен был стать хорошим развлекательным фильмом, типичным образчиком голливудской продукции со звездой в главной роли, с лучшими образцами «новой музыки», умным (но не слишком) сценарием, близким (но опять же — не слишком) к реальной жизни. Это должна была быть картина, на которую американцы идут всей семьей.
Поскольку Элвис должен был появиться на киностудии «Парамаунт» лишь в начале следующей недели, то сразу по прибытии в Голливуд, в воскресенье, 12 января, он приехал в студию «Radio Recorders», где должна была состояться его первая с сентября прошлого года сессия звукозаписи для фирмы RCA. С гораздо большей легкостью можно было записаться и в Нэшвилле во время простоя в ноябре и декабре, но он всегда возражал против работы в таких «не творческих» условиях, если только его не вынуждали обстоятельства. Выпустив второй альбом и не имея в запасе новых записей Элвиса, Стив Шоулз начал просить у Полковника больше студийного времени, и тот ворчливо дал ему два дня уикенда, остававшиеся до начала съемок, — да и то лишь в том случае, если «Парамаунт» не изменит своих планов. Главной целью сессии было записать созданный как бы «в минуту вдохновения» мини–альбом из четырех–пяти песен, о чем Элвис мечтал с самого начала своей карьеры в шоу–бизнесе, куда должна была войти песня «Too Much», стойко занимавшая второе место в хит–параде. Также предполагалось записать студийные версии нескольких песен к картине, чтобы избежать проблем, с которыми столкнулись создатели фильма «Любить тебя», и добиться качественного звучания, пригодного для их выпуска на RCA.
Записью должен был руководить Стив Шоулз, однако, учитывая тот факт, что за репертуар отвечал Фредди Бинсток, его работа по сути свелась к контролю за графиком записи, в связи с чем Полковник то и дело отпускал в его адрес едкие шуточки. Жутко на него обидевшись, Шоулз отказался обращаться к нему иначе, как по его христианскому имени. Тем не менее это был ценный работник и его «личный бунт» этим и ограничивался — пока на второй или третий день после приезда он не заявил, что не сможет присутствовать на ежедневном совещании за завтраком с Паркером, Бинстоком и Томом Дискином, поскольку у него, мол, назначена важная встреча в RCA, которую он никак не может пропустить. «Этот сукин сын просто не желает с нами завтракать! — возмущенно заявил Полковник Фредди Бинстоку. На следующее утро Полковник созвал всех на полтора часа раньше и, застукав Шоулза, тайком крадущегося в столовую, ядовито заметил: «Должно быть, у тебя была чертовски короткая встреча». «Естественно, Стиву пришлось сесть с нами за стол, — вспоминает Бинсток, — хотя его трясло от злости. Не исключено, что он считал ниже своего достоинства становиться на один уровень с Полковником Паркером, который отпускал кучу грубых шуточек да и вообще был трудным человеком. Он вечно ко всем придирался, а Стив был слишком тонкой натурой, чтобы все это сносить».
Сами сессии проходили достаточно гладко. Помимо госпелов и звуковой дорожки к фильму Элвис записал в декабре «That's When Your Heartaches Begin» — песню квартета The Ink Spots (который он называл «миллиондолларовый квартет», а также последний хит Отиса Блэкуэлла «All Shook Up», название которого, по его мнению, могло быть отличным рефреном. За это ему было предложено соавторство в последний раз за долгий период времени (после частичного соавторства с Мэй Экстон в песне «Отель разбитых сердец», а также участия в саундтреках «Не будь жестокой» и «Полюби меня нежно», записанных совместно с «Хилл энд Рэйндж» по их настоятельному требованию).
К этому моменту в «Хилл энд Рэйндж» изобрели схему, позволявшую легко обходить вопрос об авторских правах на песни: автор, желавший, чтобы его песня была записана Элвисом Пресли, должен был включать в число соавторов и их. Одновременно он подписывал документ, по которому уступал треть гонорара, выплачиваемого фирмой грамзаписи издателю песни. Как только издатель получал деньги, они распределялись поровну между «соавторами», однако настоящий автор получал не половину гонорара (обычная практика), а лишь треть: вторая треть уходила в «Хилл энд Рэйндж», третья — «Элвису Пресли лично». С другой стороны, это не распространялось на отчисления за концертные выступления (они рассчитывались, исходя из общего количества «живых» концертов, записей в музыкальных автоматах и радиоэфиров), которые собирались агентствами по авторским правам ASCAP и BMI и выплачивались поровну и автору, и издателю. Впрочем, это касалось только песен, записанных Элвисом Пресли впервые и только в оригинальной версии. Хотя такой подход изрядно его смущал («Да я в жизни не написал ни одной песни, — заявил он как–то в одном интервью. — Это все большое надувательство… я становлюсь третьим соавтором только потому, что их записываю. Это делает меня на вид умнее, чем я есть.), это позволяло безболезненно обходить его контракт с RCA, согласно которому он был обязан отдавать фирме грамзаписи часть доходов от всех песен, написанных им лично или в соавторстве.
В таких условиях какой–либо песне найти дорогу в студию в обход компании «Хилл энд Рэйндж» было практически невозможно — если только, конечно, сам Элвис не показывал им самостоятельно найденный материал. Но и тогда они стремились влезть в число издателей прежде, чем RCA могла урегулировать вопрос об авторских правах для издания песни. Тем не менее в издательстве любили предусматривать все, и на второй день записи, после того как Элвис записал «Peace in the Valley» и «Precious Lord, Take My Hand» — две вещи из религиозного каталога «Хилла энд Рэйндж», написанные Томасом А. Дорси, отцом современной черной музыки госпел, — от Джина Абербаха, младшего из двух братьев — основателей фирмы, поступило предложение. Поскольку Элвис так или иначе исполняет религиозную музыку, рассуждал 45-летний Абербах, почему бы ему не попробовать записать что–нибудь типа «Here Comes Peter Cottontail», которая в свое время принесла его фирме огромный успех? Фредди, хорошо знавший вкусы своего партнера–клиента, был в ужасе, но Джин — в первый и последний раз за всю историю их весьма долгого сотрудничества — начал настаивать на своем. «Я сказал ему: «Ты спятил, если думаешь, что Элвис будет записывать «Peter Cottontail», — рассказывал Фредди. — Однако Джин уперся и настоял на своем. И принес в студию ноты и положил на стойку Элвису, пока тот отошел куда–то перекусить. Элвис вернулся, просмотрел их и спросил: «Кто притащил эту чушь про Братца Кролика?» После чего тот был вынужден признать свое поражение («Он мог посмеяться над собой, а когда увидел реакцию Элвиса, то, наверное, умер от смеха и попросту исчез»), но в итоге посмеялся последним — ему удалось протолкнуть инструментальную версию этой песни в фильм.
