Проект Россия. Выбор пути - Автор неизвестен (полная версия книги TXT) 📗
В ХIII веке Батый напал на Рязань. Перед битвой с Батыем рязанский князь Юрий простился с супругой своей, взял благословение от епископа и священников, и сказал своему воинству: «Лучше смертью купим жизнь вечную, чем будем жить в поганой воле. Выпьем чашу смертную за веру христианскую, святые Божии Церкви и за Отечество ».
Ни один из наших не повернул назад, все полегли. Рязань была разорена, жители вырезаны, сожжены или утоплены. Во всей этой истории можно взять за образец слова князя, пожелавшего лучше умереть, чем жить в поганой языческой воле. Нельзя людям жить в поганой воле ни язычников, ни тем более, мамоны.
Незавидная судьба ждет нас всех, если мы не сотворим достойного покаяния. Для этого прежде нужно достойное осмысление. Иначе ждет нас избиение похлеще рязанского – сначала духовное, потом физическое. Рязанцы умерли телом, душу сохранив в непорочности. Мы же рискуем потерять и тело, и душу.
Нельзя исправить наше горестное положение ни слезами, ни словами. Нужны дела. Весь вопрос, какие? Ограничение рекламы ввести? Все это пустое. Бороться за чистоту рекламы? Красивые никчемные слова. Жизнь показывает: все формальные ограничения, выполнение которых не отслеживает реально заинтересованная сила, ничего не дают.
Информация всегда будет циркулировать в человеческом обществе. В потребительском обществе доминирующее значение будет приобретать коммерческая информация, реклама. Этому невозможно противиться, пока сохраняется система. В итоге мы приходим к тому, что «все дороги ведут в Рим». Иначе говоря, корни всех негативных явлений, от абортов до засилия коммерческой рекламы, произрастают из потребительской цивилизации. А она, в свою очередь, произрастает из отрицания Бога. Система ценностей переворачивается с ног на голову, и мы в итоге имеем безобразие.
Однажды мудрец повстречал царя. «Откуда ты идешь?» – спрашивает его царь. «Из ада», – отвечает мудрец. «И что же ты там делал?» – удивился царь.
«Мне нужен был огонь, – объяснил мудрец. – Я спросил, не поделятся ли они со мной огнем. Но их предводитель сказал мне, что они огня не держат. Ну, я удивился – как же так? А он мне и отвечает: „Говорю тебе, здесь огня нет, сюда каждый приходит со своим собственным”». Грешники горят в огне собственных страстей.
В каждом из нас есть плохое и хорошее начало. В зависимости от того, в сфере воздействия каких сил мы оказываемся, в нас развивается одно или другое. Сегодня мы, помимо своей воли, оказались под мощным облучением коммерческой рекламы, которая суть разновидность искусства потребительской цивилизации. Она разжигает в человеке тот огонь, за счет которого пылает ад. Загляните в себя, и вы увидите этот огонь.
Кажется, из нас навсегда сделали рабов предметов. Кажется, нашему обществу без рабского сознания не просуществовать и дня. Кажется, Бог покинул нас. На самом деле это мы покинули Бога. Здесь корень всех наших проблем. Поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол. Колокол звонит по тебе.
Глава 8
Творцы
Творчество – процесс тонкий и многогранный. Где же та грань, что отделяет настоящее искусство от ремесленничества? По каким признакам можно определить, что этот человек творец, а тот – ремесленник? Вопросы неоднозначные, и ответ не может удовлетворить всех. Чтобы понять, кто такой творец, в первую очередь нужно уяснить, что такое творчество. Самая высокая «планка» творения – Бог. Он Творец в высшем смысле, Он мир из ничего создал.
Наивысший показатель творчества есть способность создать что-то принципиально новое, чего до тебя не додумался сделать никто. Образно говоря, не каждому дано написать Джоконду. Но каждый может пририсовать ей усы и вообще изуродовать изображение. Написание портрета есть акт творчества, а уродование портрета – деяние совсем из другой области. В этой плоскости сатана не считается творцом, потому что не в состоянии ничего сотворить. Он извращает уже сотворенное. Зло получается путем искажения добра, а не с чистого листа. Перевернутая с ног на голову добродетель трансформируется в порок. Самого по себе порока не может быть. Грех всегда выведен из уже созданных и извращенных сущностей.
Творчество отличается от ремесла в первую очередь тем, что творец создает форму, а ремесленник под эту форму подгоняет необработанный материал. Творец потому выше, что ремесленник без творца попросту невозможен. Если нет формы, образца, направления, не во что оформлять тот или иной материал и даже энергию.
Проблема нашего времени – мы всё, и стоящее и недостойное, относим к творчеству. Пересмешники, коих сегодня развелось невероятное количество, пририсовывают творческим произведениям «усы» и выставляют на осмеяние перед развращенной праздной тусовкой. Такие деятели уродуют живопись, музыку, всю культуру. Зачем? А типа просто так, веселим народ, – отмахиваются они легкомысленно. Вот это и есть ремесленники. Сами творить не могут, но кушать хочется, вот и подвизаются на уродовании, причем не только конкретных произведений, но и жанров.
Например, песня. Во что ее сегодня превращают коммерсанты, именующие себя творцами? В способ заработка. Так как зарабатывать можно при условии, что продукт постоянно покупают, «песни» пекут как на конвейере. Однообразные слова, однообразные ритмы, все поверхностное… Песня как жанр вокальной музыки искажается, идет насаждение трехаккордных «труляляек». Толпа, чем чаще поглощает такую продукцию, тем больше тупеет. Чем больше тупеет, тем быстрее находит в этом свой кайф. Чем больше «кайфует», тем искреннее принимает отсутствие выбора за его наличие. Разнообразие низкокачественной продукции создает иллюзию выбора, что способствует незаметной и неконтролируемой деградации.
Налицо приземление личности, превращение в двуполое во всех отношениях существо. «Не мешайте, нам нравится так жить», – восклицает оно. То же самое говорят наркоманы. К несчастью, система на их стороне.
Уместно заметить, либеральная демократия это не мнение большинства. Радетели за всеобщее равенство и братство призывает учитывать мнение большинства только при выборах власти (не берем во внимание, что это манипуляция). Во всех остальных вопросах за большинством не признается решающее значение.
