История разведывательных служб Израиля - Равив Ден (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Так выглядела в тот момент проблема Горбанифара и тех, кто, возможно, стоял за ним в Иране. Существовал риск, что обязательства не будут выполнены, Иран постарается вытянуть из Израиля оружие и все, что ему было нужно, не давая ничего взамен, кроме, в лучшем случае, денег. Желание «Моссада» участвовать в сделке уменьшилось, но в принципе агентство пока не отказывалось от использования этого канала.
Новый запрос Горбанифара касался 200 ПТУРСов. Каждый стоил примерно 10 тыс. долларов, что, безусловно, привлекло Израиль. Однако главная проблема заключалась в том, что эти снаряды производились в США и их надо было переправлять в Иран из Америки.
Во время следующего визита в Израиль Горбанифар мог заметить, что его второй заказ, простой и выгодный для израильтян, вызывал у них тем не менее сомнения и колебания. Горбанифар увеличил давление и возможные выгоды для израильской разведки. Остановившись в гостевом доме «Моссада» в Тель-Авиве, он написал обширный доклад о политической обстановке в Иране.
Доклад был датирован 2 мая 1985 г., и Горбанифар сделал на нем пометку: «Сугубо конфиденциально и лично». С точки зрения разведки, это была высокопрофессиональная работа, свидетельствовавшая о замечательном складе ума Горбанифара. Это произвело большое впечатление на «мушкетеров», которые нашли его столь расчетливым и искушенным, что сам разговор с ним был «достаточно серьезным испытанием».
Доклад был написан для «Моссада», но, очевидно, предназначался для передачи в Вашингтон. В то время у Горбанифара не было никаких контактов с американцами. Он несколько раз пытался установить связь с ЦРУ, предлагал им информацию и различные сделки, но американцы проверили его на «детекторе лжи» и пришли к выводу, что он ненадежен.
Подробный анализ обстановки в Иране Горбанифара начинался с очевидного. Профессионалы разведки знают, что не следует опускать «общеизвестные» факты, потому что в итоговых выводах о них могут легко забыть. Поэтому иранский гость написал в Тель-Авиве: «Имам Хомейни является единоличным правителем Ирана», — добавив, что самыми влиятельными политиками и шиитскими муллами были те, кто пользовался поддержкой аятоллы Хомейни.
Секретный доклад Горбанифара ввел в обращение концепцию трех «рядов» политиков и религиозных деятелей, ожидающих своей очереди, соперничающих между собой в борьбе за власть и ожидающих смерти аятоллы. Это был как раз тот анализ, которого недоставало израильтянам и американцам, не имевшим надежных источников в Иране.
Горбанифар писал, что в первом ряду были «правые», опиравшиеся на армию, полицию и парламент, известный как «меджлис», большинство торговцев и даже некоторые «стражи революции». Они выступали за свободную торговлю и были настроены крайне антисоветски. Они не предлагали экспорта исламской революции и стремились к установлению дружественных отношений со странами Запада и другими исламскими странами.
Во втором ряду были «левые», включая премьер-министра Мусави и президента Али Хаменеи. Горбанифар описал эту группу как «сторонников жесткой линии во внутренних и внешних делах», поддерживающих терроризм и вооруженную экспансию исламской революции. Именно на эту группировку Горбанифар возложил ответственность за захват в Тегеране 52 американских заложников.
Третий ряд, по словам Горбанифара, балансировал посредине, имея наиболее прочные позиции в меджлисе и верховном суде, а также определенное количество приверженцев среди революционеров-фундаменталистов.
Он смог назвать десятки иранских политиков, в том числе видных, а также практически неизвестных в 1985 году, которых он четко расположил в этих трех рядах. Также он процитировал Хомейни: «Прекратите эту игру в ряды». Горбанифар предсказал, что после смерти аятоллы Хомейни одна из группировок одержит верх и уничтожит две другие.
Его совет израильтянам и американцам сводился к следующему: «Мы должны поддержать первый ряд, ликвидировать второй и проглотить третий».
Это была политическая лотерея, и Кимче чувствовал, что теперь у него было что сказать американцам. «Три мушкетера» давно хотели вовлечь американцев в свои комбинации, но теперь они были убеждены в том, что у них есть приманка, которая заставит большую рыбу пойти в сеть. Наилучшей приманкой были заложники в Ливане, и израильтяне знали, какие отчаянные усилия Рейган и Белый дом предпринимали для освобождения своих соотечественников. Команда Кимче тоже хотела бы освободить заложников и дала понять Вашингтону, что есть интересный контакт, который стоит внимательно изучить.
Еще до прочтения доклада Горбанифара помощник президента по национальной безопасности Роберт (Бад) Макфарлейн отреагировал на то, что услышал от своего старого приятеля Кимче. Макфарлейн направил на Ближний Восток консультанта по терроризму Майкла Ледина для обсуждения с Израилем возможностей проведения совместных тайных операций по установлению контактов в Иране. Ледин встретился с премьер-министром Пересом, с которым был знаком по встречам лейбористских лидеров в рамках социалистического интернационала.
Когда Перес осторожно намекнул на возможность продажи оружия умеренным элементам в Иране, Ледин, естественно, воспринял это просто как оправдание более ранних поставок. Он знал, что эти поставки были направлены на обеспечение евреям возможности свободного выезда из Ирана. Оперативники «Моссада» надеялись, что они будут вывозить евреев из Ирана через границы с Пакистаном и Турцией, а иранские власти станут смотреть на это сквозь пальцы.
После доклада Горбанифара возникла более сложная и привлекательная мотивация — оказание помощи одной из политических группировок в Иране, с тем чтобы она оказалась победительницей в неизбежной борьбе за власть.
Перес решил действовать заодно с «тремя мушкетерами». Он решил игнорировать позицию «Моссада», который в решающий момент привлечения американцев дал задний ход. «Моссад» не верил в возможность реализации этой схемы и считал, что в радикальном Иране у Израиля нет особых возможностей.
Ситуация была противоестественной. В прежние времена «Моссаду» достаточно было сказать «нет», и предложение отвергалось. Теперь, после 30 лет доминирующей роли в сфере тайных операций Израиля, «Моссад» был полностью изолирован от проводившейся за рубежом тайной операции.
Трудно объяснить тот факт, что «Моссад» был отстранен от этого дела Пересом, премьер-министром, который не был известен своей склонностью к нарушению устоявшихся оперативных традиций. Это был не Бегин в век авантюризма и не Шарон, стремившийся к коренной реформе «Моссада».
Науму Адмони, однако, не удалось отстоять приоритетную роль своего агентства в подобных вопросах. Он не пользовался таким весом, как шеф «Моссада» Ицхак Хофи, когда в 1982 году тот блокировал предложения Нимроди и Шарона о подготовке переворота в Иране с баз в Судане. В 1985 году Адмони просто высказал свои возражения, но уступил желаниям премьер-министра.
Перес был большим энтузиастом иранского проекта. Когда «Моссад» предложил отказаться от этого плана, он предпочел положиться на бывшего сотрудника «Моссада» и двух бизнесменов, но только не отказываться от проекта, который мог принести ему политические дивиденды и вечную благодарность президента Рейгана.
Премьер-министр не предпринял никаких шагов, чтобы поставить во главе этого «трио» профессионала разведки. Он попросил контролировать деятельность «мушкетеров» бывшего директора «Амана» Шломо Газита, но тот через несколько недель сложил с себя эту обязанность, сославшись на то, что «Моссад» совершенно отсечен от этого дела, и отказался получать приказы от торговцев оружием, которые могут руководствоваться погоней за прибылью.
Премьер-министр направил в Вашингтон Кимче с поручением дополнить информацию, которую Макфарлейн мог получить от своего консультанта Ледина. Американцы, так же как и израильтяне, почти рефлекторно связывали слово «Иран» с мыслью о «заложниках». А Горбанифар привлекал их возможностью освобождения находившегося в заложниках резидента ЦРУ в Бейруте Уильяма Бакли, который был похищен проиранскими ливанскими шиитами и подвергался жестоким пыткам. Операция по обмену заложников на оружие набирала обороты.
