Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 - Холловэй (Холловей) Дэвид (читаем книги онлайн .txt) 📗

В своем эскизном проекте Королев писал, что он рассматривает Р-3 как краеугольный камень для разработки межконтинентальной ракеты: «Дальность, равная 3000 км, может рассматриваться лишь как первый этап, позволяющий решать определенные задачи, предусмотренные тактико-техническими требованиями на ракету Р-3. Затраты и весь комплекс технических мероприятий, необходимые для достижения дальности полета 3000 км, столь велики, что недопустимым было бы отрывать эти работы от перспектив дальнейшего развития. Поэтому в качестве следующего этапа, могущего решить значительно большие задачи, была намечена дальность полета порядка 8000 км с увеличенным весом полезного груза»» ^{1342}.

Работа над Р-3 была прекращена в 1951 г., поскольку к этому времени стало ясно, что теперь уже можно прямо перейти к проектированию межконтинентальной ракеты.

Из работы Королева по ракете Р-3 родились три проекта ^{1343}. Первый был одноступенчатой ракетой на основе первоначальной концепции Королева об отделяющейся головной части и интегральных топливных баков. Это была Р-5 («пятерка»), которая имела дальность полета 1200 км. Первые ее испытания прошли в марте-апреле 1953 г. ^{1344} Второй проект — ракета «длительного хранения» со складируемым топливом. Р-1, Р-2 и Р-5 должны были заправляться топливом непосредственно перед стартом. Следовательно, они не годились для запуска с подводной лодки или для тактического применения на поле боя, где их легко можно было уничтожить, если они не запускались немедленно. Работа над Р-11 «длительного хранения», имевшей дальность 150 км, началась в 1952 г.; позднее ее размещали на подводных лодках и в полевых условиях ^{1345}.

Третьим королёвским проектом в начале 1950-х гг. стала межконтинентальная ракета. Советские ракетчики понимали, что для межконтинентальных расстояний понадобится многоступенчатая ракета, так как требования к топливу не позволяли одноступенчатой ракете достичь скорости, необходимой для выхода на межконтинентальную траекторию ^{1346}. Выдвигались различные проекты многоступенчатой ракеты (пионером российского ракетостроения Константином Циолковским, например, или немецким конструктором Германом Обертом), но ни один из них не мог быть осуществлен на практике. В 1947 г. М.К. Тихонравов организовал группу при исследовательском институте Академии артиллерийских наук для изучения проекта многоступенчатой ракеты большой дальности на жидком топливе. К концу 1947 г. он подготовил предварительный отчет, определивший его идеи относительно ракеты, состоящей из «пакета» одинаковых ракет, связанных параллельно ^{1347}. Когда Тихонравов впервые высказал свои идеи в июле 1948 г. на лекции в институте, то столкнулся с сильной оппозицией ^{1348}. Он утверждал, что эти ракеты можно сбрасывать в полете, если они больше не нужны [305]. Именно эта идея, однако, и вызвала «у многих в зале бурную реакцию протеста» ^{1349}.

Тем не менее концепция пакета сыграла важную роль в развитии советских ракет. Королев обсуждал ее в декабре 1951 г., когда делал доклад о перспективах развития баллистических ракет с дальностью 5–10 тысяч км. Он пришел к выводу, что многоступенчатая ракета могла быть создана с использованием пакетной концепции ^{1350}. В 1953 г. Королев начал работу над эскизным проектом ракеты Р-7 (известной как «семерка»), в которой использовалась эта концепция и которая стала первой в мире межконтинентальной баллистической ракетой ^{1351}. [306]

VIII

Атомная бомба заняла центральное место в послевоенной политике. Сталин отдавал высший приоритет защите от атомного нападения и развитию средств доставки советского ядерного оружия. Но он все еще не считал бомбу решающим оружием. Он не думал, что она опровергает его тезис, что именно «постоянно действующие факторы» определяют исход войны. Более того, он видел в бомбе стратегическое оружие, которое можно использовать против целей в тылу и не считал ее эффективным противовесом сухопутным войскам или морским силам. Укрепление сухопутных войск и расширение флота не указывают на то, что Сталин игнорировал бомбу, но именно эти меры говорят о том, что у него была своя специфическая концепция бомбы и ее роли в военной стратегии. Сталин не думал, что атомная бомба произведет революцию в военном деле. Советская военная стратегия продолжала опираться главным образом на опыт войны с Германией. В советской концепции войны радикального сдвига не произошло.

Предположение о применении атомной бомбы только по целям в тылу начало подвергаться сомнениям в 1951–1952 гг., но сомнения в отношении ее решающей роли продолжали влиять на военную стратегию. Сталин по-прежнему занижал разрушения, которые могла вызвать атомная бомба. В октябре 1951 г. он сказал, что атомная война уничтожила бы «десятки и сотни тысяч мирного населения» ^{1352}. Он придерживался этой точки зрения, несмотря на рост атомных запасов Соединенных Штатов. К лету 1952 г. США имели 832 бомбы, что было гораздо больше 330 бомб, которых, как утверждалось в «Военной мысли», было недостаточно для победы в войне. Но Советский Союз начал наращивать свои собственные ядерные вооружения и, более того, прилагать усилия к созданию защиты от атомного нападения с воздуха. Он расширял сеть противовоздушной обороны и увеличивал наступательные сухопутные силы, чтобы иметь возможность в кратчайшие сроки оккупировать Западную Европу в случае войны.

Сталинской концепции атомной войны, к счастью, не суждено было осуществиться, так что окончательного суждения о ней вынести нельзя. Однако нет гарантии, что разрушение советских городов в ходе атомной войны не привело бы к краху советского режима; Сталин, как мы увидим, скрывал, по всей вероятности, свой страх под напускной храбростью. Но в эти годы наметилось удивительное сходство между советским и американским подходом к будущей войне. Несмотря на растущий американский арсенал, командование военно-воздушными силами США пессимистически относилось к возможности победить Советский Союз путем единственного всесокрушающего удара. В январе 1952 г. генерал Хойт Ванденберг, начальник штаба военно-воздушных сил, объяснял, что «существуют пути и средства… уменьшения последствий удара, который мы могли раньше и теперь нанести. Советский Союз работает над созданием предупредительных и защитных мер. По мере осуществления этих мер объем наших задач растет. В свете этого я убежден, что боевая эффективность моих сил с точки зрения задач атомной войны застывает на одном уровне, несмотря на постоянное увеличение арсеналов» ^{1353}. Сталинская военная политика убедила Соединенные Штаты в том, что атомное воздушное нападение не окажется решающим и что война с Советским Союзом будет долгой и трудной.

Сталин хотел иметь возможность угрожать Соединенным Штатам в той же степени, в какой Соединенные Штаты угрожали Советскому Союзу. Однако преследуя эту цель, он натолкнулся на географические и технические преграды. Советский Союз не имел баз, с которых можно было бы осуществить удары с помощью авиации или ракет по Соединенным Штатам. Для того чтобы угрожать Соединенным Штатам, Сталин должен был располагать средствами доставки с межконтинентальной дальностью.