Генерал Корнилов - Кузьмин Николай Павлович (е книги TXT) 📗
Без всякой подготовки посол напомнил Милюкову о манифесте Временного правительства. Союзники ждали заявления новой российской власти о решимости продолжать войну. В настоящее время это было самым важным, самым неотложным. После пресловутого «Приказа № 1» русский фронт мог развалиться.
Бьюкеннен сидел, небрежно бросив ногу на ногу. Милюков сначала сунулся за стол, затем поспешно вышел и опустился с краешка на стул. Он походил на неуверенного посетителя, просителя.
Как раз о продолжении войны, о верности союзническому долгу, сказал он, шла речь на вчерашнем заседании правительства.
– Господин посол, наше министерство… мое министерство!., буквально днями выступит с официальной нотой. Мировая обще ственность получит заверения… В порядке же конфиденциально сти хочу вам сообщить, что я надеюсь выработать формулу, кото рая вас, безусловно, удовлетворит.
Вы надеетесь! Господин министр, мне хотелось бы услышать не о ваших надеждах, но об уверенности.Милюков вспыхнул. Посол, делая выговор, переступал границы дозволенного. Обычная краснота его лица обрела угрожающую багровость.
– Если бы вы знали, господин посол, как трудно иметь дело с нашими социалистами! Вы же не хотите, чтобы мы пошли с ними на разрыв?
– Что вы имеете в виду?
Милюков заколебался. Как министр, он каждое утро получал секретную сводку контрразведывательного отдела. Два дня назад поздно ночью квартиру Сазонова, недавнего министра иностранных дел, тайно посетили два человека. Они задержались в гостях до самого утра. Одним из посетителей был Бьюкеннен. Его сопровождал сотрудник посольства Брюс Локкарт… Что за интерес привел их к бывшему министру царского правительства? Почему тайно? О чем был столь долгий разговор?.. Не спросишь ведь! И Милюков пробормотал:
– Я уверен, господин посол, вы отдаете себе отчет, что реши тельный разрыв с Советом депутатов немедленно вызовет в Рос сии гражданскую войну.
Бьюкеннен сделал неуловимое движение бровями:
– Поймите же, что правительство его величества не может допустить ни малейшей двусмысленности насчет вашей решимо сти сохранять наш боевой союз и продолжать войну!
– К сожалению, господин посол, вы не имеете представления о том, что происходит рядом, в Кронштадте… Вообще на нашем флоте… В Севастополе матросы убивают офицеров… С этим наро дом очень трудно иметь дело!
Вспомнив молящихся с бантами и слезами, Бьюкеннен смягчился:
– Ваш талант, господин министр, ваше почетное патриотиче ское прошлое сдужат мне гарантией в том, что в самом скором будущем вы дадите своим союзникам самый удовлетворительный ответ. Я на это надеюсь. Я этого жду от вас!
– Господин посол, прошу вас… доверьтесь мне!
Узнав о назначении генерала Корнилова командующим войсками Петроградского военного округа, Бьюкеннен взял себя всей рукой за подбородок и погрузился в размышления. Всезнающий Локкарт представил о генерале все необходимые сведения и прибавил, что, на его взгляд, Корнилов наряду с яркими достоинствами обладает столь же яркими недостатками. Во всяком случае, общеизвестная «зарывистость» генерала свидетельствовала о том, что свои немалые чины он заслужил не на паркете. Собственно, на паркет, на нынешний высокий пост, его выдвинула революция.Назначение Корнилова свидетельствовало о желании нового правительства России сохранить боеспособность армии и продолжать войну. Но тогда как понять эти нелепые распоряжения, известные как приказы № 1 и № 2?
Многое, очень многое, что называется, не сходилось.
(Сейчас бы самое время посоветоваться с таким глубоким человеком, как лорд Мильнер!)
Озабоченный тем, чтобы не потерять в лице России надежного союзника, Бьюкеннен сообщал своему начальству в Лондон:
«Я нисколько не верю, что Временное правительство способно быстро осуществить реформы. В военной и гражданской администрации царит уже не беспорядок, а дезорганизация и анархия».
В первой половине апреля, присмотревшись как следует к фигуре Ленина (по совету Локкарта), посол шифровкой предупреждал:
«России никогда не выиграть войны, если Ленину будет позволено призывать солдат к дезертирству, к захвату земель и к убийствам».
В эти суматошные, напряженные дни, когда новое правительство в Петрограде лишь совершало свои первые шаги, надежнейшим помощником посла стал Локкарт. Наблюдая за его работой, сэр Джордж приходил к выводу, что таким энергичным, небрезгливым людям отныне принадлежит будущее мира. Локкарт поражал посла своей спокойной и уверенной циничностью. Он проповедовал послу, что современная демократия освобождает человека от всяческой морали, она развивает в каждом самые низменные инстинкты… Черт его знает, может быть, он был прав. В своей работе в России ему пришлось сталкиваться с огромным количеством людей. А революция взметнула со дна русского общества целые пласты многолетней человеческой залежи.
Во все тонкости работы своего помощника Бьюкеннен не входил. Локкарт сообщал ему лишь то, что считал нужным. Сэр Джордж знал о завязавшейся дружбе Локкарта с Савинковым, невольно следил за тем, как идет борьба за освобождение из тюрьмы Дмитрия Рубинштейна и Манусевича (Мануйлова).
Локкарт действовал через своих подручных. На него работали сын сенатора Белюстина, какой-то странный офицер, по фамилии Брюхатов, и такие заметные общественные деятели, как Шмаков, Мусатов и Тегер. Как-то Локкарт обронил, что в Петрограде разворачивает свою деятельность ложа розенкрейцеров. С тайными ее происками, в частности, связано создание так называемой «Священной дружины», организации настолько черносотенной, настолько откровенно погромной, что от нее шарахались в испуге. Финансировал «Священную дружину» не кто иной, как знаме-нитый Манус, банкир-миллионер, входивший в компанию распу-тинцев.
День ото дня Локкарт становился работником на редкость выдающимся, незаменимым.
Конец апреля принес большие огорчения. Министр Милюков, как и обещал, выступил со специальной нотой, заверяя мир о решимости России вести войну до победного конца. (Это был и ответ на тайные домогательства германского правительства.) Союзники восприняли ноту Милюкова с удовлетворением. Временное правительство оставалось верным долгу. Однако в самой России нота Милюкова вызвала бурное общественное возмущение. Улицы Петрограда, как и в знаменательные дни конца февраля, затопили толпы. Избегая неизбежного взрыва, перепуганное правительство поспешило принять меры. Милюкову и Гучкову пришлось уйти в отставку. Лишился своего поста и такой решительный человек, как генерал Корнилов.
После ноты Милюкова вконец ухудшились дела у Палеолога. Приготовился к неприятностям и сам Бьюкеннен, как вдруг из разговора с Локкартом он уловил, что в Лондоне весьма довольны переменами во Временном правительстве (без одобрения, естественно, вслух, но – довольны). Локкарт сумел вклеить, что удовлетворение развитием событий связывают именно с Бьюкенне-ном. В частности, отдается должное его проницательности: это же он заметил, выделил и стал продвигать к вершинам власти адвоката Керенского.
Похвала эта была подана столь искусно, что в нее поверил и сам посол.
Все же про себя он не удержался от горького вздоха: «Никогда не знаешь, что найдешь!»
В середине мая Петроград покинул посол Франции Морис Палеолог. Отставкам… Состарившегося маркиза заменил молодой и энергичный Ну^анс. Сэр Джордж лишился многолетнего умного и проницательного собеседника. Он чувствовал, что остается в полном одиночестве. Видимо, скоро край и его карьере. Их, состарившихся, заменят молодые.
На прощальном ужине в уютном особняке французского посольства сэр Джордж расчувствовался и проникновенно утешал маркиза, уезжавшего в свою Францию на окончательный покой. Годы действуют неумолимо. Но разве им, старикам, нечем гордиться? Они закурили сигары и со снисходительною умудренностью стали наблюдать за молодежью. В зале среди публики невольно обращали на себя внимание капитан Кроми, крепыш Локкарт и очаровательный Рейли (кажется, на самом деле иудей – тут Вильсон снова оказывался прав).Оба старика испытывали затаенную сладкую грусть. Все-таки прежде дипломаты избегали пачкать свои перчатки низменной грязью: сама атмосфера удерживала их от этого чувством джентльменской брезгливости. Ныне же… да, нынешним дипломатам вместо перчаток требуются рукавицы дворников!
