Лубянка. Подвиги и трагедии - Лузан Николай (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
С первых дней своего существования отдел развернул масштабные и дерзкие по оперативному замыслу операции против зарубежных антисоветских центров и иностранных спецслужб. В условиях экономической блокады и большой вероятности начала новой военной агрессии против молодого советского государства, Дзержинский и Менжинский, курировавший КРО, вместе с Артузовым основные усилия в организации работы отдела направляли на сковывание повстанческой, террористической и диверсионной деятельности основных антисоветских организаций: «Народного союза защиты Родины и свободы» (НСЗРС), руководимого неуловимым Савинковым; «Высшего монархического совета» (ВМС), в который входили монархисты всех мастей, объединившиеся вокруг одного из претендентов на царский престол, великого князя Николая Николаевича; военной организации «черного барона» П. Врангеля, а также стоящих за их спинами спецслужб Великобритании, Франции, Польши и ряда других стран.
В этих целях Дзержинским, Менжинским и Артузовым были спланированы и проведены неординарные в оперативном отношении и многоходовые в организационном плане контрразведывательные операции. Их замыслом предусматривалось доведение до руководителей НСЗРС, ВМС и иностранных спецслужб информации о наличии в Советском Союзе крупных и глубоко законспирированных антисоветских организаций. Это, по расчетам руководства ГПУ, несомненно, должно их заинтересовать и в конечном итоге позволит поставить их враждебную советскому государству деятельность под управляемый оперативный контроль.
К концу 1922 года несколько таких легендированных организаций было создано, а их представители выведены на функционеров НСЗРС и ВМС. С этого времени оперативные замыслы руководства ГПУ и КРО, на реализацию которых ушли значительные интеллектуальные усилия и материальные средства, стали приносить плоды. Теперь эмиссары и боевики зарубежных антисоветских организаций и стоящие за их спиной спецслужбы Великобритании, Франции, Польши и Финляндии вели «бой с тенью советской власти», искусно создаваемой подчиненными Артузова.
Кроме того, по каналам НСЗРС и ВМС до правительств западных стран через надежную агентуру КРО доводилась стратегическая дезинформация. В ней подавались выгодные для советского руководства материалы, содержащие завышенные данные о боевых возможностях Красной Армии и состоянии экономики, что сыграло сдерживающую роль в агрессивных намерениях правителей Польши, Франции, Финляндии и Великобритании.
Через два года, в ноябре 1924 года, в докладе руководству ОГПУ по итогам деятельности КРО Артузов отмечал: «Нам удалось поставить свою работу так, что в настоящее время главные штабы иностранных государств снабжаются на 95 % материалом, который разрабатывается КРО ОГПУ совместно с военным ведомством, по указанию Наркомвоена и НКИД. Таким образом, иностранные штабы имеют о Красной Армии, ее численности те сведения, которые желательны нам».
Лучшим подтверждением успешных действий молодой советской спецслужбы могут служить две наиболее значимые в политическом и оперативном плане операции — «Синдикат‑2» и «Трест», проводившиеся в течение нескольких лет.
Началу операции «Синдикат‑2» предшествовал захват летом 1922 года на западной границе эмиссара НСЗРС и ближайшего соратника Б. Савинкова — Л. Шешени. За бывшим сотником тянулся широкий кровавый след, оставленный савинковскими бандами на западных территориях Белоруссии. Спасая свою жизнь, он дал развернутые показания, раскрыл известную ему нелегальную сеть НСЗРС в России и рассказал о связях его лидеров с польской военной разведкой. Вскоре после этого по наводкам, полученным от Шешени, контрразведчикам удалось конспиративно задержать еще двоих эмиссаров НСЗРС: В. Герасимова и М. Зекунова. У первого были руки по локоть в крови, и поэтому над ним вскоре состоялся публичный судебный процесс. Зекунов в этом отношении оказался «чище» и, спасая свою жизнь, активно пошел на сотрудничество.
С учетом данных обстоятельств руководство КРО решило через него и Шешеню завязать оперативную игру с Савинковым и его окружением, получившую кодовое название «Синдикат‑2». На тот период НСЗРС являлась наиболее опасной, сплоченной и агрессивной из всех зарубежных антисоветских организацией. Ее боевые группы при поддержке британской и польской разведки совершали постоянные вооруженные вылазки в приграничные районы и вели активную разведывательную деятельность. Лидер Савинков пользовался большой поддержкой в правительственных кругах Польши, Франции и Великобритании. Одно время он был на «короткой ноге» с самим У. Черчиллем.
Впоследствии в своих воспоминаниях [14] тот не без восхищения писал о Савинкове:
«Принимая во внимание все, что было сказано и сделано, и учитывая все, даже неприятные моменты, мало кто так много делал, так много отдавал, так много страдал и так много жертвовал во имя русского народа».
Имея в лице Савинкова такого многоопытного и искушенного противника, Дзержинский, Менжинский и Артузов, начиная операцию, вряд ли рассчитывали на большее, чем выявление и нейтрализация боевых звеньев НСЗРС в России. Поэтому на первом ее этапе, чтобы не породить у него подозрений, было принято решение легендировать долгое молчание эмиссаров НСЗРС их арестом. По разработанной контрразведчиками легенде, Зекунова якобы задержала милиция по подозрению в краже, но, «разобравшись», отпустила. Для энергичного Шешени придумали более «героическое» объяснение. Он «бежал» из ГПУ, но, чтобы исключить его вызов Савинковым в Париж, боевого сотника «ранили».
На втором этапе Зекунов, уже по поручению созданной подчиненными Артузова легендированной подпольной антисоветской «Либерально‑демократической организации» (ЛД), возвратился в Варшаву с личным письмом Шешени к Савинкову. Там он встретился с активным функционером НСЗРС И. Фомичевым. Тот не заподозрил, что ЛД — это детище контрразведчиков, а ее член, бывший офицер А. Мухин, спутник Зекунова, на самом деле кадровый сотрудник КРО А. Федоров.
Информация Фомичева о наличии в России разветвленной подпольной организации, в состав которой входили военные и государственные чиновники, поступившая в Париж к Савинкову, явилась настоящей находкой для него самого и его покровителей из разведки. Во 2‑м отделе (разведывательном) Генштаба польской армии также активно пошли на контакт с Зекуновым, поскольку тот приехал не с пустыми руками и привез с собой «секретные материалы», собранные его «единомышленниками». Но «стреляный воробей» Савинков на первом этапе повел себя осторожно, не спешил принимать предложение ЛД взять руководство ею на себя и поручил Фомичеву «выехать на место с проверкой».
В апреле 1923 года по «нелегальному каналу ЛД» тот прибыл в Москву и провел переговоры с ее руководителями, роль которых успешно сыграли сотрудники и агенты КРО. После этого если у Фомичева и имелись сомнения в существовании крупной антисоветской организации, то теперь они быстро рассеялись. ЛД функционировала, как швейцарские часы. Машины точно ко времени прибывали к подъезду. Конспиративные квартиры, где ему приходилось проживать, имели надежное прикрытие, а охрана не допустила ни одного эксцесса с милицией.
Спустя два месяца Фомичев вместе с Мухиным возвратился в Париж для доклада Савинкову. Помимо них на встрече присутствовали его «правая рука» полковник С. Павловский и неугомонный ниспровергатель власти большевиков С. Рейли. Сообщение Мухина о деятельности и возможностях ЛД, подтвержденное Фомичевым, все же окончательно не рассеяло сомнений Савинкова в том, что организация ЛД — это мираж, которым советская спецслужба пытается завлечь его в западню. Но искушение в очередной раз проверить крепость советской власти оказалось сильнее опасности, и он решил послать Павловского с инспекторской проверкой в Москву.
Через месяц после встречи в Париже, в сентябре 1923 года, Павловский нелегально перешел польско‑советскую границу и прибыл в Москву, где был негласно арестован на конспиративной квартире ОГПУ, явку на которую дал ему Мухин. Как и Шешеня, «правая рука» Савинкова под грузом совершенных преступлений на допросах быстро «поплыл» и начал давать признательные показания. В дальнейшем, выторговывая себе жизнь, пошел на сотрудничество и затем под диктовку контрразведчиков исправно писал в Париж письма — отчеты своему шефу, убеждая того в надежности и мощи ЛД.
