Прикладная философия - Герасимов Георгий Михайлович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Обществу нет необходимости специально добиваться авторитета у личности. В большинстве случаев это уже обеспечено, подавляющее большинство людей мыслит категориями: также как другие; не хуже, чем у других; хочу также, как у кого то; чтобы оценили другие и т. д. Такой тип мышления, соответствующими штампами, возникает не просто так, а как некий вспомогательный механизм, позволяющий максимально использовать чужой и свой прежний опыт, чтобы облегчить мышление, ускорить его, заставить эффективно работать в реальных временах. Представьте себе парня, оказавшегося, например, в среде сверстников – футбольных фанатов, у которых половина всех интересов вертится вокруг своего увлечения. Его никто специально и не будет убеждать, что футбол это интересно. Но если он хочет быть частью коллектива, общаться с другими, то невольно обязан увлечься их интересом, участвовать в разговорах, мыслить некими общепринятыми в их среде штампами. Чем больше он будет участвовать в этом, тем больше будет повышать свою заинтересованность в данном предмете. Это уже самовнушение. Одновременно он становится частью коллектива с его общественным интересом, гипнотизируя своим интересом других членов этого коллектива. Таков механизм навязывания индивидууму общественной шкалы ценностей через общественное внушение.
Рассмотрим с этой точки зрения такое явление, как любовь. С самого раннего детства, еще задолго до того, как человек начинает понимать о чем идет речь, на него начинается внушающее воздействие общества. Берем к примеру распространенный сказочный сюжет. Есть идеальная любящая молодая пара. Ее захватывает и уносит злодей. Он отправляется на поиски, преодолевает кучу препятствий, рискует жизнью. Она на все происки злодея отвечает категорическим отказом, не покупается ни за какие ценности, готова на смерть. Герой находит злодея, в бою побеждает его, освобождает любимую, они живут долго и счастливо, в любви и согласии.
Очень ненавязчиво, как бы исподтишка, ребенку внушается представление о счастье, о смысле жизни. (Я не обсуждаю сейчас правильно это или нет, а только рассматриваю механизм общественного внушения). Во-первых, любовь это то, ради чего можно отказаться от любых материальных ценностей, рисковать жизнью, во-вторых, когда любимые соединились, больше особенно и рассказывать не о чем, все как нельзя лучше, достигнут идеал.
Чуть позже детские сказки сменяются приключенческими романами. Аппарат внушения должен соответствовать уровню подготовки гипнотизируемого, он должен увлекать его (пользоваться авторитетом) и не содержать слишком наивных трактовок (чтобы авторитет не падал). Позже чтиво и другие произведения культуры будут постепенно меняться, но все равно будут продолжать вращаться вокруг этой темы, которой касается большая половина всей человеческой культуры. С возрастом начинают проявляться физиологические потребности, которые подогревают установку на рассматриваемую тему, интерес сверстников тоже вносит свой вклад в общественное внушение и самовнушение, а завершается все взаимным внушением двоих. При идеальном совпадении всех составляющих и сильной гипнабельности партнеров возможна страсть как у Ромео и Джульетты. Такая крайность, которая может приводить к трагическому исходу в случае социального сбоя, обществу конечно не нужна, но вся система для воспроизводства новых членов общества наверно полезна, иначе этот общественно-физиологический механизм не сложился бы.
Набор общественных установок об относительной ценности вещей, понятие о добре и зле, правила и нормы приличия и т. д. составляют в любом человеческом сообществе некоторую культурную систему. Эта система существует, как совокупность индивидуальных человеческих систем, которые, в свою очередь, являются продуктом общественного обучения и внушения. Таким образом можно ввести понятие общественного сознания, которое существует как совокупность индивидуальных сознаний членов сообщества и постоянно воспроизводится через описанные выше механизмы. Естественно, это общественное сознание сильно неоднородно. Разброс индивидуальных систем может сильно варьироваться в зависимости от образования, культуры, материального достатка, среды обитания, пола, профессии, интеллекта и иных особенностей человека. Но все же можно практически для любого существенного понятия этой системы ввести среднее значение, как наиболее распространенное для сообщества, и некоторую величину, назовем ее дисперсией, характеризующую разброс возможных отклонений от среднего и их частоту.
Пусть в сообществе сложилось к некоторому моменту общественное сознание с определенной дисперсией. Дисперсия сама является результатом социальных норм, сложившихся в обществе. Если общество устроено так, что оно сильно карает за отклонение от среднего, то дисперсия будет меньше. Если же речь идет о вопросе, где за отклонение практически не наказывают, дисперсия будет больше. Если принцип «не укради» подтвержден неотвратимым наказанием за содеянное, то воров в обществе останется мало, т. е. дисперсия по данной общественной установке будет минимальна. Если же в обществе отсутствует система наказания и пресечения этих деяний, то остается меньше стимулов для подобной общественной установки, и сознание многих членов общества все больше начинает склоняться к возможности воровства, дисперсия начинает расти. На прежней общественной установке остаются те, в ком очень сильна норма морали, те, кто, не имея возможности красть, задним числом нагнетают в себе, часто из зависти, осуждение воровства, и те, для кого сдерживающим фактором является мнение о них окружающих. Такие изменения в общественном сознании могут происходить очень быстро. Если поставить людей на грань нищеты и в качестве единственной альтернативы жить нормально предложить им воровство (или иное преступление, например торговлю наркотиками), то очень многие достаточно быстро пусть и болезненно, с мучениями перешагнут в себе этот барьер. Но окончательный сдвиг в общественном сознании произойдет при смене поколений, т. е. приблизительно за десять-двадцать лет. Подрастающий молодой человек изначально не будет иметь моральной установки «не укради», потому, что ее уже не будет в обществе в том виде, как было раньше. Поэтому в молодом поколении будут отсутствовать две основные группы, хранящие этот принцип: с жестко внедренной в сознание нормой морали и те, кто ориентируется на мнение о себе окружающих. Если же принять во внимание, что в молодости еще все дороги представляются возможными, и нет четко установившегося порядка жизни, то среди молодежи реально будет отсутствовать и третья группа – тех, кто не имеет возможности украсть. Принцип «не укради» будет вытеснен. Итогом изменения социальных условий будет изменение общественного сознания.
У читателя может возникнуть ощущение, что приведенный пример уж очень утрирован. Думаю, что нет. В России сдвиг в общественном сознании за последние годы произошел очень сильный, а ведь не прошло еще и десяти лет с начала изменения социальных условий, основные изменения еще впереди, после смены поколений. Огромное количество людей, вынужденно торгующих сегодня на рынке, десять лет назад и представить себе не могло такого поворота судьбы, что они станут торгашами. В советские времена наркомания была исключительно редким явлением, с которым большинство было знакомо только понаслышке, а сейчас она хотя бы косвенно, через свои негативные проявления, уже касается практически всех. Если раньше для большинства слово «преступник» носило явно отрицательный характер, то сегодня большинство молодежи с уважением воспринимает понятие «преступный авторитет» и все, что с этим связано.
Возьмем к примеру Америку. Эта нация большей частью происходит из христианского мира, и сегодня большинство американцев исповедуют различные направления христианства, но попытки в общественном сознании обнаружить христианскую заповедь «не укради», думаю, будут мало результативны. Воровство осуждается законодательством, но только лишь в сочетании с судебной процедурой. А в результате общественное сознание осуждает не вора, а вора попавшегося и признанного виновным судом. Кажется, что это почти одно и тоже, но на самом деле в общественном сознании получается совершенно иной результат. Воровство рассматривается просто как сверх доходный рискованный бизнес, а осуждается то, что позволил суду признать себя виновным. Виноват не тем, что воровал, а тем что попался. Аморально не воровать, или скажем, торговать наркотиками, а аморально попадаться. Не важно, чем ты занимаешься, главное иметь успех. Морально преуспевать, аморально быть неудачником.
