Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель... - Маркин Вячеслав Алексеевич
Тут начались раздоры между командирами, оказавшимися не способными к подвигу открытия. Адмиралтейств-коллегия отрешила их от должности и предала суду, который «за многие непорядочные, нерадетельные, леностные и глупые поступки» разжаловал лейтенантов в матросы.
Во главе отряда поставлен был новый человек — Степан Малыгин, жестокий и грубый, но опытный и умелый мореход. Экспедиции передали два новых бота под названиями «Первый» и «Второй» (капитаны Алексей Скуратов и Иван Сухотин). В 1736 году вышли они в плавание, но сплошные льды заставили их вернуться. Для зимовки выбрано было устье реки Кары, что намного ближе к цели, чем Печора.
На следующий год, уже в начале августа, подошли корабли к проливу, отделяющему заболоченный остров Белый от северного берега Ямала. Этот пролив, длиной чуть больше 60 км и шириной в самом узком месте всего 9 км, назван был впоследствии проливом Малыгина. И справедливо, потому что Степан Малыгин впервые воспользовался этим узким и мелким проливом для огибания Ямала. Прежде Ямал огибали, но к северу от острова Белый. Поморы же пересекали Ямал по рекам, между которыми перетаскивали лодки волоком.
Поставил Малыгин на северной оконечности Ямала маяк и, на судне «Обь» обогнув полуостров, вошёл в Обскую губу. Через пять дней плавания по заливу достиг он 22 сентября 1737 года устья Оби. Четыре года потребовалось на переход от Северной Двины до Оби. Больше всего сделал на западном участке северного побережья геодезист Василий Сельфонтов. Весной 1736 года он впервые положил на карту внутреннюю часть Ямала — Большеземельскую тундру, пройдя со съёмкой на оленях от устья Печоры к устью Оби. Им было заснято 122 тысячи квадратных километров.
От устья Оби, вокруг Таймыра, до устья Енисея съёмку проводил отряд лейтенанта флота Дмитрия Овцына. Он зимовал в Обдорске (теперешнем Салехарде) и летом 1735 года на дубельшлюпе (двухмачтовое судно) «Тобол» отправился в плавание по Обской губе. Но залив был скован непроходимым льдом. На судне уже тридцать семь человек, не считая самого Овцына, болели цингой. Четверо умерли. Тогда решили возвратиться на зимовку, «дабы не помереть всем безвременно и не потерять судно».
Из Тобольска, где зимовал отряд, Овцын съездил в Петербург. Летом он снова — в Обской губе, из которой на сей раз удалось выйти в море. Но оно было заполнено льдами. Зима — снова в Обдорске. И лишь в следующем, 1737 году прошёл Дмитрий Овцын из Обской губы в устье Енисея на специально построенном в Тобольске боте «Оби почтальон». К северу от Обской губы моряки дошли до 74°02’ с. ш. и видели в этом месте кита, который, как бы приветствуя отважных людей, выпустил несколько фонтанов. Кит во льдах Карского моря — явление довольно редкое.
Дмитрий Овцын был первым мореплавателем, который прошёл морем с Оби на Енисей и обогнул полуостров Ямал. До него промышленники и купцы, стремящиеся в Туруханск, доходили морем только до Тазовской губы, а дальше — по рекам и озёрам: где бечевой, где волоком...
Пока Овцын плавал, геодезист отряда Прянишников пешком прошёл по левому берегу Енисея от Туруханска больше тысячи вёрст, составив первую карту Гыданского полуострова.
Судьба же Овцына была необычной. Он доложил в Петербурге о выполнении своей задачи. Затем вернулся в Тобольск и был там арестован за общение со ссыльным князем Н.А. Долгоруким. Овцына отправили к Берингу на Охотское море, где он плавал к берегам Америки и зимовал на острове Беринга.
Новый начальник второго отряда — штурман Фёдор Минин. Он продолжил исследование приенисейских берегов. Летом 1740 года, выйдя из Енисейского залива на восток, Минин миновал устье Пясины и открыл россыпь мелких островов, очень похожих на те, что украшают берега Скандинавского полуострова. Там их называют шхеры. Небольшой архипелаг получил название — Шхеры Минина. Наряду с этим открытием, второй отряд установил рекорд плавания на восток, который долго никто не мог превзойти — 75°15’ з. д. Не дошёл до этой долготы и работавший по соседству с востока отряд В.В. Прончищева.
Василий Прончищев
Дворянский род Прончищевых известен с XV века, когда за верную службу пожалованы были ему земли в Тарусском уезде, на левом берегу Оки.
В имении ротмистра Василия Прончищева родился в 1702 году пятый, самый младший сын, названный, как и отец, Василием. Тринадцати лет сын был определён в Московскую навигацкую школу, основанную Петром I для подготовки штурманов русского флота. Она находилась в Сухаревой башне в Москве, и руководил ею один из первых русских математиков Магницкий, автор учебника, называвшегося «Арифметика, сиречь наука числительная».
В школе училось одновременно более 300 человек, и они проходили серьёзную подготовку по арифметике, письму и чтению, геометрии, географии, фортификации, астрономии, навигации. Принятые на учёбу в школу занимались самостоятельно, сдавая по каждому предмету экзамены.
Василий Прончищев более всего интересовался астрономией, увлечённо проводил наблюдения в обсерватории Навигацкой школы и этот предмет всегда сдавал вне очереди.
Через три года Василий был произведён в гардемарины и определён для прохождения практики на корабли в Балтийском море. Там он прослужил шесть лет, после чего был направлен на Каспийское море. В 1727 году, пробыв 9 лет в гардемаринах, получил первый унтер-офицерский чин — подштурмана-астронома.
В состав Второй Камчатской экспедиции Прончищева включил лично Беринг, причём одним из первых. Получив назначение в экспедицию, Василий был произведён в лейтенанты.
В начале марта вместе со всем огромным обозом Беринга он отправился в Сибирь, взяв с собой по разрешению Адмиралтейств-коллегии свою жену. Её все звали Марией, хотя, как недавно установлено, при рождении она была названа Татьяной.
Обоз двигался очень медленно. Лишь поздней осенью, перевалив Урал, он прибыл для зимовки в Тобольск, который был тогда административным центром Сибири, а до Якутска добрался только в октябре 1734 года, проведя в путешествии через Сибирь почти два года — двадцать месяцев.
В Якутске командор Беринг распределил имевшихся в его распоряжении молодых офицеров по экспедиционным отрядам. Небольшой город, окружавший острог, преобразился. Никогда ещё не скапливалось здесь столько людей. На берегу Лены началось строительство жилых домов, складов, мастерских. Сооружена была судостроительная верфь, на которой заложили два судна — одномачтовое (бот) и двухмачтовое (дубель-шлюп). Первое получило имя «Иркутск», второе — «Якутск».
Но время было упущено, льды заполнили водное пространство. Через них пробился «Якутск» в Оленёкский залив, но не без повреждений: в судне появилась пробоина и в него поступала вода. Воду вычерпывали, а она снова поднималась. Нужно было быстрее дойти до места зимовки, которую наметили в устье Оленёка. На огибание дельты ушло двенадцать дней.
25 августа дубель-шлюп вошёл в устье Оленёка, где стояло зимовье промышленников, потомков первопроходцев побережья Северного Ледовитого океана, проходивших здесь столетие назад. Всего 12 человек. Живя с рождения среди якутов, они переняли их обычаи, одежду и язык. Появление вооружённого пушками судна испугало их, они реагировали так же, как и подобает людям «каменного века», в который они вернулись, утратив связь с цивилизацией. Потом отношения наладились. Потомки русских вместе с соседями-якутами помогли пришельцам в строительстве изб и землянок для хранения продуктов. Через месяц, когда установились зимние морозы и лёд сковал Оленёк, постройки были закончены. Уже полярная ночь наступила, когда Прончищев отправил солдата Пермитинова на собаках в Якутск с донесением Берингу. Заодно послал с ним образец руды золотистого цвета, о залежах которой на реке Анабар рассказали якуты.
В тёмные зимние дни при свете свечек трое геодезистов отряда Прончищев, Челюскин и Чекин вычертили тушью карту пройденного от Якутска пути — вниз по Лене и вокруг её дельты.
