Взломщики кодов - Кан Дэвид (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Власть, богатство и королевская благосклонность, которые окружали Россиньоля при дворе, совершенно вскружили голову этому выходцу из провинции. Ведь это что-то значит – расхаживать по галереям королевского дворца с надменными принцами Франции, носить дорогие кружевные костюмы с огромными манжетами и чулки из самого белого шелка, играть в бильярд с самим королем и видеть это запечатленным на гравюре, а потом возвращаться домой во всем блеске своей славы. «Монсиньор, – сказал он однажды Ришелье о своих соседях с плохо скрываемой радостью, – они не смеют приближаться ко мне. Они считают меня фаворитом, меня, который живет с ними так же, как и раньше. Они изумляются моей любезности».
Тем не менее достижения Россиньоля действительно неоспоримы. С предельной ясностью он показал правителям Франции важность дешифрованных депеш для формирования их политики. Его работа демонстрировала это настолько эффективно, что королевский военный министр Лувуа энергично поощрял каждого, кто мог предоставить полученную таким образом информацию. Сохранилось письмо Лувуа, в котором он выражает благодарность за добытый шифр неприятеля, заверяя, что человеку, который может помочь прочесть несколько шифрованных писем, «его величество пожалует все, что он попросит».
Будучи в курсе успехов собственных дешифровальщиков, французские правители прекрасно осознавали необходимость повышения надежности своих шифрсистем. Их осмотрительность была нелишней. В 1774 г. Людовику XV был доставлен пакет из Вены. Когда французский король вскрыл его, он обнаружил там копии открытых текстов своей шифрованной корреспонденции. Людовику сообщили, что пакет прибыл от аббата Жоржеля, секретаря французского посла в Австрии. В Вене Жоржель встретился в полночь с человеком в маске, который в обмен на тысячу дукатов передал ему этот пакет и за дополнительное щедрое вознаграждение пообещал два раза в неделю передавать аббату все находки так называемого «черного кабинета» в Вене, в котором тайно вскрывалась и дешифровалась корреспонденция других стран.
В XVIII веке «черные кабинеты» стали распространенным явлением в Европе, а венский пользовался репутацией самого лучшего среди них. Он функционировал очень эффективно. Мешки с почтой, которая должна была доставляться утром посольствам в Вене, в 7 часов утра ежедневно привозили в помещение «черного кабинета». Там письма вскрывали, растапливая печати над свечой, отмечали порядок расположения страниц в конверте и передавали их помощнику директора. Он читал их и давал указания о снятии копий с самых важных документов. Длинные письма для экономии времени копировались под диктовку с использованием до четырех стенографистов одновременно. Если письмо было на незнакомом помощнику директора языке, он передавал его служащему кабинета, знавшему этот язык. Имелись переводчики со всех европейских языков, а когда появлялась потребность в новом языке, один из служащих срочно выучивал его. После копирования письма укладывались обратно в конверты, которые опечатывались поддельными печатями и возвращались на почту не позже 9.30 утра.
Через полчаса в «черный кабинет» прибывала новая почта. Она обрабатывалась таким же образом, хотя и с меньшей поспешностью, поскольку была транзитной. Как правило, эта корреспонденция возвращалась на почтовую станцию к 2 часам дня, хотя иногда ее задерживали и до 7 часов вечера. В 11 часов утра прибывала почта, перехваченная полицией. А в 4 часа дня курьеры привозили письма, которые отправляли зарубежные посольства. Эти письма снова вливались в поток отправляемой из Вены почтовой корреспонденции к 6.30 вечера. Скопированный материал попадал на стол к директору «черного кабинета», который отбирал особо интересную информацию и направлял ее заинтересованным лицам – ко двору, полицейским чиновникам, дипломатам и военачальникам. Таким образом венский «черный кабинет» со штатом всего в десять человек обрабатывал в среднем сотню писем за день.
Поражает то обстоятельство, что проворные пальцы сотрудников венского «черного кабинета» почти никогда не вкладывали письма в чужие конверты. Лишь однажды перехваченное письмо для герцога Моденского было ошибочно опечатано очень похожей печатью правителя Пармы. Когда герцог заметил подлог, он отправил его в Парму с ироничной пометкой: «Не совсем мне, но и не вам». Оба государства заявили протест, но Вена отреагировала на него проявлением полнейшего недоумения. Тем не менее многие представители зарубежных стран при австрийском дворе знали о существовании в Вене «черного кабинета». Его наличие косвенно признали даже сами австрийцы. Когда английский посол с юмором пожаловался, что он получает копии вместо оригинальной корреспонденции, австрийский канцлер холодно заметил: «Как неловки эти люди!»
Перехваченная зашифрованная корреспонденция подвергалась криптоанализу. В нем венцы достигли замечательных успехов, которыми были обязаны своей прогрессивной системе работы с персоналом. За исключением чрезвычайных случаев, австрийские криптоаналитики одну неделю работали, а другую – отдыхали, чтобы избежать переутомления от интенсивной умственной нагрузки. Хотя их заработная плата была невысокой, за вскрытие шифров выдавались значительные премии. Несколько меньшая премия полагалась за дешифрование по украденным ключам. Например, в 1833 г. криптоаналитики получили 3/5 суммы, предназначенной для премий, за чтение шифровок французского посланника. В течение одной ночи ключ к его шифру был тайно изъят, скопирован и снова водворен в шкаф в спальной комнате секретаря французской дипломатической миссии в Вене.
Существенным стимулом в работе было и королевское признание выдающихся заслуг австрийских криптоаналитиков. Карл VI вручал им премии лично, а эрцгерцогиня Мария-Терезия часто беседовала с сотрудниками «черного кабинета» о надежности используемых шифров и о достижениях других стран в криптоанализе.
Подготовка криптоаналитиков также была нацелена на получение от них максимальной отдачи. Для работы в «черном кабинете» набирали молодых людей в возрасте примерно двадцати лет с высокими моральными качествами. Они должны были бегло говорить по-французски и по-итальянски, знать математику. Сначала их держали в полном неведении относительно подлинного характера предстоящей деятельности и обучали созданию надежных шифров, а затем подвергали испытанию – смогут ли они вскрыть разработанные ими же шифры. Неспособным подыскивали другую государственную службу, а остальных посвящали в секреты криптоаналитического мастерства и посылали в другие страны для лингвистической практики. После вскрытия первого шифра их жалованье удваивалось. Кроме того, для молодого человека открывалась перспектива стать квалифицированным специалистом, который за достигнутые успехи получает аудиенцию у монарха со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
Хорошую возможность взглянуть на достижения венского «черного кабинета» дают письма барона Игнаца Коха, который руководил им с 1749-го по 1763 г. Например, 4 сентября 1751 г. он послал австрийскому послу во Франции некую дешифрованную корреспонденцию, позволявшую, по его словам, «гораздо лучше понять основные политические принципы, которыми руководствуется правительственный кабинет во Франции». А еще через две недели он написал:
«Это восемнадцатый шифр, который мы вскрыли в течение года… К сожалению, нас считают чересчур способными в этом искусстве, и мысль о том, что мы можем вторгнуться в их корреспонденцию, побуждает иностранные дворы непрерывно менять ключи, иначе говоря, посылать каждый раз более трудные в смысле дешифрования сообщения».
К достижениям венского «черного кабинета» относится чтение шифрованной переписки Наполеона, Талейрана, множества других зарубежных политических деятелей и дипломатов.
В XVIII веке в Англии также функционировал свои «черный кабинет». В отличие от венского, он не имел собственного помещения. Поэтому его небольшой штат экспертов работал большей частью дома, получая материалы через посыльных. У английского «черного кабинета» отсутствовала четкая организационная структура, старший дешифровальщик был в нем просто первым среди равных. Финансирование «черного кабинета» осуществлялось за счет денег, отпускавшихся министерству почт Англии из дополнительных доходов парламента. Во всей стране только около тридцати человек знали о том, что «черный кабинет» читает иностранную дипломатическую переписку. С ней знакомились только король и несколько его главных министров. Однако несмотря на соблюдаемую секретность, большинство деловых людей в Англии предусмотрительно шифровало свою корреспонденцию или доверяло ее частным посыльным. И немудрено – ведь английский закон о почте от 1711 г. давал правительственным служащим право вскрывать любые почтовые отправления на основании ордеров, которые они же себе и выдавали.
