Причина времени - Аксенов Геннадий Петрович (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Конечно, не осталась в стороне за два века развития науки и обыденная жизнь. Самая главная черты, которой эти перемены можно охарактеризовать – внедрение времени в жизнь, быт, в сознание человека.
Средневековый человек жил в стабильном мире. Он рождался и умирал в одной и той же постели, за одними и теми же крепостными стенами. Его окружали на протяжении всей жизни одни и те же предметы. Вся духовная жизнь состояла из вариаций на одну и ту же библейскую тематику. И неизменность и повторение одних и те же положений не считалось недостатком, напротив, признавалось достоинством и поддерживала ощущение прочности, основательности, незыблемости в его чрезвычайно короткой, тяжелой, страдательной жизни, вернее сказать, подавала надежду на устойчивость.
И вот новое время эту идиллию нарушило. Природа и человек разделились, противопоставлены. Этот глобальный факт нашел свое отражение во всем, но самым ярким образом – в овладении временем мира. История цивилизации есть история часов. Жизнь человека стала численным порядком, стала считаться, ней появился “микропроцессор” с таймером. Она пришла в непрерывное изменение, показателем чего стали часы. В связи с развитием путей сообщения, увеличения скорости передвижения, сложности жизни, возросшей научной, деловой, торговой активности время играет все возрастающую роль в отношениях людей и соответственно, ему придают все больше и больше значения. Его приравнивают к деньгам, то есть к аккумулированной человечеством энергии.
Если в средние века и в начале нового времени часы лучшем случае сооружались на городской площади, в XVII веке в связи с изобретением Гюйгенсом маятниковых часов их стали изготовлять как инструменты, употреблявшиеся в морских путешествиях. (Пипунырев, 1982). Точность хронометров очень быстро достигла высот. Тогда же часы стали принадлежностью быта сначала богатых людей, затем обычных горожан. Вскоре уже часы стали носимыми, конечно, у единичных людей, но к концу девятнадцатого века это стал самый массовый прибор. Чувство времени, временная сообразность, то есть непрерывное планирование своей жизни в соответствии с временем превращалось в бытовую привычку.
Цивилизованное человечество – и мы еще не осознали этот факт – где-то на исходе девятнадцатого века настолько срослось, сжилось с временем, со слежением за ним, с его хранением, учетом, что это полностью изменило порядок всей жизни. Если предыдущее человечество просто жило, ставя перед собой обычные жизненные цели, то есть переживало свою жизнь: рождения, события личные, смерти, теперь человек стал деловым человеком. У него появилось дело, занятие, во все возрастающих масштабах и массовым образом оно занято, у него нет праздного, свободного времени, и даже свободное время, его количество и качество планируется каждым индивидуально. В середине прошлого века Маркс делил время на рабочее (принудительное, неприятное) и на свободное (приятное), на досуг, и за критерий развития общества принял освобождение его от производительного труда. Однако по данному признаку наиболее развитыми были бы полинезийские тропические островные племена, которым не нужно работать для экономической необходимости и время которых помимо рыбной ловли и сбора плодов большей частью как раз свободное.
Цивилизованное общество живет не по Марксу, для него и свободное время перестало быть праздным, а используется для повышения своей квалификации, для улучшения личностного развития. У некоторых людей оно наполнено глубокими интересами, а труд становится интересным, осмысленным и как раз отвлечение от него воспринимается как неприятность.
Соответственно, время перестало делиться на занятое и праздное, на рабочее и свободное, статус его изменился. Время стало бессменным спутником жизни, сопровождает человека учащегося, который и работает и учится в течение всего своего производительного возраста. Оно служит для составления ежедневной, недельной, годовой и более долговременной программы деятельности, распределяется и членится в зависимости от содержания своей жизни.
Часть вторая. Выводы:
1. Описательное естествознание восемнадцатого и девятнадцатого веков внесло новое содержание в понятия “время” и “пространство”. Они стали связываться, кроме представления о количественной длительности и протяженности, с такими качествами, как становление, однонаправленность из прошлого через настоящее в будущее, необратимость, пространственная диссимметрия.
2. Все эти стороны времени и пространства внесены в сознание ученых развитием биологических и палеонтологических знаний; качественные стороны времени и пространства пока еще казались сопутствующим дополнительным признаком геологического времени, существующим для удобства разбиения его на разнородные периоды и эпохи..
3. Обобщая факты психологии, Анри Бергсон развил далее кантовскую идею о принадлежности времени и пространства познающему и творчески преображающему мир человеку. Человек интуитивно переживает время и пространство, то есть обладает качественными сторонами времени, а сознательно отмечает с помощью часов и использует в практике только “точки одновременности” – узлы пересечения времени с пространством в глубине своего существа, или количественную сторону времени-пространства, обладающую признаками числового ряда, прежде всего аддитивностью.
4. Теория относительности Альберта Эйнштейна подтвердила принципы Ньютона об отсутствии причины абсолютных времени и пространства в движениях безжизненных материальных тел и систем и сделала более строгим, усилила принцип относительности времени и пространства с целью углубленного исследования тел, движущихся с околосветовыми скоростями.
5. Опыт Майкельсона-Морли служит доказательством вывода Бергсона о принадлежности времени человеческому существу. Абсолютный характер скорости света определяется измерением ее по отношению к человеку, но не к источнику света и ни к чему иному, и потому не зависит от собственного движения испускающего свет источника. Таким образом, теория относительности Эйнштейна и теория реального дления Бергсона дополняют друг друга в истолковании времени и пространства.
Глава 12
OMNE VIVUM E VIVO!
Однако не так хорошо известно, что эти существа сами образуют вещество собственного тела благодаря деятельности и способности их органов и еще менее известно, что из их остатков образуются все сложные неорганические вещества, наблюдаемые в природе, вещества, различные виды которых с течением времени увеличиваются в числе вследствие претерпеваемых ими изменений.
Жан Батист Ламарк.
Лекция 1800 г.
Живые организмы есть генераторы времени. Этот вывод, на который наводило развитие описательного естествознания, распознаваемый в начале двадцатого века только в интуициях и догадках отдельных ученых, но обсуждается, как мы видели, среди философов. Он не был востребован в респектабельной физико-математической науке и не признан в правах, его относили к области натурфилософии, психологии или вообще художественного творчества. Идея “времени жизни” вступала в чересчур явное и жгучее противоречие с развитием всего природоведения.
Хорошо, допустим, мы согласимся с этим необычайным выводом, скажет механик. Но это ведь геоцентризм, который в каком-нибудь шестнадцатом веке и доказывать не надо. И размеры Вселенной были небольшими в глазах тогдашних ученых. Как говорил Кювье, греки считали Луну равной Пелопоннесу. Все были уверены, что Земля, жизнь и человек сам сотворены сразу и совсем недавно, каких-нибудь шесть тысяч лет. Но как только воцарилась механика, вскрылась вся наивность этих мнений. Астрономия проникла в не поддающуюся воображению глубину Космоса, а исследования ближних планет показывают практически полную бесперспективность обнаружить жизнь по соседству с Землей, а про дальний Космос с его температурами и говорить нечего. Наука совершенно ясно показывает, что жизнь существует только на Земле, на каком-то ничтожном клочке мироздания.
