Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика - Ксендзюк Алексей Петрович
Наконец, есть еще одна любопытная деталь, связанная с видением. Дон Хуан как-то сообщил, что древние маги добились этой способности в результате длительных экспериментов с растениями силы. Другими словами, видение возникает как следствие многочисленных и разнообразных перемещений точки сборки. Это как раз и доказывает уникальность описываемого явления. Насколько нам известно, существует только два метода, ведущих к значительным сдвигам точки сборки: употребление растений силы и сновидение. Остановка внутреннего диалога сама по себе к подобным сдвигам не приводит, но лишь обеспечивает первоначальный толчок, который может быть использован по-разному. Медитативные техники, которые иногда вызывают экстрасенсорные восприятия, для достижения видения совершенно недостаточны. Этим, в частности, и объясняется разительное несоответствие между дон-хуановским опытом и переживаниями известных экстрасенсов, сенситивов, «контактеров» и проч. Не нужно искать подтверждений кастанедовским описаниям в этом любопытном, но очень далеком от описываемой дисциплины типе восприятия. Подводя итоги, можно сообщить о видении следующее:
Видение не связано с конкретной позицией точки сборки, но достигается в результате многочисленных ее сдвигов. Длительная практика, связанная с манипуляциями восприятием, образует в энергетическом коконе человека особую "зону следов" — область полевых структур, которая была в разное время актуализирована перемещениями точки сборки. Видение осуществляется в момент спонтанного «включения» всей зоны. Объем восприятия при этом возрастает столь значительно, что это ведет к полному изменению его качества. По той же причине тональ не может более участвовать в интерпретации воспринимаемых сигналов — мы знаем, как чутко он реагирует на всякие «перегрузки». Тем не менее, структурирование и интерпретация сигналов не прекращается. Скорее всего, это связано с активизацией более обширных энергетических механизмов, которые можно условно назвать законами восприятия тела. Функционирование точки сборки в этот момент прекращается, и ее работу по-своему начинает исполнять вся задействованная "зона следов": блоки и пучки эманаций собираются в иных, более широких масштабах, что приводит к восприятию гораздо более полному и адекватному. Реальность приближается к субъекту на целый шаг, но остается ограниченной специфическими законами восприятия энергетического тела. Благодаря этим законам видящий способен идентифицировать различные структуры и прагматически использовать получаемую в процессе видения информацию.
Из всего вышесказанного следуют выводы, вполне согласующиеся с разрозненными сообщениями на этот счет, которые можно отыскать у Кастанеды. Во-первых, видение возможно в любой позиции точки сборки (в том числе, и обычной), благодаря чему использовалось доном Хуаном и другими магами (а также самим Кастанедой) в самых разнообразных ситуациях для получения необходимой информации. Во-вторых, видение — это восприятие тела, а не тоналя, что объясняет полную свободу такого восприятия от конкретных органов чувств. Более того, данная концепция видения нисколько не противоречит тем странным эпизодам в опыте Кастанеды, когда тональное восприятие оказывалось параллельным видению (например, случившийся с ним перцептивный феномен во время демонстрации «сестричками» своих магических достижений — V, 551–552.). В подобных случаях "зона следов" активизируется не столь интенсивно, и работа тоналя не полностью вытесняется более обширным сенсорным полем. Такой же тип частичного «прорыва» видения можно усмотреть в известном описании "остановки мира" из книги "Путешествие в Икстлан". Очевидно, вытесненная и фрагментарная форма видения постоянно сопровождает работу человеческого восприятия. Только спонтанное расширение зоны осознания может поднять видение на поверхность психического пространства. В редких случаях мы сталкиваемся с подобными феноменами у обычным людей, что может быть связано с приемом галлюциногенов и другими сильными интоксикациями (например, восприятие объектов в виде массы светящихся точек или линий) либо с переживанием клинической смерти, когда "свечение осознания" распространяется на значительную область уже расслаивающегося энергетического кокона. Этим, скорее всего, и исчерпывается вторжение видения в жизнь человека, никогда сознательно не работавшего со сдвигом своей точки сборки. ("Видения" мистиков и экстрасенсов, как мы уже говорили, имеют иную природу.)
Теперь, когда мы коснулись темы более совершенного способа восприятия, поучительно вспомнить точку зрения на этот счет Петра Демьяновича Успенского — популярного исследователя оккультизма, который в начале века (1913) издал любопытное сочинение "Tertium Organum. Ключ к загадкам мира." Исходя из теории многомерного пространства, этот исследователь высказал гипотезу о прямой взаимосвязи между аппаратом мышления и способом восприятия. Его рассуждения кажутся достаточно стройными, но больше всего интересны тем, что при всем своем интеллектуальном изяществе прямо противоположны как современным идеям, так и практическим наблюдениям. Любители оккультологических исследований могут извлечь из его книги (новое издание — СПб., 1992) полезный урок, который, может быть, заставит их более трезво взглянуть на многие умозрительные изыскания в этой области.
П. Д. Успенский, например, высказывает соображение, что трехмерное восприятие мира человеком связано с ощущениями, представлениями и понятиями. Животные в силу неразвитого интеллекта могут оперировать только ощущениями и представлениями, а потому их восприятие беднее человеческого: они видят мир в лучшем случае двумерным. Человек же составляет понятия, что и придает третье измерение его впечатлениям об окружающих объектах. Поэтому вполне логическим кажется предположение Успенского о том, что человеку следует развить какую-то более высокую способность разума (он называет ее интуицией) для восприятия пространства четырехмерного, затем еще более высокую способность для восприятия пяти измерений и т. д. Как видите, гипотеза стройная и внятная. Правда, при этом она совершенно не подтверждается практикой и наблюдением. Сегодня мы знаем, что новые возможности восприятия открываются благодаря «отключению» разума, а не его усовершенствованию. Мы также знаем, что восприятие многих животных шире человеческого, и только его аморфность, связанная с примитивностью «описания», не позволяет биологической форме использовать это восприятие прагматически. Наконец, мы знаем, что экстенсивное развитие интеллекта ограничивает перцептивные возможности, а не расширяет их, как полагал П. Успенский. «Прогрессистский» дух его взглядов парадоксальным образом заводит нас в ловушку, наглядно демонстрируя, насколько далеки тональные представления о «развитии» от реального положения дел. Ради этого урока мы и вспомнили давнюю гипотезу русского мыслителя — ведь и в наше время мы не испытываем недостатка в разнообразных «теориях», пусть немного более утонченных, но опирающихся на столь же условные представления человеческого тоналя. И религия, и философия, и наука — все так или иначе опирается на наш способ восприятия, не слишком желая учитывать тот факт, что сам способ может изменяться. Дон-хуановское видение — очень яркий тому пример. Мир одновременно таков, как мы его воспринимаем, и не таков, ибо любая перцептивная модель отражает его частично — мы же склонны вести себя так, словно это отражение его исчерпывает.
"Итак, первая истина: мир таков, каким он выглядит, но в то же время он таковым не является, — продолжал дон Хуан. — Он не настолько плотен и реален, как мы привыкли считать, основываясь на своем восприятии, но в то же время он не является и миражом. Мир не иллюзорен, как иногда утверждают, он вполне реален. Но в то же время он н нереален. Обрати на это особое внимание. Тут недостаточно просто принять к сведению, тут необходимо понимание. Мы воспринимаем нечто. Это — точно установленный факт. Но то, что именно мы воспринимаем, не относится к числу фактов, столь же однозначно установленных. Ибо мы обучаемся тому, что и как воспринимать.
