Курс лекций по древней и средневековой философии - Чанышев Арсений Николаевич (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Иустин отстаивал основы христианского мировоззрения не только от киников и от стоиков, но и от гностиков. Гностик Маркион, с которым полемизировал Иустин в несохранившемся своем сочинении, учил о существовании двух высших начал, из которых одно - виновник зла, а это именно творец мира, а другой - начало добра). Из двух апологий Иустина (первая "Большая апология", была подана императору Антонию Пию, вторая, "Меньшая апология", - императору Марку Аврелию) в мировоззренческом отношении интересна первая - "Большая апология". В ней христианский теолог пытается перебросить мостик между греческой философией и христианским мифологическим мировоззрением, опираясь на слова в "Евангелии от Иоанна": "В начале было Слово (логос), и Слово было у Бога, и Слово было Бог... И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины..." (I, I, 14).
Иустин как обороняется, так и наступает.
Обороняясь, Иустин пытается найти сходство между христианским мировоззрением и учением античных философов. Он говорит, что христиане, как и платоники и стоики, верят в то, что мир погибнет в огне, что дурные люди понесут посмертное наказание, а хорошие будут блаженствовать, что, далее, христиане думают, как эллинистический драматург Менандр, что художник выше своего творения, уча, что бог превосходит созданный им мир.
Наступая, Иустин повторяет басню Филона и других философствующих иудеев о том, что все свое лучшее греческие философы взяли у Моисея и др. пророков. Это и платоновское учение о том, что вина за зло мира лежит не на боге, а на человеке, который свободно избирает жребий зла, так что бог невиновен. Это и ученее Платона о том, что бог сотворил мир из безобразного вещества. Это и учение о бессмертии души, о посмертном воздаянии, о созерцании душами небесного мира... Но все это лишь семена истины, а не сама истина. Философы говорили неточно, неясно, приблизительно и противоречиво. Истинный логос - это Христос. Но и до Христа были философы, жившие в согласии с логосом. Таковы Гераклит, Сократ...
У Иустина нет еще ставшей догмой концепции творения мира богом из ничего. Он остается на позициях платонизма, согласно которому бог-демиург лишь оформляет заданный ему материал в соответствии с идями-образцами и одушевляет сотворенный им мир. Иустин, однако, уточняет (в соответствии с Иоаннам) что мир был создан богом силой его слова ("словом Божиим весь мир создан из вещества"). Иустин, далее учил, что высшая цель человека -спасение его души. Он проповедовал смирение. Он верил в телесное воскресение. Судьба не в том, что одни люди предопределены к добру, а другие - ко злу (добро и зло люди избирают свободно сами), а в том, что за свободно избранным добром следует награда, а за свободно избранном злом - наказание. Сближая религиозное и философское мировоззрение, Иустин отдал дань иносказательному истолкованию христианских мифов, признавая, что там не все надо принимать буквально, что там много иносказательного, аллегорического.
Совершенно по-другому отнесся к античной философии ученик Иустина Татиан.
Татиан. В отличие от Иустина Татиан (прибл. 125-175 гг. н. э.) - ярый враг античной культуры вообще и античной философии в частности. Согласно Татиану и его апологетической (защитительной) "Речи против эллинов", христианское мировоззрение и античная философия непримиримы.
Татиан родился в римской провинции Ассирия. Он сам говорит о себе как об "уроженце ассирийской земли" (Речь против эллинов. 42), однако не оставшемся там, а пустившемся в странствия по территории римской империи: {Я путешествовал по многий странам, сам занимался в качестве софиста вашими (т. е. эллинскими. - А. Ч.) науками, изучал искусства и различные изобретения" (35), - пишет он в своей "Речи". Однако ни античная мифология, ни античная философия не могли удовлетворить Татиана: первая глубоко безнравственна (например, говорит Татиан, Зевс совокупляется со своей дочерью, которая от него родит - и действительно в элевзинских мистериях разыгрывался сюжету, по которому Зевс под видом дракона соблазняет свою дочь Прозерпину), а вторая противоречива и разногласна, так что эллинские философы, споря между собой, ниспровергают друг друга, говорят друг с другом, как с глухим, будучи не в состоянии понять мир другого.
Татиан не скупится на конкретную критику философов. Гераклит у него самонадеян (Гераклит, "будучи только самому себе обязан своим знанием и гордясь этим, говорил: "Я исследовал себя"), тщеславен ("скрыл свою поэму в храме Артемиды для того, чтобы в последствии выдать ее за таинственное произведение"), темен ("мрак Гераклита") и невежествен (лечился от водянки испражнениями быков, отчего и умер). Эмпедокл - хвастун и лжец ("не будучи богом, готов был обмануть, будто он бог"). Платон - обжора (Платон-философ был продан Дионисием за обжорство"), Аристипп - распутник. Аристотель - льстец, воспитавший Александра так, что тот уморил Каллисфена убил Клита за то, ч то они не захотели ему поклоняться; кроме того, Аристотель ложно учил, что счастья может быть без красоты, богатства, знатности и здоровья, и "неразумно положил предел Провидению", ибо у него "Провидение не простирается на подлунные вещи". Кроме того, "Аристотель... колеблет бессмертие души". Зенон-стоик думал, что злодеи снова будут жить в новом мире после мирного пожара, дабы повторить свои злодеяния (например, Анит и Мелет снова обвинят Сократа). У Зенона - стоика бог - виновник зла, будучи слит с миром, присутствует в нечистых местах и участвует в непотребных деяниях. Ферекид, Пифагор и Платон рассказывают "бабьи сказки" о переселении душ, никак этим не приближаясь к учению о подлинном бессмертии. В общем эллинские философы "противоречат сами себе и болтают, что каждому придет на ум" (3). Интересно, что за собирательный образ античного философа Татиан выдает образ киника (см. 25).
Отрицает Татиан и медицину, противопоставляя ей лечение верой в бога. Обращаясь к сторонникам научной медицины, Татиан восклицает: "Почему верующий действенности вещества не хочет веровать Богу? Почему не обращаешься к могущественнейшему Господу. и предпочитаешь лечить самого себя так же, как собака лечится травою?".." (18).
Достается от Татиана и античному искусству, особенно скульптуре, которая увековечивает в мраморе непотребное, так, например, "Пракситель и Геродор сделали нам статую распутной Фрины" (33) или "ЛАИДА была распутная женщина, а Турн сделал памятник ее распутству" (34). Художник Пифагор, изображая Полиника и Этеокла (несчастных детей Эдипа и его матери Иокасты), чествует тем самым братоубийство (Этеокл и Полиник убили друг друга в единоборстве, когда Полиник привел вражескую армию, чтобы свергнуть своего брата Этеокла, не уступившего ему в положенный срок власть над Фивами). Предлагая зарыть эту картину вместе с ее авторами, Татиан бросает руковой для античного изобразительного искусства лозунг: "Истребляйте памятники нечестия!" (34).
Третируя древнеримскую и древнегреческую философию, Татиан называет самого себя "последователем варварской философии" (42), под которой он понимает христианское мировоззрение. Свое обращение в христианство Татиан связывает со своим знакомством с "варварскими книгами", которые отличаются простотой речи, безыскусственностью, удобопонятностью (см. 29). У Татиан- воинствующий антиэллин. Он ставит "варваров" выше эллинов и рассказывает всю ту же басню о том, что христианская философия древнее эллинской, ибо Моисей жил ранее древних героев, войн, демонов. Поскольку же он древнее по времени, то ему должно верить более, нежели эллинам, которые, не признавая того, заимствовали у него учения" (39). Также и астрономию и геометрию, магию и мантику (искусство гадания) греки взяли у "варваров". В этом есть доля истины: древнегреческая философия возникла как синтез античной мифологии и ближневосточной преднауки.
