Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма) - Мотрошилова Неля Васильевна
Намеренно возьмем (приводимый Гегелем) пример не из области механики как науки. Автор «Науки логики» полагает, что по принципам «механизма» действуют люди, когда они определяют формальные отношения между правительством, гражданами-индивидами и потребностями людей в пределах общества, государства. Определение таких отношений – дело весьма важное, необходимое и для государственных установлений, и для науки о государстве. Но «объекты», как они взяты на такой стадии определения их взаимоотношений, соотносятся друг с другом совершенно особым образом. Тут Гегелю и предоставляется возможность снова продемонстрировать плодотворность применения фигур умозаключения. «Пробегая» через них, он то ставит в «центр», делает «всеобщим», правительство (тогда по отношению к нему индивиды становятся единичным, а их внешняя жизнь, потребности чем-то особенным), то выдвигает в центр именно индивидов 53.
Гегель не играет здесь в «механизм». В этом можно убедиться, вспомнив, что в любых формальных по своему существу конституционных актах совершается эта «перестановка центров» в зависимости от того, идет ли речь об обязанностях граждан, их ответственности перед властью или об обязанностях власти по отношению к гражданам, к удовлетворению потребностей и соблюдению прав индивидов. И конечно, природа такого рода установлений – в том, что объекты вычленены на основе некоторой всеобщности (социальная, государственная жизнь). Но ведь вычленены они в их формальности, известной абстрактности, в отвлечении от всего многообразия конкретной жизнедеятельности управляющих и подчиняющихся индивидов. Здесь, кстати, видна одна из особенностей подхода с «позиций механизма» – идея об относительности «центра», к которой механика как наука пришла сравнительно поздно.
В подобном же стиле определяется у Гегеля природа химизма, а потом телеологизма. «Химический» объект (соответственно «химизм») имеет своей спецификой определенность (в отличие от неопределенности на стадии механизма), которая выявляется в соотношении с другим и в выяснении способа этого соотношения. Гегель сам поясняет широкий смысл понятия: «Относительно выражения „химизм“ для [обозначения] отношения того различия объективности, которое здесь выявилось, можно, впрочем, заметить, что его не следует здесь понимать так, будто это отношение проявляется только в той форме природы элементов, которая именуется так называемым химизмом в собственном смысле слова. Уже такое отношение, как атмосферные явления, должно рассматриваться в качестве процесса, причастники которого имеют больше природу физических, чем химических элементов. В живых существах под эту схему подпадает отношение полов, точно так же она составляет формальную основу духовных отношений любви, дружбы и т.д.» 54. Одним словом, Гегель полагает, что принципы «объективности» и объектные операции, выявляемые здесь, так или иначе применимы к самым различным сферам действительности: понимаемый таким образом химизм является специфической стороной рассмотрения и явлений природы и проявлений человеческой жизни. Подобно этому «телеологизм» – прояснение особых объектных целокупностей, специфических способов их вычленения и обращения с ними, а одновременно попытка диалектико-логической интерпретации, мы сказали бы даже, реабилитации понятий «цель», «телеология».
Механический объект отличается тем, что он «безразличен» к вопросу о том, является ли он определяемым или определяющим. Точнее, при анализе с позиций механизма это не принимается во внимание. Хотя отношение химизма есть, по выражению Гегеля, «первое отрицание безразличной объективности и внешней определенности» 55, все же требуется осуществить отрицание отрицания, чтобы выявилось содержание перехода от механизма к химизму. Третья по отношению к ним стадия, отрицание отрицания механизма, и есть «телеологизм». Ее более высокое значение иллюстрируется просто: достаточно, показывает Гегель, вспомнить о механической и химической технике, чтобы понять, что само вычленение, порождение таких объектов всякий раз зависели от как будто бы внешней по отношению к ним, но принципиально воздействовавшей на них «цели». То обстоятельство, что намеченное Гегелем восходящее движение через механизм и химизм к телеологизму (организму) в общем и целом воплощается в единстве, логике взаимосвязи наук (которая ведь вычленяется в процессе восходящего движения), выявлено в известных словах Энгельса о прогрессивности для гегелевской эпохи и самого тройственного членения, и понимания организма как «высшего единства», связывающего «механизм» и «химизм» [32].
Гегель стремится показать, что и здесь в развитии категорий ухватывается «само бытие» всеобщего, его развитие. Иными словами, движение к телеологизму означает прогресс в понимании внутренних отношений всеобщего – особенного – единичного. Но у стадии «телеологизм» есть особая системная задача: благодаря ей обнаруживается, что цель не была внешней для той совокупной действительности, к «объективной обработке» которой она применялась. Это было своеобразное движение самой этой действительности. Гегель анализирует диалектику субъективной цели и средства, их восхождение на более высокую стадию – «Осуществленная цель», которая и образует переход к третьему разделу субъективной логики, который носит название «Идея» 56.
В.И. Ленин, конспектируя «Науку логики», так определил смысл перехода к сфере «Идея» и совокупное значение самой этой сферы: «Замечательно: к „идее“ как совпадению понятия с объектом, к идее как истине, Гегель подходит через практическую, целесообразную деятельность человека. Вплотную подходит к тому, что практикой своей доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки» [33].
Раздел «Идея», в свою очередь, делится на три подраздела: «Жизнь», «Идея познания», «Абсолютная идея». Правомерен вопрос: почему первым в разделе «Идея» становится понятие «жизнь»? Гегель и стремится показать, «чем отличается жизнь как категория логики – как чистая идея – от природной жизни, рассматриваемой в философии природы, и от жизни, поскольку она связана с духом» 57. Употребляя в логике понятие «жизнь», Гегель осмысливает специфику развития систематической теории на такой стадии, когда она выявляет зависимость способов рассмотрения своего объекта, зависимость самого вычленения объектов от человеческих целей вообще, от каких-либо определенных целей в частности и в особенности. Тогда проясняется и то, что субъект так или иначе спроецировал себя в объекте, причем специальная экспликация уровней и способов проецирования теперь должна стать для науки системной задачей, в свою очередь ветвящейся на ряд подчиненных ей проблем, вопросов.
Не следует думать, что речь идет о самых общих постулатах относительно единства субъекта и объекта, влияния субъекта, его целей, избираемых им средств на конкретную познавательную ситуацию и научную теорию в целом. Даже для философской теории субъекта – объекта на данной стадии требуется найти релевантную системному рассуждению особую теоретическую проблематику. Что же касается отдельных наук, то они только в совершенно конкретном материале совершают восхождение на стадию «жизни», имманентными для данной науки средствами учитывая и теоретически выявляя задействованность в процессе познания (данного типа) целей, средств, даже «жизни» познающего человека. Поправка на субъект на этой стадии принимает не просто вид некоторого качественно-количественного описания и расчета, как было раньше, а выливается в обобщенное метатеоретическое построение. Проводя логику через разъясняющие диалектико-логическое понятие «жизни» системные ступени (они, как и вся стадия, тоже носят сбивающие с толку названия: «Живой индивид», «Процесс жизни», «Род»), Гегель, по сути дела, рекомендует науке, в том числе науке логики, вносить теоретический «коэффициент поправки» на существование человека как живого, природного индивида (единичное), на его потребности, имеющие исторически относительную форму (особенное), на его родовые отличия (всеобщее).
