Идеи и интеллектуалы в потоке истории - Розов Николай Сергеевич "nikolai_r" (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗

Калифорнии и Восточного побережья США. Судя по всему, именно

этот идейный импульс сыграл столь большую роль в направленности

ведущих американских антропологов, социологов, политологов на

построение, проверку и уточнение теорий78..

78 Создатель авторитетной теории происхождения государства Роберт

Карнейро [Карнейро, 1970/2006] говорил мне, что своим подходом обязан

278

В Гарварде с 1950-х гг. получила начало славная линия

преемственности сравнительно-исторического и теоретического

исследования революций (Баррингтон Мур, его ученица Теда Скочпол

и ее ученик Джек Голдстоун).

Из Гарварда в Беркли для изучения социологии переместился

молодой Рэндалл Коллинз, создавший позже целый спектр теорий от

макро- (геополитика, интеллектуальные сети, динамика рынков) до

ультра-микро-уровня (теория интерактивных ритуалов)

[Коллинз, 2002, гл. 1; Collins 2004; см. также Приложение 1].

В тот же Беркли из Чикаго приехал Герберт Блумер, разработавший

на основе идей Джорджа Мида стройную теорию символического

интеракционизма, — пожалуй, наиболее знаменитую и авторитетную

по сию пору.

Там же в Беркли учился и вел исследования Артур Стинчкомб,

автор блестящей и не устаревающей методологической книги

«Конструируя социальные теории» [Stinchcombe, 1987].

Судя по всему, продолжающийся до сих пор «золотой век

исторической макросоциологии» [Коллинз, 2015, с. 23–50] обязан

успеху и процветанию именно тесной связи между эмпирическими

сравнениями и явными формулировками теоретических гипотез,

систематическими попытками их проверки.

Действительно, подкрепленная и уточненная теория — вот что дает

истинное качество в науке, а дальше уже можно бороться за признание

этого качества, в том числе международное. Именно обращение к

проверке, уточнению, разработке теорий с эмпирическим

подкреплением может вывести из стагнации и из обеих порочных

стратегий: «провинциализма» и «туземства».

Теоретические перспективы социального познания:

на пути к «машинерии быстрых открытий»

Прорвать антитеоретический консенсус нельзя методологической

полемикой, но можно — высоким престижем теоретических работ.

Чтобы такие работы были поняты и признаны на Западе, они должны

трактовать (развивать, обогащать, либо опровергать) признанные и

наиболее активно обсуждаемые западные же теории и модели.

лекциям Ганса Рейхенбаха. Когда же я спросил у Коллинза, почему он не

сослался на Карла Гемпеля [Гемпель, 2000], хотя в описании своей

методологии предсказания (распада «Советской империи» — Варшавского

блока и СССР) Коллинз явно воспроизводит гемпелевскую схему научного

объяснения через использование общей теории [Коллинз, 2015, гл. 2], он

ответил, что данная методология «охватывающих законов» (covering laws)

была просто общим местом в социологическом образовании в Беркли

1960-1970-х гг.

279

Рассмотрим методическую сторону работы с гипотезами и

законами в теоретическом социально-историческом познании.

Известна особая роль математической формализации и

манипулирования формулами для становления и развития «науки

быстрых открытий» в естествознании. Какой можно использовать

аналог для тех положений социальной теории, которые не

формализуются в виде алгебраических или иных формул?

Общая черта большинства теоретических положений — связь

между переменными. Однако переменные здесь почти никогда не

бывают абсолютными шкалами, а связи — линейными или иными

простыми алгебраическими зависимостями. Строгая математическая

экспликация и формализация, если и возможны, то в весьма узких

рамках. Вероятно, наиболее удобным, наглядным, простым средством

формализации социально-исторических закономерностей являются

тренд-структуры — графы, вершины которых означают переменные

(факторы, характеристики), а стрелки означают положительные или

отрицательные (или переключающиеся) связи между ними

[Stinchcombe, 1987, ch.5-6; Розов, 2009, с. 144-150].

Следующий принципиальный способ использования тренд-

структур в предполагаемой «машинерии быстрых открытий»

представлен в области социального и исторического познания

[Розов, 2009, часть 3].

Допустим, поставлена некая теоретическая проблема, в общем

случае относящаяся к объяснению некоторого класса явлений.

Фиксируется переменная-экспланандум (возможно, несколько

экспланандумов для сложных явлений). Если на тренд-структуре

представить экспланандум в виде вершины, то задача объяснения

состоит в выявлении окружающих вершин и связей, прямо или

опосредованно воздействующих на вершину-экспланандум. Как и

почему в этой ситуации должно быть выгодно использование ранее

полученного теоретического знания?

Первыми претендентами на переменные-экспланансы

(объясняющие факторы) должны стать те, что всегда или при

определенных условиях действуют на экспланандум, согласно ранее

выявленным законам. Если таковых найти не удается, то все равно

внимание должно быть сосредоточено на переменных, которые, с

одной стороны, явно взаимодействуют с экспланандумом, а с другой

стороны — испытывают закономерное воздействие переменных

следующего причинного слоя. Такая исследовательская стратегия

программирует высокий интерес к наличию и надежности ранее

выявленных закономерностей, способствует стремлению

к воспроизводству и проверке результатов, полученных

предшественниками.

280

Гарантирует ли такой прием возникновение «машинерии быстрых

открытий»? Нет, удобные средства использования прошлых

результатов являются необходимым, но отнюдь не достаточным

условием. Требуются еще, как минимум, два фактора:

1) совокупность известных большинству социальных теоретиков

переменных, снабженных операциональными и надежными

тестовыми методиками идентификации значений,

2) резкое изменение мотивации исследователей в направлении

построения объяснительных и предсказательных теорий.

Современная социология следующим образом трактует причины

резкого изменения мотивации: необходимо эмоциональное потрясение,

связанное с достижением особенно яркого успеха, присвоением

исключительно высокого статуса авторам и самому подходу

достижения такого рода результатов в сочетании с открытием ясных

перспектив и доступных методов и средств для повторения такого

успеха [Коллинз, 2002, гл. 1-3].

Наиболее яркий и убедительный успех в познании достигается при

удавшемся предсказании (здесь можно вспомнить эффект

предсказания появления кометы Эдмундом Галлеем). Соответственно,

прорыва в области социальных и исторических наук можно ожидать

только после ряда удавшихся предсказаний, полученных на основе

явно выраженных законов и надежных методов идентификации

начальных условий. Такой прорыв непременно повлечет за собой

радикальную трансформацию всего массива теоретических и

эмпирических результатов в данной сфере, неуклонное превращение

его в систему надстраивающихся друг над другом положительных

знаний, служащих основой для получения новых знаний. Какая же

требуется методология для этого интеллектуального прорыва?

Синтез методологий

В качестве методологической основы возьмем два наиболее

конструктивных результата, которые нам оставила в наследство линия

логического позитивизма: номологическую схему объяснения

исторических явлений Карла Гемпеля и концепцию научных